Рейчел, взволнованная и смущенная, отвернулась к туалетному столику и стала рассеянно переставлять многочисленные баночки и флакончики.

Прошло несколько мучительно долгих минут, пока она повернулась к Дэниеле. Выражение ее прекрасного лица говорило о том, что она пришла к какому-то решению.

– Видимо, Морган не рассказывал вам, почему он больше не действует под маской Благородного Джека?

– Он сказал только, что поклялся брату бросить это занятие, если Джером выполнит его условие.

– Но он не говорил о том, что это было за условие, не так ли? Чего он хотел так отчаянно, что готов был ради этого отказаться от важного дела, которое раньше не желал бросать, несмотря на все уговоры брата?

– Нет, – Дэниела покачала головой. – Этого он не говорил. Да мне было и неудобно расспрашивать его о семейных секретах.

– Он поставил условие: если Джером хочет, чтобы его брат навсегда снял маску Благородного Джека, он должен жениться на мне.

– Что? – Дэниела не могла поверить своим ушам. – Но ведь герцог просто обожает вас, это сразу видно! Да и какой мужчина смог бы устоять перед вами! Ведь вы так прекрасны!

Рейчел улыбнулась бесхитростному восхищению Дэниелы.

– Джером смог. Для него красота будущей супруги была недостатком. Красавицам он не доверял. Для него идеалом супруги была скромная, незаметная, добродетельная женщина. Он называл ее Само Совершенство.

Дэниела тихо охнула, вспомнив, что сама именно так называла Рейчел.

– Кто же была его избранница?

– Дочь одного из соседей. Морган хорошо ее знал и за глаза прозвал Святошей.

– Но ведь герцог похитил вас! Вы сами говорили. – Дэниела никак не могла поверить в услышанное.

– Да, – рассмеялась Рейчел. – Но только после того, как я сама его похитила.

Дэниела молча смотрела на герцогиню, не зная, что и подумать. Может быть, Рейчел просто смеется над ней? Уж очень неправдоподобно все это звучало.

Заметив реакцию Дэниелы, Рейчел засмеялась, но затем сказала своим тихим нежным голосом совершенно серьезно:

– Морган догадался, что его брат безумно любит меня, еще до того, как сам Джером это понял.

– Да, я поняла. Но только это совсем другой случай, – Дэниела вздохнула. – Я совсем не та женщина, на которой Морган хотел бы жениться.

– И что же это за женщина, которую, по вашему мнению, он хотел бы взять себе в жены?

– Красивая, грациозная, похожая на вас или, например, на леди Элизабет Сандерс. И уж, конечно, не такая, как я, – неуклюжая, некрасивая верзила.

– Но вы вовсе не некрасивы! – горячо воскликнула Рейчел. Она внимательно осмотрела Дэниелу с головы до ног. – Поверьте мне, понадобится совсем немного усилий, чтобы сделать из вас неотразимую красавицу. Знаете что, я попрошу своего брата Стивена. Он прекрасно разбирается в секретах женской красоты. И он охотно поможет вам.

Дэниела решила, что ослышалась.

– Вы говорите о графе Арлингтоне?

– Совершенно верно. Он с семьей скоро должен приехать к нам.

Перспектива стать объектом насмешливого изучения лорда Арлингтона Дэниелу отнюдь не радовала. Она хорошо помнила, как была однажды на балу представлена графу Арлингтону в тот злосчастный лондонский сезон. Ей до сих пор не удалось справиться с чувством унижения, которое охватило ее, когда этот ловелас и любимец женщин с презрением оглядел ее с головы до ног и что-то насмешливо бросил одному из своих приятелей, отчего тот еще долго посмеивался, глядя на Дэниелу. Но чего иного могла она ожидать от известного ценителя женской красоты, выбирающего себе в любовницы лишь самых красивых женщин?

Хорошо, что завтра она уедет отсюда. Вынести его насмешку сейчас она просто бы не смогла.

– На самом деле вы очень хорошенькая, – сказала Рейчел.

– Морган так не думает, – печально покачала головой Дэниела.

– А кроме того, вы очень смелая и добрая, – словно не слыша ее протестов, добавила Рейчел. – Уверяю вас, Морган ценит это в женщинах гораздо больше внешней красоты.

«Ну что ж, даже если это и правда, в жены себе он выберет изящное очаровательное создание, похожее на Рейчел или леди Элизабет», – с болью в душе подумала Рейчел.

14

На рассвете следующего дня Дэниела тихо спустилась по задней лестнице. Выскользнув в парк, она быстро направилась по направлению к конюшням. К счастью, никто из слуг ей не встретился.

Ей было до боли грустно покидать этот чудесный дом и его гостеприимных хозяев.

И еще горше было покидать Моргана, с которым – Дэниела была уверена в этом – она уже никогда не увидится.

Она осторожно открыла дверь конюшни... и в тот же миг невысокая, крепкая фигура Ферри загородила ей дорогу. Казалось, он ни мало не удивился при виде ее.

– Прошу прощения, миледи, но конюхи получили приказ не впускать вас сюда иначе, чем в сопровождении лорда Моргана или герцога.

– Но я хочу... просто прокатиться верхом, – не слишком убедительно солгала Дэниела. Ферри понимающе усмехнулся:

– Конечно, хотите – и как можно дальше от «Королевских вязов». Но, боюсь, миледи, у вас ничего не получится.

– Уж не собираетесь ли вы покинуть нас, леди Дэниела?

Сердце Дэниелы замерло на мгновение, а затем бешено забилось, когда она услышала прямо за спиной голос Моргана. Неожиданно он обнял ее и притянул к себе.

– Ах, как невежливо уезжать, даже не попрощавшись с хозяевами и не поблагодарив их за гостеприимство.

Тон Моргана был насмешливым, однако глаза его совсем не улыбались.

Двухдневная щетина покрывала его щеки, и Дэниеле вдруг отчаянно захотелось прикоснуться к его лицу.

– Почему мне нельзя поехать на прогулку? – Она попыталась скрыть досаду за напускной обидой. – Вы же знаете, как я люблю по утрам кататься верхом.

– Видите ли, герцог Уэстли и слышать ничего не захочет о том, чтобы отпустить гостью одну, без сопровождения и защиты. – Взгляд Моргана стал жестким. – Так что не ставьте в неловкое положение ни себя, ни конюхов. Вам не позволят уехать одной.

– Неужели вы не понимаете, от меня зависит жизнь людей! – закричала совершенно расстроенная Дэниела. – Я не могу бросить их на произвол судьбы! Там есть несколько семей, в которых тяжело больны дети, и, если я не достану им денег на лекарства, они могут умереть!

– Вот как? И где же вы собираетесь достать деньги?

Дэниела опустила голову и ничего не ответила. Губы Моргана скривились в жесткой усмешке.

– Я так и предполагал.

– Если они умрут, это будет на вашей совести!

– Если вы попадете в руки властей и вас повесят, это тоже будет на моей совести, – резко возразил Морган. – Ну хорошо. Давайте договоримся. Если вы обещаете остаться здесь, в «Королевских вязах», я пошлю им денег.

– А я добавлю столько же от себя, – раздался позади голос Джерома. Герцог подошел и стал рядом с братом. – Советую вам принять наше предложение, тогда эти семьи получат помощь немедленно. А вот если они будут ждать помощи от вас, это может усугубить их положение.

Дэниела колебалась. Затем тряхнула головой:

– Ну хорошо. Я согласна.

– Отлично. Я сегодня же отправлю туда Ферри. А вы подробно расскажете, кому именно он должен передать деньги.


Дэниела торопливо шла по галерее по направлению к убежищу Моргана, напевая веселый мотив, который Джером наигрывал вчера на гитаре.

После того как Джером и Морган отправили довольно приличную сумму – гораздо большую, следует признать, чем мог бы достать «Благородный Джек» за несколько месяцев, собирая дань с проезжающих богатых бездельников, – Дэниела решила сдержать обещание и остаться в «Королевских вязах». Ферри отвез деньги священнику и Нелл Бригс с тем, чтобы они раздали тем семьям бедняков, которые особенно остро нуждались в помощи. Нелл прислала Дэниеле письмо, в котором горячо благодарила девушку за помощь. И при мысли об этом у Дэниелы становилось легко и радостно на душе.

Она жила в «Королевских вязах» уже девять дней и считала их самыми счастливыми днями в своей жизни. Герцог и герцогиня обращались с ней так, словно она уже стала членом их семьи.

«Ах, если бы это было на самом деле!» – думала она с грустью.

Она постучалась в дверь, и Морган пригласил ее войти. При звуке его глубокого, с чувственными нотками голоса сердце Дэниелы, как всегда, тревожно забилось. Это началось уже давно и в последние дни достигло своего апогея. Стоило ей увидеть его или просто услышать, как у нее кружилась от волнения голова и сердце пускалось вскачь.

Морган поднялся из-за стола ей навстречу. Во взгляде, устремленном на Дэниелу, не было обычной добродушной насмешки, к которой она уже привыкла. Сейчас его глаза светились каким-то новым, загадочным светом. Одетый совсем по-домашнему – без шейного платка и камзола, в одной тонкой сорочке с кружевами, расстегнутой на груди, и шелковых черных панталонах, – он показался ей невероятно, просто непростительно красивым. И она на мгновение забыла, зачем пришла.

Но затем, справившись со своей слабостью, она чуть тряхнула головой и протянула ему книгу, которую взяла в свой прошлый визит сюда.

– Я пришла вернуть вам книгу, – сказала Дэниела чуть дрогнувшим голосом. – Для меня это было весьма поучительное чтение. Но скажите, почему вас интересуют такие проблемы? Что вы находите для себя в этих книгах?

Морган вздохнул и отвел зачарованный взгляд от ее лица. Он жестом пригласил ее сесть в кресло, затем снова сел за стол и потер руками виски, словно собираясь с мыслями.

– Видите ли, я считаю, что очень многое в нашем обществе устроено несовершенно. Я выступал несколько раз в парламенте в надежде привлечь внимание к проблемам неправильной организации труда на шахтах и угольных копях, но... Словом, я понял, что, если я хочу что-нибудь изменить, мне надо начать с каких-то конкретных дел, чтобы на практике доказать, что, по-другому организовав жизнь работающих там людей, можно получить превосходные результаты. Труд может стать более продуктивным, а жизнь работников не такой тяжелой... Словом, – оборвал он себя, – я намерен заняться организацией трудовых общин...