Солнце поднялось уже довольно высоко, начало припекать. Дэниеле стало жарко в плаще, она сняла его, расстелила на траве и прилегла, решив немного отдохнуть, прежде чем пускаться дальше в путь. Дорога ей предстояла неблизкая. Она легла на спину и прикрыла лицо шляпой, чтобы защититься от солнца. Незаметно для себя она задремала.

Проснулась Дэниела от того, что что-то твердое с силой уперлось ей в бок. В следующее мгновение над самым ее ухом раздался чей-то грубый окрик и шляпа слетела с ее головы. Дэниела зажмурилась от яркого солнца, стоявшего уже довольно высоко. Видимо, она проспала больше часа.

– Да это женщина! – воскликнул рядом с ней чей-то молодой голос. – Глянь-ка на ее волосы!

Дэниела прикрыла ладонью глаза и в ту же минуту почувствовала, как все тот же жесткий предмет больно ткнул ее под ребра.

– А ну не шевелись! – приказал грубый голос. Только тут она увидела, что в ее грудь упирается ствол мушкета.

– Что... что вам от меня надо? – спросила Дэниела, не на шутку испугавшись.

– Поставь-ка ее на ноги, – вновь приказал грубый голос.

Чьи-то руки подхватили ее и дернули. Дэниела встала.

– Будь я проклят! Вот это рост! – произнес более молодой голос.

Дэниела обернулась и узнала Коллиса из хлебной лавки. Второй, тот, что держал у ее груди мушкет, был гораздо старше и выглядел настоящим разбойником. Спорить с таким было опасно.

– Если вы хотите меня ограбить, то у меня почти ничего нет, только немного денег, – поспешно сказала Дэниела.

– Мы-то не грабители! В отличие от тебя, милочка!

– А кто же вы такие?

– Я Хендрикс, констебль из Тэппенхема.

Дэниела понимала, что выглядит достаточно подозрительно – одна, да еще в такой одежде. Но с другой стороны – что они могут поставить ей в вину?

– Так вот, мистер Хендрикс, – произнесла она самым надменным тоном, на который была способна, – я леди Дэниела Уинслоу, дочь графа Крофтона. И сейчас я направляюсь домой, в поместье своего отца в Уорикшире.

– Дочь графа? Ха! – насмешливо фыркнул констебль. – Если вы дочь графа, то я – сын английской королевы! Ни одна леди не станет путешествовать верхом, одна, да еще в таком костюме! Коллис, а ну-ка обыщи ее!

Парень поднял с земли черный плащ Дэниелы и обшарил карманы. Дэниела едва не выругалась от досады, когда он с торжеством вытащил оттуда черную маску. Как она могла забыть о ней?

– Мне кажется, это доказывает, что вы и есть тот самый разбойник, что последнее время не дает спокойно жить честным гражданам!

– Так, значит, мы действительно получим награду, как и говорила моя мать? – взволнованно воскликнул Коллис. Его глаза заблестели от возбуждения.

Констебль молча разглядывал Дэниелу. Он был небольшого роста, почти на голову ниже своей пленницы, и смотрел на нее снизу вверх. В ответ на вопрос Коллиса он лишь пожал плечами и усмехнулся.

– Будь я проклят! – восторженно продолжал Коллис. – Вот бы уж никогда не подумал, что Благородный Джек окажется женщиной!

– Послушайте! Как вы смеете! Говорю вам, я леди Дэниела Уинслоу. – Тон, которым это было произнесено, мог бы принадлежать и королеве. Но на коротышку констебля он не произвел никакого впечатления. – Мой отец, граф Крофтон, и брат, виконт Хоутон, снимут с вас голову, если вы посмеете задержать меня под этим идиотским предлогом!

Хендрикс хмыкнул и с прежней бесцеремонностью выразительно оглядел Дэниелу с ног до головы.

– Если вы говорите правду, то ваш отец прежде всего снимет с вас голову за то, что вы позволяете себе появляться на людях в таком виде!

– А вот это уже не ваше дело!

Констебль задумчиво прищурил глаза. Казалось, он был уже не так уверен в своих действиях, как вначале.

– А с чего бы это графской дочке путешествовать одной, в мужском костюме... как две капли воды похожем на костюм Благородного Джека?

Не зная, что ей придумать, Дэниела пробормотала:

– Я не путешествовала. Я просто гостила у герцога и герцогини Уэстли в «Королевских вязах». Я выехала покататься, но заблудилась и обнаружила, что до Гринмонта мне ближе, чем до поместья герцога. Поэтому я и решила вернуться домой.

Такое объяснение даже для самой Дэниелы прозвучало совершенно неправдоподобно, что уж говорить о констебле. Скептическое выражение его лица ясно сказало девушке, что он не верит ни одному ее слову.

– Хм, так вы не только дочка графа, а может, еще и невестка герцога? – насмешливо спросил он. – Так вот, милочка, я арестую вас как Благородного Джека, а там посмотрим, что на это скажут все эти ваши графы и герцоги. Небось они и слыхом о вас не слыхивали!

– Но какой же из меня разбойник! – в отчаянии воскликнула Дэниела. – Разве леди может быть грабителем! Кто меня станет бояться?

Но констебля переубедить было невозможно. На его лице застыло злое, упрямое выражение.

– И не надейся, что тебе удастся отвертеться. По тебе уже давно виселица плачет. А ну, давай пошли!

И вот тут Дэниела впервые по-настоящему испугалась. Боже мой! Неужели ее и впрямь ждет виселица! А ведь Морган ее предупреждал! Ну почему все так глупо получилось! От страха она едва не потеряла сознание, однако сейчас нельзя было распускаться и терять самообладание.

– Я настаиваю, чтобы вы послали сообщение моему брату, виконту Хоутону, в Гринмонт о том, что вы меня задержали. Предупреждаю вас, он будет в ярости.

Дэниела явно лукавила. Зная отношение к ней Бэзила, она не была уверена, как он отреагирует на такое сообщение. Может, даже обрадуется.

– Никогда не видел леди-разбойниц, – ухмыльнулся Коллис. – Интересно будет посмотреть, как ее повесят!

– Увидишь, – мрачно ответил констебль, – и очень скоро!

17

Подъезжая к «Королевским вязам» после безуспешных поисков Дэниелы, Морган увидел встречавших его Арлингтонов и чету Уэстли. Их скорбные лица все сказали ему без слов, но он все же на всякий случай спросил:

– Нет никаких известий о Дэниеле?

– Нет, – ответил Стивен, – ее никто не видел.

Молодой граф стоял на лестнице, крепко прижимая к себе жену, словно боялся, что она может так же внезапно исчезнуть, как и Дэниела. Возможно, он вспомнил, как однажды, несколько лет назад, она так же сбежала от него, уверенная, что он ее не любит и хочет избавиться от ненавистного брака. С тех пор прошло много счастливых дней, полных любви и доверия, но тот страх потери остался с ним навсегда. И он, как никто другой, хорошо понимал сейчас Моргана.

Джером, стоявший чуть поодаль под руку с Рейчел, обеспокоено добавил:

– Ее вороного не было в конюшне уже в четыре, когда туда пришел конюх. Полагаю, она уехала сразу после полуночи.

Морган чертыхнулся про себя, прикидывая, как далеко могла уехать Дэниела за это время. Если только с ней не случилось какого-нибудь несчастья. При мысли об этом Морган похолодел. В эти неспокойные времена ни одна женщина не могла чувствовать себя в безопасности ночью на дороге. Даже такая отважная, как его леди-разбойница.

– Дэниела уехала в том же мужском костюме, что и приехала сюда, – добавила Рейчел. – Ни одного платья она с собой не взяла.

– О черт! – Морган готов был проклинать Дэниелу и вместе с тем едва сдерживался, чтобы вновь не броситься на ее розыски. – Глупая девчонка! Она может попасть в беду! Мы обязательно должны найти ее.

И уж тогда он задаст хорошую трепку этой своенравной, упрямой строптивице! Он заставит ее слушаться!

Хотя нет. Трепку он заменит... Морган едва не улыбнулся при мысли о том, что он сделает с этой упрямицей, когда доберется до нее!

– Куда она могла поехать? – задумчиво спросил Стивен.

– В Гринмонт, конечно, – сразу ответила ему Рейчел.

– Но зачем ей возвращаться туда, где она была так несчастна? – удивилась Меган. – Вы говорили, что брат обращался с ней просто ужасно!

– А куда же еще ей деваться? – грустно заметила Рейчел. – У женщин почти нет выбора.

Морган знал, что Рейчел хорошо это известно из своего печального опыта, и не стал с ней спорить.

– Даже если она не поедет к брату, – продолжала настаивать Рейчел, – она все равно вернется в Уорикшир, туда, где у нее остались друзья.

– Думаю, Рейчел права, – поддержал жену герцог. – Дэниела сейчас наверняка направляется в Уорикшир, причем скорее всего она выбрала ту же дорогу, по которой вы приехали сюда. Она наверняка ее хорошо запомнила.

– Но мы не ехали по главной дороге! Я старался держаться лесных троп. Мы ехали через Нортхемптоншир!

– Давай-ка проедем этим маршрутом, – предложил Джером. – А Стивен и Ферри отправятся по главной дороге... на всякий случай. Надо учитывать все возможные варианты.


Дэниела сидела, сжавшись от холода и сырости, в тесной камере, больше похожей на каменную клетку. Руки и ноги закованы в кандалы. На сыром полу куча гнилой, вонючей соломы, предназначенной заменить постель, на которую она никогда не решилась бы лечь, как бы ни устала и ни была измучена. Решетка в дальнем узком конце ее клетки отделяла камеру от другого помещения, в котором расположился тюремщик. Это был худой, небольшого роста человек с усталым, невыразительным лицом. Окошко в ее камере было настолько маленьким и расположено так высоко, что она едва что-либо могла бы там разглядеть, да и то если бы встала на цыпочки.

В немом отчаянии она смотрела на свои закованные в кандалы руки. Какая злая насмешка судьбы – быть захваченной в качестве Благородного Джека именно тогда, когда она твердо решила покончить с этим занятием и просто мирно ехала домой, никого не трогая!

Неужели ей придется умереть? Дэниела не была уверена, что Бэзил придет ей на помощь, разве только побоится навлечь позор на всю семью. Более того, она не сомневалась, что он с удовольствием отправил бы ее на виселицу, если бы только можно было это сделать тайно.