Когда Синди посмотрела на обручальное кольцо, ее глаза наполнились слезами. Она сняла его с пальца и положила в несессер.

Как я могла допустить, чтобы дело зашло так далеко? Почему я позволила Полу решать все самому? Он назначил день свадьбы, выбрал церковь для венчания и отель, в котором мы поселимся во время медового месяца, он настоял на пышной свадьбе и поездке в Нью-Йорк, а я всегда хотела скромно обвенчаться и уехать на Гавайи.

Синди сняла заколку в виде букетика цветов, и ее волосы рассыпались по плечам. Ей нравилось носить распущенные волосы, но Пол попросил ее сделать высокую прическу.

Как же он манипулировал мной! Синди никогда не могла пожаловаться на недостаток ума. Ее предки приехали в Штаты в девятнадцатом веке, и она, подобно им, привыкла всегда полагаться на свой разум, но все же Пол ван дер Хайд попытался управлять ее жизнью. Он решил, будто имеет на это право!

Больше я никому не позволю решать за меня, да и вообще вряд ли когда-нибудь выйду замуж. Моя тетя Стелл, например, вполне счастлива, хотя живет одна с восьмью кошками, тремясобаками и попугаем, который цитирует фразыиз фильмов с участием Сильвестра Сталлоне.

Синди рассмеялась. Возможно, она еще не готова стать отшельницей, окруженной домашними любимцами, но теперь она точно долго не сможет смотреть в сторону мужчин, если только это не будет мужчина с глазами Антонио Бандераса, улыбкой Мела Гибсона и фигурой греческого бога. И с длинными черными волосами, как у…

Мне надо выбросить его из головы.

Синди один раз уже поклялась больше никогда не вспоминать о нем. Даже если мужчина, который стоит во дворе возле офиса, очень на него похож.

— Надо покончить с этим! — пробормотала она.

Синди взяла из шкафа голубую футболку с эмблемой «Ранчо Вэлли» и натянула ее через голову. Из обуви, кроме свадебных туфель, у нее были с собой только пластиковые шлепанцы. Надев их на ноги, она решила выйти на улицу и осмотреть окрестности. Рано или поздно ей придется позвонить домой, но только не сейчас. Сейчас ей хотелось лишь одного: побыть в одиночестве.

Засунув ключ от домика в карман, Синди вышла во двор.

Казалось, люди тут были везде — они слонялись вдоль загона, наблюдая, как ковбой объезжает лошадь, играли в волейбол или просто сидели в тени, расслабившись под лучами послеполуденного солнца.

У Синди не было настроения с кем-либо общаться: вести пустой разговор или, хуже того, объяснять, что она здесь делает. Обойдя свой дом, она увидела узкую, уводящую со двора тропинку.

Стояла отличная погода: теплая и солнечная. На секунду Синди забыла обо всем. Она шла по тропинке, любуясь ручьем, по берегам которого росли высокие деревья, их серебристые листья трепетали на ветру, и вдруг, за поворотом, увидела еще один дом.

На пороге сидел похожий на волка пес. При виде Синди он поднял голову, и она увидела его янтарные глаза и белые клыки. Не надо кушать меня, дорогой, подумала девушка. В загоне, сделанном из бревен, прогуливался конь. Он ходил из стороны в сторону, временами останавливаясь и глядя куда-то вдаль. Синди мало понимала в лошадях, но этот конь был великолепен. Его шкура блестела, как полированное золото, а грива и хвост переливались на солнце. Когда девушка подошла к загону, конь фыркнул и прижал уши.

— Эй! Иди отсюда!

Синди повернулась и почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Она увидела мужчину, одетого в одни потертые голубые джинсы и пару мокасин. У него были длинные черные волосы и бронзовая кожа, ястребиный нос и мужественный подбородок. Высокий, стройный, широкоплечий, он широкими шагами направлялся прямо к ней.

— Ты! Что ты здесь делаешь? — воскликнула Синди, а затем подумала: почему я так удивилась?

Она знала, что кто-то из его родственников владеет этим ранчо, и разве она не надеялась его увидеть?

Мужчина уставился на нее. Глаза у него были цвета грозовых облаков, а взгляд мрачным и гневным.

— Какого черта ты здесь делаешь? — резко спросил он.

— Кажется, я первая спросила.

— Я здесь работаю.

— Ну, я не знала.

Он ухмыльнулся. Он понимал: она никогда бы сюда не приехала, если бы знала, что он здесь.

Синди не могла оторвать от него глаз. Когда ему было девятнадцать, он был красивым парнем, а теперь, спустя пять лет, он обрел красоту мужественную. Ее сердце часто билось. Ей захотелось обнять его за плечи, почувствовать под своими ладонями его теплую кожу. Взгляд Синди скользил по его фигуре.

— Тебе все хорошо видно? — надменно бросил Этан, — Или мне раздеться до плавок? — Он усмехнулся, когда она вспыхнула и отвела взгляд.

— Я… я… то есть… очень рада видеть тебя снова, Этан. Мне надо идти, — запинаясь, произнесла Синди. Опустив голову, она пошла прочь.

Он обернулся, глядя ей вслед. Он вспоминал те дни и ночи, которые они провели вместе, те прогулки под звездами, рука в руке, то время, когда он танцевал только для нее…

— Эй.

Она остановилась, услышав его голос, и повернула голову.

— Я не хотел бросаться на тебя.

Синди медленно повернулась, отводя взгляд.

Этан кивнул в сторону загона.

— Он дикий, только что пойманный. Я боялся, он тебя зашибет.

Кивнув, она повернулась и пошла по тропинке.

Этан смотрел на Синди, восхищаясь изгибом ее бедер, любуясь ее густыми, переливающимися на солнце волосами. Почему у него возникла потребность объяснить свое поведение? Почему его волновало то, что она подумает? С логической точки зрения он должен был предостеречь ее, как любого гостя, но ведь это не было истинной причиной его поступка.

Этан грустно покачал головой. Он дал зарок никогда не связываться с белыми женщинами. Но, когда он смотрел вслед Синди, он не мог ею не восхищаться.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Синди быстро шла по тропинке обратно к офису, щеки ее горели огнем. Из всех знакомых мужчин больше всего на свете она боялась встретить Этана Сторма. И в то же время он оставался единственным мужчиной, которого она мечтала увидеть. Этан… Он по-прежнему самый замечательный мужчина в мире. Он красив с головы до ног — от черных жестких волос до кончиков пальцев на ногах. Синди надеялась, что она ничего не почувствует, если снова когда-нибудь его увидит, но она ошибалась. Первые пять недель после того, как они расстались, она спала в его старой футболке. Она не стирала ее, ведь футболка хранила запах Этана и напоминала ей о нем. А затем, месяцы спустя, Синди сожгла все его письма, все фотографии, все подарки, кроме одного, но боль осталась, и теперь — после того, как она его увидела, — она поняла: она по-прежнему, несмотря ни на что, его любит. И если она умна, то должна уехать немедленно, сейчас, сию минуту. А Синди умна. Но в первую очередь сейчас она голодна. В животе у нее громко урчало, и это напоминало ей о том, что она не ела с утра. Кажется, при входе в офис висело расписание: обед с 17.30 до 19. Если она поспешит, то успеет поесть.

И зачем мне уезжать? Мне не стоит показывать Этану, что я испугалась. Я давно хотела побывать на ранчо, и вот я здесь. И останусь здесь, а Этана Сторма — ко всем чертям!

В большой прямоугольной столовой возвышался огромный камин, занимающий почти всю стену, над ними висели большие оленьи рога. В центре располагался длинный стол, возле стен — маленькие квадратные столики. За длинным столом все еще сидели люди, они весело разговаривали и поглощали мороженое.

Испытывая некоторое смущение, Синди села за маленький столик, стоящий возле окна. Через секунду в столовую вошла женщина, с которой Синди разговаривала в офисе, — высокая и угловатая, с густыми черными волосами, тронутыми сединой.

— Мисс Вагнер, — сказала, улыбнувшись, Дороти Доннован, — почему вы сидите здесь одна? Не желаете ли присоединиться к Петерсонам?

— О, нет, спасибо, — ответила Синди. Дороти нахмурилась, затем улыбнулась.

— Как хотите. Сегодня у нас жареные цыплята. А что будете пить?

— Молоко.

Через несколько минут полная женщина в бело-голубом фартуке принесла Синди жареного цыпленка с отварным картофелем, фасолью и кабачками, а также кусок свежего бисквита и большой стакан молока.

— Меня зовут Мэгги, — представилась женщина. — Если захотите десерт, подзовите меня.

— Спасибо.

— Сегодня вечером танцует Сторм, — сообщила Мэгги, направляясь обратно в кухню. — Не упустите шанса его посмотреть.

Синди, кивнув, уставилась на еду, и в мыслях ее возник образ танцующего Этана. Теплыми летними ночами пять лет назад он танцевал только для нее, его бронзовая кожа переливалась в лунном свете, черные волосы казались серебристыми.

Синди отмахнулась от этих мыслей и сконцентрировалась на еде. Ей никогда всего не съесть, подума ла она, откусывая кусок курицы. Но тем не мене она съела. Цыпленок оказался сочным и нежным, картофель и фасоль — в меру поджаристыми. Бисквит растаял во рту.

Синди не знала, что делать с грязной посудой. Семья, сидевшая за соседним столиком, направилась к выходу. Проходя мимо Синди, они немного замешкались. Женщина — видимо, мать семейства — произнесла:

— Оставьте тарелки. Вы здесь в первый раз, да? Меня зовут Фло Петерсон, а это мой муж — Эрл и наши дети: Линда, Нэнси и Мэри.

— Синди Вагнер. Рада с вами познакомиться. — Девушка улыбнулась трем девочкам-погодкам, старшей из которых, по-видимому, было лет двенадцать-тринадцать.

— Мы пойдем смотреть танцы, — объявила Фло. — Вы присоединитесь к нам?

Синди колебалась, готовясь отказаться, но мысль о том, что она увидит танцующего Сторма, была слишком соблазнительной.

— Да, спасибо.

Поднявшись со своего места, она вместе с Петерсонами вышла из столовой.