– Нет, – мягко возразил Гаррик. – Это вы работаете на Брэдшоу ради правосудия. – Он замолчал, понимая, что она живет именно этим. Ее изнутри сжигала эта потребность восстанавливать справедливость. И он побился бы об заклад своим состоянием, что началось это с гибели ее брата, погибшего от его руки. – Разве не так? – настойчиво спросил он. – Вы ведь занимаетесь этим, потому что верите в правосудие, и боретесь за правду, чтобы помочь обездоленным?

– Я занимаюсь этим за деньги, – с вызовом сказала Меррин.

Она вздернула подбородок и воинственно посмотрела на него, призывая поспорить. «Я вторгся в ее личные владения», – подумал Гаррик. До сего момента жизнь Меррин Феннер оставалась тайной для всех, даже для самых близких. А он не только прошел напролом, он еще прямо обратился к болезненной правде, скрывавшейся за ее мотивами. На мгновение Меррин показалась ему маленькой и беззащитной девочкой, и Гаррик испытал неимоверный прилив сострадания. Он совершенно по-хамски с ней обращается, заставляет говорить о сокровенном, лишает ее защиты. И единственное его оправдание состоит в том, что есть другие, еще более беззащитные люди, которые нуждаются в его защите. Двенадцать лет назад он поклялся защищать их. Он не предполагал, что цена окажется столь высока.

– Не важно, какие у меня мотивы, – сказала Меррин, быстро овладев собой. Гаррик видел, что глаза ее подозрительно блестят, но взгляд говорил о том, что приближаться к ней не стоит. Она была явно не из тех женщин, что пускают слезу или падают в обморок, когда хотят добиться своего. – Важно то, – продолжала девушка, – что вы ставите под угрозу мои дела. И делаете это, потому что…

– Потому что вы мне угрожали, – пояснил Гаррик. – Когда кто-то указывает, что хочет меня уничтожить, это заставляет меня как следует об этом задуматься.

– И часто это с вами случалось? – вежливо поинтересовалась Меррин.

Гаррик засмеялся:

– Не единожды.

Она быстро глянула на него:

– Могу себе представить. Жаль только, что никто еще не перешел от слов к делу.

– Все когда-то бывает в первый раз, – сказал Гаррик.

В последний раз, когда угрожали его жизни – в Испании, – это очень плохо кончилось для инициатора. Хотя рассказывать об этом Меррин не стоило. Она наверняка взяла бы это на вооружение и открыла на него охоту.

– Вы собирали улики против меня, – начал Гаррик. – Та выдержка из газеты, которую вы нашли в королевской библиотеке…

Он заметил, как ее глаза вспыхнули.

– Которую вы у меня украли? Это было очень коварно с вашей стороны.

Гаррик засмеялся:

– Я что-то не слышал, чтобы вы в тот момент возражали.

Щеки Меррин расцветились румянцем.

– Я должна была догадаться, что вы неспроста так сильно наклонились, когда целовали меня, – горько произнесла она.

– Да, это было несложно, – согласился Гаррик.

Она яростно глянула на него:

– Вы – распутник.

– Я был им, – поправил он.

– Вы явно путаете грамматические времена. – Меррин посмотрела на него свысока. – Я не верю, что бывают бывшие распутники.

Глядя на ее сияющие светлые волосы, густые и гладкие как шелк, на порозовевшие от праведного гнева щечки и губы, сейчас неодобрительно поджатые, Гаррик испытывал сильное желание доказать ее абсолютную правоту. Ему хотелось схватить ее в охапку и зацеловать до смерти.

– Простите, – сказал он, – но на чем именно… вы основываете это замечание?

Девушка отвернулась.

– На литературе. И собственных наблюдениях.

– Сообщите, если решите заменить их собственным опытом, – сказал Гаррик и заработал еще один негодующий взгляд.

– Мы удалились от темы, – раздраженно заявила Меррин.

– И правда. – Гаррик поменял положение. – По тому листку, что я позаимствовал из вашего кармана, я предположил, что у вас есть и другие находки, маленькие детали, которые, как вы думаете, противоречат официальному заключению о смерти вашего брата…

Меррин отреагировала на это предположение вполне предсказуемо.

– Это не я думаю, что они противоречат, – горячо сказала она. – Они на самом деле противоречат.

– Списки гостей известны своей неточностью, – заметил Гаррик. – Перепутанные имена, неправильные подсчеты в количестве…

– Например, услышанных выстрелов? – с милой улыбкой вставила Меррин. – Или пуль в теле?

Дьявол. Она уже многое обнаружила. Гаррик почувствовал, что покрывается потом. Еще несколько шагов, стоит ей еще чуть-чуть покопаться, и леди Меррин окажется опасно близка к истине. Она узнает, каким отъявленным негодяем был на самом деле ее брат, узнает, какие ужасные вещи творил Стивен Феннер. Это разобьет ей сердце.

Не то чтобы Гаррик сам был безвинен. Он протер лоб. Надо было справиться с этим как-то по-другому, надо было сохранять присутствие духа, а не жертвовать всем – своей жизнью, честью, будущим – в ту отчаянную минуту, когда он убил своего друга. Да, Стивен Феннер был подлецом, но не проходило и дня, чтобы Гаррик не жалел о его смерти.

Меррин наблюдала за ним. Она неверно поняла выражение его лица, что в общем-то было неудивительно. Гаррик знал, что выглядит виноватым. Он ведь действительно был виноват в смерти Стивена, и не только потому, что выпустил пулю.

– Могу ли я попросить вас не вмешиваться в это дело? – спросил он. – Возможно, вам кажется, что я забочусь о себе, но, если вы будете продолжать расследование, могут пострадать невинные люди… – Гаррик осекся, снова заметив, как в ее глазах полыхнула боль, как это уже было во время разговора в библиотеке.

– Другие тоже страдают, – жестко сказала Меррин, и Гаррик понял, что она говорит о себе. О тринадцатилетней девочке, у которой были и дом, и семья, и состояние и которая в один миг все потеряла.

– Если вы откажетесь, я обнародую, что вы работаете на Тома Брэдшоу, – пригрозил Гаррик. – Вместе с информацией о том, что вы имеете привычку посещать спальни высокородных джентльменов. Думаю, вы обнаружите, что такой скандал гораздо труднее замять, чем простое пятно на репутации.

Наступило напряженное молчание. Меррин сидела неподвижно, словно не слыша его.

– Вы пытаетесь меня шантажировать, – сказала она. – Это аморально.

– Я никогда бы не опустился до такой вульгарности, как шантаж, – возразил Гаррик и увидел, как девушка улыбнулась, услышав собственные слова, сказанные ему в библиотеке пару дней назад. – Я просто предупреждаю, что вы находитесь в рискованной ситуации.

– Я вам очень обязана, – с иронией отозвалась Меррин. И вздохнула: – Все те же аргументы, что и раньше. Худшее, что вы можете сделать, – это разрушить мою репутацию… – Ее глаза заблестели триумфом. – И только в том случае, если она меня волнует. – Девушка задумчиво провела пальцами по краю пустого бокала. – Оказаться в центре скандала и сплетен было бы очень досадно, – признала она, – но я уверена, я это переживу.

– Вы не переживете потери того, что так цените, – произнес Гаррик и увидел, что Меррин резко вскинула на него взгляд.

– Что вы имеете в виду? – требовательно спросила она.

Гаррик пожал плечами.

– Помимо денег, вы работаете на Брэдшоу, потому что вам скучно, – сказал он. – Вы умны, а обществу не нужны умные женщины.

Меррин выдавила жалкую улыбку.

– Разве что для того, чтобы над ними посмеяться, – сухо пояснила она. – Или заставить их соответствовать.

– Точно, – согласился Гаррик. – Без работы и с подпорченной репутацией, без возможности посещения своих научных занятий вам было бы нечем занять свое свободное время…

Он намеренно не договорил, оставив предложение висеть в воздухе. Фарн понимал, что ее жизнь тогда превратится в выжженную пустыню. Меррин слишком отличалась от других женщин, чтобы соответствовать ожиданиям общества, и это сделало ее уязвимой.

Гаррик ждал, пока она подумает об этом, и по ее расширившимся глазам понял, что она пришла к такому же выводу.

– Вы хотите забрать у меня все, чем я дорожу. – Меррин потрясенно смотрела на него. – Мою работу, мои увлечения… Будьте вы прокляты, – с чувством выговорила она. – Как будто вам мало было проделать это единожды.

Гаррик ожесточил сердце, чтобы противостоять боли и недоверию, которые видел в ее глазах.

– Выбирать вам, леди Меррин.

Она встала так резко, что закачался стол и чуть не упал бокал.

– Думаю, вам пора уходить, ваша светлость. – Девушка выпрямилась во весь свой миниатюрный рост. – Можно было предположить, что вы опуститесь ниже, чем я могла представить, – добавила она.

– Я еще только начал, – заявил Гаррик. – Вам стоит расширить границы воображения.

– Неужели? – Меррин подняла брови. – А если я откажусь уступить, что тогда? Вы меня похитите? Куда-нибудь увезете, чтобы убить? Женитесь на мне? – Она слабо улыбнулась. – Сомневаюсь, что вам удастся уйти от ответственности за убийство сразу двух членов одной семьи.

– Из всего перечисленного брак интересует меня больше, чем злонамеренное убийство, – заметил Гаррик.

Девушка засмеялась.

– Потому что он лишит меня возможности свидетельствовать против вас в суде?

– Нет, – сказал Гаррик. – Потому что он позволит мне заняться с вами любовью.

Атмосфера в комнате едва не воспламенилась. Меррин распахнула глаза, шокированная его словами, и тихо ахнула. Щеки у нее вспыхнули, и она отвернулась, лихорадочно пытаясь найти туфельки. Желание сбежать отчетливо читалось в ее стройной напряженной фигурке.

– Вы исчерпали и без того скудный запас моего гостеприимства, ваша светлость, – заявила она. – Если вы сейчас не уйдете, уйду я. Мне в любом случае нужно вернуться на бал. Сестра будет меня искать.

– Обычное оправдание для побега, – съязвил Гаррик. – Я ожидал от вас большей изобретательности. Кроме того… – Он вздохнул и окинул ее взглядом от сияющих волос до ступней. – Вы не можете вернуться на бал вот так. – Он понизил голос. – У вас слишком растрепанный вид. Пойдут разговоры. Вы выглядите так, словно мы уже занимались любовью.