– Дело не в сексе, – прошептала она. – Дело в честности. – Девушка отступила и пристально посмотрела ему в глаза. – Когда в прошлый раз мы занимались любовью, мы были полностью честны друг перед другом. Не думаю, что сейчас должно быть иначе.

– Уверяю тебя, – Гаррик в качестве последнего средства прибег к цинизму, – у большинства мужчин с этим нет никаких проблем.

– У большинства возможно. – Она бесстрашно посмотрела на него. – Но не у тебя.

Глядя на ее медленно обнажающееся тело, Гаррик ошеломленно подумал, что ее план действительно срабатывает. Боже, это безумие. Она права, он с самого начала выстраивал вокруг себя защитные стены. Меррин обладала внутренней чистотой и цельностью, и он знал, что не сможет перед ней устоять, – но сейчас не мог себе этого позволить.

– Я никогда тебе не лгал, – произнес он, понимая, что уклоняется от ответа. Он слишком многое от нее скрывал.

– Посмотрим. – Меррин с кажущимся безразличием отвернулась.

Плащ спустился уже ниже лопаток, ярко контрастируя с белоснежной кожей. Во рту у Гаррика пересохло, он дрожал всем телом, стараясь не потерять контроль над собой.

– Меррин, – он сделал последнюю попытку, как солдат перед многократно превосходящими силами, – нет…

Слишком поздно…

Она снова повернулась к нему, плащ медленно заскользил – так медленно, что Гаррик чуть не застонал в голос. Плащ был надет не на голое тело, но платье под ним – если это одеяние можно было удостоить такого названия – явно предназначалось, чтобы воспламенять желание. Белое и полупрозрачное, оно льнуло к ее груди так плотно, что сквозь ткань просвечивали темные круги сосков. Едва касаясь нежной линии живота, оно ласково облегало округлые бедра и неудержимо влекло взгляд Гарика вниз к темной дорожке между ними.

Нижнего белья не было. Вообще никакого.

Тело Гаррика мучительно напряглось.

– Откуда у тебя это платье? – выдавил он, почти не узнавая своего голоса.

– Я позаимствовала его из гардероба Тэсс. – В ответе Мерин слышался вызов и капелька беспокойства. – Мне было нужно, чтобы оно легко снималось.

Боже всемогущий! Гаррику показалось, что он сейчас взорвется.

Плащ волной соскользнул на пол, превратившись в бархатную лужицу.

Кажется, настал момент, подумал Гаррик, когда джентльмен должен подобрать плащ, завернуть в него даму и выставить за дверь. После чего вызвать карету, чтобы ее доставили домой.

Он посмотрел Меррин в глаза и увидел в них боязливость вкупе с острым, обжигающим желанием. Гаррик осознал, что она боится. Она боится, что он отвергнет ее. Она думает, что он посмеется над ее сумасшедшим планом и отправит домой. Несмотря на свое платье развратницы и соответствующее поведение, Меррин была слишком неопытна, чтобы понять, работает ли ее стратегия.

Гаррик испытал прилив невероятной нежности. Он застонал и схватил Меррин за голые плечи. Привлек к себе и поцеловал, испытывая чувственную жажду вперемешку с отчаянием. Меррин издала мурлыкающий звук чистого удовольствия и отнюдь не чистого желания. Она еще теснее прижалась к нему, и Гаррик ощутил ее податливо-мягкие груди. Он целовал ее с такой страстью, что чувствовал: его самообладание начинает рушиться. Это неправильно, это последнее, что он может сделать, находясь перед жестким выбором: отпустить ее или связать узами формального брака, размышлял он. И все равно, вместо того чтобы выпустить ее из объятий, лишь сильнее прижал ее к себе; запустил руки в ее волосы и стал покрывать лицо девушки быстрыми поцелуями.

– Ты мне нужна… – хрипло, через силу выговорил Гаррик.

Она не представляет, как сильны его тоска и отчаяние. Она для него единственный лучик света в темном царстве. И он знает, что не заслуживает ее. Но она, чудесным образом, не отвернулась от него. Меррин поднесла руку к его щеке; ее ресницы затрепетали, и она улыбнулась. Гаррик испытал жестокий удар в самое сердце, и его голодное желание превратилось в нечто иное, куда более пугающее и глубинное.

Он на мгновение замер, прижимаясь лицом к ее волосам, сотрясаемый внутренней дрожью. Мерин снова приблизила свои губы к его, и Гаррик забыл обо всем на свете. Он целовал ее долгим и настойчивым поцелуем, чувствуя, какая гладкая и разгоряченная у нее кожа, как ее губы нетерпеливо и требовательно его целуют. Гаррик выпрямился, смел с письменного стола груду счетов – тех самых, которые он столько времени разбирал, – и, подхватив Меррин, посадил ее на край стола. Голова у нее откинулась, золотистые волосы рассыпались, как поток зерна в свете солнца. Гаррик прижался губами к ее нежному плечику и спустился ниже, к выпуклости груди. Его снедала страсть. Он отчаянно старался держать себя в руках. Он не должен набрасываться на Меррин ради утоления своей жажды. Гаррик хотел, чтобы она получила больше удовольствия, чем он сам, хотел привязать ее к себе всеми узами физического желания. И чувствовал, что хочет не только этого. Ему хотелось разрушить воздвигнутые между ними барьеры и завладеть ею целиком, и душой и телом.

Гаррик отстранился от Меррин.

– Может, мне прекратить? Ты действительно этого хочешь? – грубо и требовательно спросил он.

– Нет. – Ее голос превратился в шепот. – Не останавливайся. – Он почувствовал, что она собирается с силами. – Но…

– Да? – Его губы замерли над кружевом, что обрамляло вырез ее откровенного платья.

– Платье… – Девушка говорила как загипнотизированная. – Его нужно снять.

Гаррик взял платье за ворот, резко дернул и высвободил ее груди.

– О! – Меррин раскрыла глаза от неожиданности и удовольствия, и в ответ Гаррик удвоил усилия. – О, – вырвалось у нее снова, на этот раз шепотом, когда он взял в рот ее грудь и стал посасывать, пока она не начала извиваться от удовольствия, выгибаясь, как лук, под его прикосновениями.

Гаррик стал ласкать ее, требовательно блуждая губами по нежной груди и едва касаясь подрагивающего от напряжения живота. Ее разгоряченная кожа стала очень чувствительной. Меррин буквально вибрировала под его руками и губами. Гаррик посмотрел ей в лицо, на котором застыло мечтательное выражение от потрясающе прекрасного открытия. Ему стало неловко оттого, что девушка полностью перед ним раскрылась, вверила себя в его руки. Желание снова остро напомнило о себе, но Гаррик окоротил его и продолжал доставлять Меррин удовольствие, пока она не задрожала крупной дрожью и не начала беспомощно вскрикивать.

Гарик без труда задрал ее нижнюю юбку, развел ее бедра. Его пальцы мягко скользнули в глубину, отыскивая средоточие ее женственности. Меррин ахнула, и Гаррик снова накрыл ее губы своими, требовательно и успокаивающе. И сразу ощутил, что она ему отвечает. Она потянулась к нему, желая прижаться еще теснее, но он на мгновение ее отстранил. У него так тряслись руки, когда он расстегивал бриджи, что он побоялся вообще с ними не справиться. Его буквально раздирало неудовлетворенное желание, но он хотел обращаться с Меррин как можно нежнее и сдерживал свои потребности даже в этом страстном водовороте.

Соприкоснувшись с ней в первый раз, Гаррик почувствовал, что девушка напряглась, словно впервые осознав свою уязвимость. Он стал осторожно входить в нее и почувствовал, как ее тело раскрывается ему навстречу.

– Открой глаза, – прошептал он.

Гаррик поймал момент, когда Меррин заметила свое отражение в зеркале: темный чувственный силуэт на краю стола, с широко расставленными бледными бедрами, задранной нижней юбкой и обнаженной грудью. Ее золотые волосы окутывали их обоих шелковистым занавесом. Она вскрикнула, Гаррик глубоко вошел в ее тело. Оно туго обхватило его, словно ножны, и он чуть не сорвался. Гаррик застыл, чувствуя, как дрожит и сжимается ее тело. Нега была такой сладкой, что у него подкосились ноги. Он втянул в себя воздух, задерживая нарастающий поток ощущений, потом снова стал ласкать Меррин и почувствовал, как ее тело ответно напряглось. Она схватила его за бедра и с силой вобрала в себя. Гаррик больше не мог сопротивляться. Он взял ее, проникая глубоко внутрь и подстегивая их обоих. В нем вспыхнуло желание завладеть ею, целиком и полностью подчинить, почувствовать, что она принадлежит только ему. Но вместе с триумфом он почувствовал и свою уязвимость, которая напугала его почти до смерти. Меррин может поставить его на колени. Она уже это сделала. Он пропал.

Это была его последняя мысль. Тело Меррин снова сжало его и отпустило, и Гаррика с головы до пят пронзили острые пики удовольствия. Из горла вырвался хриплый стон, он наконец прекратил сдерживаться и излился в нее. У него внутри распустилась горячая волна удовольствия, поднялась и накрыла его с головой, бросая в бездну безумия, слаще которой он еще никогда не испытывал. Гаррик притянул к себе Меррин и на какой-то бесконечный момент прижал к своему сердцу.

Наконец он выпустил ее из объятий. Он до сих пор так тяжело дышал, что не мог вымолвить ни слова. Меррин не попыталась сесть или укрыться, свеча отбрасывала на нее мерцающие полосы света и тени. При виде ее распростертого, такого роскошного тела Гаррик испытал неистовый прилив страсти, и это привело его в отчаяние.

Но полного удовлетворения он не чувствовал. Он едва не потерял разум. Он овладел Меррин, подчинил себе ее тело, заявил на нее свои права, и все равно… Все равно чего-то не хватало. Это «что-то» маячило на краю сознания, смеялось над ним и его мучениями.

Гаррик хотел большего. Ему не хватало имеющегося.

Меррин зашевелилась. Гаррик ощутил, как вздрогнула его плоть, а внутри все налилось желанием. Но на этот раз он не обратил внимания на их призыв. Подняв Меррин на руки, он опустился на ближайший стул и посадил ее к себе на колени, убрав с ее лица спутанные волосы.

– Ты этого хотела? – требовательно поинтересовался Гаррик.

Меррин повернула голову, ее губы медленно растянулись в улыбке.

– Не совсем, ваша светлость. Хотя… – она томно изогнулась, отчего Гаррик скрипнул зубами, испытав новый приступ желания, – это было очень, очень приятно. – Девушка немного выпрямилась у него на коленях, волосы снова закрыли ее лицо сплошным золотым занавесом, скрывая его выражение. – Я собиралась в критический момент остановиться и задать тебе кое-какие вопросы, – пояснила она.