Я вдруг начинаю радоваться тому, что не попала на крутую тусовку, где нет ни мороженого, ни чили, зато все умеют открывать кеги. «Спокойная, приличная вечеринка, как при родителях» – на большее я в данный момент совершенно не способна.

Теперь ребята хватают деревянный молоток, что-то острое и моток скотча. Все эти выбранные наугад предметы, не имеющие друг к другу никакого отношения, раскладываются на столешнице, как хирургические инструменты. Я вздыхаю: это надолго.

– Может, посидим на крыльце, пока парни решают проблему? – предлагаю я.

Чарли выходит вместе со мной, садится рядом на качели, и мы начинаем тихонько раскачиваться взад-вперед. Я смотрю на небо. Он – на меня.

– Ты выглядишь потрясающе.

– Это все Морган, – говорю я, пытаясь отмахнуться от комплимента, а заодно скрыть смущение.

– Нет. Это все ты.

Я открываю рот, чтобы возразить, но тут на крыльцо выскакивает Гарвер. В руках у него две миски с чили. Мне не хочется его обижать, но и дышать на Чарли острым перцем я тоже не желаю.

– Это вам, сэр, – говорит Гарвер, – а это вам, мадемуазель.

– О, спасибо большое, но мне нельзя. У меня… аллергия, – отвечаю я.

Чарли подмигивает мне:

– У меня аллергия на дохлых котов, но это же не мешает мне тусить с тобой, верно? Попробуй, тебе понравится.

Он сует вилку в рот и показывает Гарверу поднятый большой палец:

– Первый сорт, старик!

Гарвер снова пытается всучить мне мою порцию, но я делаю протестующий жест:

– Спасибо, но нет. Правда.

– Уверена?

Я киваю. Тогда Гарвер сам принимается за еду. Чарли кривится и, наклонившись ко мне, шепчет:

– Мудрое решение. Гадость редкостная.

Я смеюсь. В этот момент выходит Морган. Гарвер замирает с набитым ртом. К его подбородку прилип кусочек мяса.

– Вообще-то, я ждал больше народу, – шамкает он. – Зато так нам больше пива и чили достанется, правда?

Приятель Гарвера просовывает голову в дверь.

– А я тебя предупреждал: не тягайся с этой чирлидершей! – ехидничает он.

– С какой еще чирлидершей? – спрашивает Морган.

– Со стервозной блондинкой, у которой кабриолет, – отвечает Гарвер, жуя.

– Зои Кармайкл? – вскрикивает Морган.

«Слава богу, что мы здесь, а не там», – думаю я.

– Ага, Зои, – кивает Гарвер. – Она сегодня тоже вечеринку устраивает. Видно, все у нее.

– Так давайте и мы к ней завалимся, – предлагает Чарли.

Я ощущаю выброс адреналина. К Зои Кармайкл я однозначно пойти не могу. Но как быть, если туда идет Чарли? Да уж, есть над чем поломать голову.

Гарвер стоит понурившись. Невооруженным глазом видно, как важно для него произвести впечатление на Морган. Конечно, у него ничего не выходит, но он хотя бы пытается. Если мы все сейчас уйдем, он вовсе лишится шансов на успех.

– Значит, кидаете меня, ребята?

– Никто тебя не кидает. Я просто подумал, почему бы нам всем не передислоцироваться? – говорит Чарли, внимательно глядя на меня.

Я прячу от него глаза и смотрю на Морган: мол, что теперь делать? Она качает головой. Я поворачиваюсь к Чарли и тоже качаю головой.

– Я же тебе говорила, какой у меня строгий папа, – импровизирую я. – Если я сказала, что буду у Гарвера, значит надо здесь и сидеть. А то он меня до конца лета под домашним арестом продержит.

– Так, может, ты напишешь ему? Скажешь, что планы поменялись? – спрашивает Чарли.

Я пожимаю плечами:

– С моим отцом это не пройдет. Говорю же: он ужасно меня опекает.

– Тогда давай вместе к нему сходим и объясним, в чем дело.

Я трясу головой еще энергичнее. Папа не знает о существовании Чарли. Объяснять, кто это такой, как мы познакомились и чего ради хотим сейчас вместе завалиться на крутую вечеринку? Ну уж нет!

Проходит еще полчаса. Кег с пивом так и стоит неоткрытым. Гости поели чили, смели содержимое роскошного пломбирного «бара». Теперь мы просто глядим друг на друга, не зная, о чем говорить. А мне страшно не хочется, чтобы мое первое свидание с Чарли стало последним. Такое вполне возможно, если вечер будет продолжаться в том же духе.

– Ну ладно, – вдруг выпаливаю я. – Пойдемте к этой вашей Зои… как ее там… Отец не узнает, а значит, и пилить не будет.

Подруга взглядом сигнализирует мне: «Совсем с ума сошла?» Я морщусь: чрезвычайные обстоятельства – чрезвычайные меры.

– Ладно! – говорит Морган и смотрит на меня так свирепо, что ее глаза становятся похожи на два шара, ощетинившиеся ресницами. – Дайте только паспорт захвачу. Ведь Зои Кармайкл – сущий дьявол, а дом ее – наверняка врата ада.

Гарвер гогочет.

– Заткнись, не смешно, – одергивает его Морган, будто ей не нравится, что он оценил ее шутку. – А ты, Кэти, точно поняла, о какой Зои Кармайкл идет речь? О той, которая испоганила…

– Все будет нормально, я уверена, – быстро прерываю я подругу, пока она не произнесла «всю твою жизнь» и не упомянула мое прозвище.

– Зои безобидная, – успокаивает нас Чарли. – Она просто комар на дорогой тачке.

Морган хватает меня за руку, поднимает с качелей и тащит в дом, бросая:

– Парни, мы на минутку.

Я ухожу вместе с ней, оглянувшись на Чарли через плечо. Судя по выражению лица, он в полном недоумении. Я пожимаю плечами, как будто тоже ничего не понимаю.

– Ты не должна идти к Зои только потому, что так хочет Чарли, – шипит Морган, когда мы скрываемся за дверью.

– Знаю, – говорю я, глядя на свои туфли и тихонько чертя носком по полу. – Мне просто интересно посмотреть на настоящую вечеринку выпускников. Не хочу обидеть Гарвера: он хороший парень и мороженое было вкусное. И все-таки, по-моему, здесь довольно тоскливо. Немногим веселее, чем смотреть кино с отцом.

Морган берет меня за подбородок и пронзает взглядом:

– Ты не боишься, что Зои отмочит какую-нибудь гадость, если тебя узнает? Ты же с четвертого класса ни с кем не общаешься из-за ее выходок! Забыла?

Понимаю, подруге кажется, будто я сошла с ума, раз мне вдруг захотелось участвовать в том, чего я до сих пор сторонилась. Но я чувствую себя румспрингой – подростком, который, прежде чем решит, оставаться ли в общине аманитов, должен познакомиться с внешним миром. Стоило мне одним глазком взглянуть на то, какой была бы моя жизнь, если бы не болезнь, и я уже не могу насытиться. Чтобы этот сон не прекращался, я готова выдержать столкновение со злейшим врагом.

– Знаешь, я думаю, мне будет даже полезно с ней встретиться, – говорю я подруге. – Чтобы покончить со всем этим раз и навсегда. Но без тебя я не справлюсь!

– Серьезно? – выкатывает глаза Морган. – Думаешь, с моим участием этот номер пройдет?

Затаив дыхание, я киваю и хватаю ее за руки:

– Да. Гэбби дала мне надежду. Не хочу поддаваться болезни.

– Ох и врешь же ты!.. – вздыхает Морган, подбоченившись.

– Если ты откажешься, я тоже не пойду.

– Ты засранка, Кэти!

– Я не нарочно. Просто ничего не могу с собой поделать. Почувствовала себя нормальной, и мне понравилось. Извини.

Наградив меня сердитым взглядом, Морган выходит на крыльцо. Я за ней.

– Ну? – спрашивает Чарли, завидев нас.

– Мы толком не решили, – отвечает Морган. – Гарвер накрыл такую поляну…

Хозяин вечеринки вскакивает на ноги и выпаливает:

– Мы тут с Чарли все обсудили. Наверное, нам лучше потусоваться в другом месте.

– Не притворяйся, Гарвер, – говорит Морган. – Ты же хочешь, чтобы мы остались. Мы согласны. Правда.

Парень качает головой:

– Да нет же, честное слово! Давайте двинем отсюда!

Морган по-прежнему смотрит на него с сомнением. Ее иногда еще труднее уломать, чем моего отца. Чарли начинает скандировать:

– Мор-ган! Мор-ган! Мор-ган!

Мы с Гарвером присоединяемся. Она наконец-то уступает:

– Ну ладно! Только потом не плачьте, если Зои обеспечит вам адские муки.

Все ликуют. Я обнимаю Морган и шепчу ей:

– Ты такая подруга, что лучше и придумать нельзя!

– Очень надеюсь, что ты об этом не пожалеешь, – отвечает она, тоже шепотом. – Но знай: я всегда буду рядом. Чтобы убить любого, кто тебя обидит, и напомнить тебе, что я тебя предупреждала.

Классическое высказывание в стиле Морган. Я отстраняюсь и с улыбкой говорю:

– Заметано.

– Парни! Пошли отсюда! – присвистнув, кричит Гарвер своим друзьям.

Они выкатывают на крыльцо кег, который так и не смогли открыть, и сталкивают его со ступеней. Он набирает скорость и с металлическим звоном врезается в древний «шевроле-малибу». Гарвер открывает багажник и вместе с двумя своими приятелями пытается поднять бочонок, но у них ничего не выходит. Тогда Чарли, слегка помассировав плечо, подходит, берет кег с двух концов, поднимает его и аккуратно кладет в машину.

– Пожалуй, физиотерапевт был прав. Вообще не больно. Кажется, я снова в строю, – говорит Чарли очень тихо, как будто сам себе.

Гарвер с друзьями взирают на него как на супермена. Лицо Чарли озаряет широкая улыбка. Трудно сказать, чему он так рад: тому, что со скучной вечеринки Гарвера поедет туда, где наверняка веселее, или тому, что в одиночку поднял кег и теперь чувствует себя крутым.

– Поднимать тяжелые предметы нужно при помощи ног, а не спины, – поясняет он все еще не пришедшим в себя ботанам, хотя настоящая причина его успеха ясна: у него просто есть мышцы там, где у них нет и в помине.

Мы вшестером набиваемся в развалюху одного из друзей Гарвера и едем. У меня внутри все ходуном ходит от страха, как на «русских горках». С одной стороны, Зои может меня узнать и начать издеваться надо мной, как в детстве. С другой – я чувствую своим бедром ногу Чарли, а его рука лежит у меня на плече. Никогда прежде я не казалась себе такой – юной, свободной… нормальной. Еще одна неоднозначная ситуация.

Прежде чем я успеваю раскаяться в том, что приняла необдуманное решение, мы подъезжаем к огромному особняку, который выходит фасадом на набережную. Перед ним стоит блестящий белый «кадиллак-эскалейд» с номером «2LIT4U»[4]. Да, Зои, похоже, не меняется. Я действительно начинаю жалеть, что согласилась сюда приехать, но уже поздно.