Девушка снова беспокойно вздрогнула. Гаррик Фарн – могущественный человек. По словам Тома, он снайперски стреляет и отлично фехтует. Он ходит один там, куда другие боятся сунуться даже с вооруженной охраной. И сейчас он следит за каждым ее шагом. У Меррин появилось неприятное чувство, что его действительно стоит опасаться, что он представляет для нее реальную угрозу.

Глава 5

– Ваша светлость, – произнес мистер Черчвард, – вы уверены, что поступаете правильно? – Судя по тону, он считал, что Гаррик совсем лишился рассудка и его место в сумасшедшем доме.

Они разговаривали в конторе «Черчвард и Черчвард», оказывающей юридические услуги аристократам, в Хай-Холбурн, сидя в святая святых, личном кабинете мистера Черчварда, за запертыми дверями. Неяркие солнечные лучи проникали в комнату и падали на солидный стол орехового дерева, ярко освещая лежащие на нем бумаги. Мистер Черчвард постучал по документам пальцами, безрадостно и нетерпеливо.

– Благодарю вас, мистер Черчвард. Я уверен, что поступаю правильно, – ответил Гаррик.

– Мне кажется, – продолжал настаивать Черчвард, – что вы отдаете… – он испустил глубокий вздох, – очень большую сумму… – отчеканил он, подчеркивая каждое слово, – и тем самым наносите ущерб вашему герцогству.

– Верно. Мне это известно, – согласился Гаррик.

– Сто тысяч фунтов, – сокрушенно выговорил мистер Черчвард. – И прекрасная собственность на землях Феннеров.

– Я уже объяснил, почему так поступаю, – спокойно сказал Гаррик. Это поместье было его позором, его анафемой. Оно не должно было оказаться в его владении. Он знал это с того момента, как взял в руки бумаги, которые теперь собирался вернуть Феннерам, вместе с суммой дохода, накопившейся за десять лет.

– Ваши принципы делают вам честь, ваша светлость, – произнес мистер Черчвард, яростно протирая свои очки, – но я не могу не задаваться вопросом, не пожалеете ли вы позже о своем великодушии.

– Очень в этом сомневаюсь, – отозвался Гаррик. – Я по-прежнему остаюсь неприлично богат и уж как-нибудь переживу, если вместо двадцати шести поместий у меня будет двадцать пять.

Мистер Черчвард покачал головой:

– Сантиментам нет места в бизнесе, ваша светлость. Ваш покойный отец это понимал.

– Я не собираюсь равняться на своего покойного отца, – жестко сказал Гаррик. – Ни в каких аспектах своей жизни, мистер Черчвард.

– Да, я думаю, не собираетесь. – Адвокат водрузил очки на нос. Его белесые глаза впились в Гаррика через толстые линзы. – Вашему покойному отцу недоставало сострадания, – признал он.

– Вы чрезвычайно склонны к преуменьшению, мистер Черчвард, – возразил Гаррик. – К моему отцу лучше всего подходит словосочетание «бесчувственный ублюдок». Я выразился фигурально, – добавил он, – не стоит опасаться, что кто-то может поставить под сомнение законность герцогства[5].

В этот момент раздался стук в дверь, и старший клерк просунул голову в комнату.

– Лорд и леди Грант, леди Дарент, леди Меррин Феннер, – объявил он чуть запыхавшись.

Гаррик встал. У него свело от напряжения плечи, заломило шею. Он незаметно потер ее. Он знал, что обязан присутствовать на данной процедуре. Едва ли можно ждать, что мистер Черчвард возьмет на себя всю ответственность. Но он также понимал, что леди Грант и леди Дарент будет неприятно оказаться лицом к лицу с человеком, который убил их брата. И он не сомневался в том, как отреагирует на это Меррин.

За дверью послышался гомон, и в кабинет торжественно вплыли леди Грант и леди Дарент. Гаррик понимал, почему клерки Черчварда вели себя, как цыплята в потревоженном курятнике. Обе женщины были необычайно красивы, хотя, может, не классической красотой. Одетые по последней моде, они излучали очарование и теплоту, озаряя комнату. Да так, что глаз не оторвать! Порознь их можно было считать несравненными, вместе они были поистине великолепны.

Вслед за сестрами вошла Меррин. Она встретилась глазами с Гарриком, и он осознал, что не может отвести от нее взгляда. Если Джоанна Грант и Тэсс Дарент сияли холодной красотой, то Меррин излучала пламя и страсть. Она застыла на пороге, и Тэсс Дарент, сделав шаг назад, чуть не натолкнулась на нее.

– Что, черт возьми, он здесь делает? – воскликнула Меррин.

Ее глаза горели неприкрытой ненавистью, а стройное тело дышало неприязнью. Гаррику показалось, что она сейчас развернется и уйдет.

– Вы должны были предупредить нас, мистер Черчвард, – произнесла Джоанна Грант с восхитительной, по мнению Гаррика, сдержанностью.

– А кроме того, нам вообще не стоило приезжать! – резко бросила Меррин.

Гаррик ей улыбнулся и получил в награду яростный взгляд. Он знал, что девушкой руководит не просто неприязнь, но и страх, ведь он мог во всеуслышание что-то упомянуть об их предыдущих встречах и тем самым поставить ее в очень трудное положение. Гаррик комически-удивленно поднял брови и увидел, как Меррин вспыхнула и сердито сжала губы. И сразу же отвернулась.

– Леди Меррин, – произнес он. – Приятно увидеть вас вновь.

Этим герцог заработал еще один сердитый взгляд васильковых глаз.

– Я и не знала, что ты встречалась с его светлостью в последнее время, – слегка удивилась Джоанна.

– Мы вчера виделись в библиотеке, – пояснила Меррин.

– И еще за несколько дней до этого, – вставил Гаррик, – у меня в…

– Банке![6] – громко сказала Меррин.

Все посмотрели на нее.

– В банке? – удивилась Джоанна.

– «Эйкр и Ко» на Стрэнде, – сказала Меррин. Долгую томительную минуту она и герцог с вызовом смотрели друг другу в глаза. – Я любовалась зданием. На редкость великолепная архитектура.

Тэсс зевнула, лениво прикрыв рукой ротик.

– Боже, Меррин, как это на тебя похоже, – заметила она.

Меррин улыбнулась. Гаррик заметил, как ее глаза сверкнули триумфом.

– Я пользуюсь услугами «Коутс и Ко», – спокойно объяснил он. – Это так, на будущее, леди Меррин.

– Тогда вы, видимо, тоже любовались тем зданием, – сладко пропела Меррин. Ее взгляд подзуживал его, приглашая попробовать разоблачить ее. В нем читалась непокорная воинственность. Гаррик видел, как бьется жилка у нее на шее. «Меррин Феннер нервничает, – подумал он. – Несмотря на всю свою дерзость».

– Кое-чем я, безусловно, любовался, – почти промурлыкал он. – Я нахожу нашу встречу очень тонизирующей.

Он опустил взгляд к ее губам. Меррин вспыхнула и прикусила губу, тем самым еще сильнее подчеркивая, какие они полные и сочные. Гаррик испытал совершенно неуместный в данной обстановке прилив желания.

Мистер Черчвард откашлялся.

– Леди, лорд Грант…

Он проводил их к креслам. Тэсс и Джоанна устроились с большим изяществом. Меррин вытянулась в струнку и подчеркнуто смотрела куда угодно, только не на Гаррика. Наступила гробовая тишина.

– С вашего позволения, я продолжу… – начал мистер Черчвард. – Хочу поблагодарить вас всех, что вы сумели выкроить время и собрались здесь в такой короткий срок. – Адвокат утвердил на носу дымчатые очки. – А также всех леди – за проявленное терпение. Я пригласил вас сегодня по причине того, что герцог Фарн… – в его голосе зазвучали нотки неодобрения, – хочет сделать вам одно предложение.

– Не брака, надеюсь? – коротко поинтересовалась Меррин.

– Нет, если не пожелаете иного, леди Меррин, – ровно ответил Гаррик.

– Да я скорее приму от вас чуму, – бросила та.

– Меррин. – Голос Джоанны звучал укоризненно, и Гаррик заметил, как Меррин скорчила гримасу, порозовела и замолчала.

– Не так быстро. – Тэсс выпрямилась в кресле, впервые за все время проявив какой-то интерес к происходящему. Она цепко оглядела Гаррика. – Думаю, я бы с радостью добавила герцога к своей коллекции.

– Не этого, Тэсс, – сухо возразила Джоанна. – Он выглядит слишком здоровым для тебя. Нет гарантий, что он умрет в первый же год после свадьбы.

– И очень жаль, – услышал Гаррик тихие слова Меррин.

– Кроме того, – еще более сухо добавила Джоанна, – он для тебя слишком мужественный.

Гаррик видел, как взгляд Меррин взлетел к его лицу, а щеки вспыхнули. Мгновение они смотрели друг на друга, охваченные пламенем понимания, потом Меррин снова отвернулась и опустила ресницы, скрывая всяческое выражение. Гаррик заметил, как она стиснула руки на коленях.

– Леди… – укоризненно произнес мистер Черчвард.

Гаррик подумал, что адвокат, должно быть, уже имел дело с возмутительным поведением сестер Феннер.

– Никто не предлагает ни на ком жениться, – серьезно заявил он и повернулся к Гаррику: – С вашего разрешения, ваша светлость?..

– Конечно, – ответил тот. – Пожалуйста, продолжайте.

И снова он почувствовал, что Меррин на него смотрит. На ее лице застыло непонятное выражение. Но на секунду она показалась Гаррику испуганной девочкой, и внутри у него заныло. Каково ей сейчас сидеть здесь, сражаясь с воспоминаниями и чувствами, которые она явно так и не пережила. Меррин вздернула подбородок, с презрением отвергая молчаливое сочувствие, которое он только что ей выразил. Девушка отказывалась принять от него любое утешение. Гаррику показалось, что ему дали пощечину.

– Дарственная в моих руках подписана одиннадцатого ноября тысяча восемьсот четырнадцатого года от Рождества Христова, – сообщил мистер Черчвард. – Сим документом его светлость Гаррик Чарльз Кристмас Фарн, девятнадцатый герцог Фарн…

– Кристмас?[7] – не удержалась от восклицания Меррин.

– Я родился двадцать пятого декабря, – с улыбкой пояснил Гаррик. – А моя мать очень набожна.

– Как неудачно для вас, – вежливо сказала она.

– Могло быть и хуже, – откликнулся Гаррик.

– Девятнадцатый герцог Фарн… – перебил их строгий голос мистера Черчварда, – безвозмездно передает дом и поместье в графстве Дорсет, а также сумму в сто тысяч фунтов, в одинаковых долях леди Джоанне Грант, леди Терезе Дарент и леди Меррин Феннер в собственность, с полным и безоговорочным правом распоряжаться, как они пожелают. Его светлость герцог Фарн отказывается от всех дальнейших претензий как на поместье, так и на доход от него. Поместье, – добавил адвокат, – находится в превосходном состоянии.