Мэдлин Бейкер - Полет орла

Закончив трапезу, Синди, избегая взгляда Этана, вышла из столовой. На улице она глубоко вздохнула и, неожиданно почувствовав потребность находиться среди людей, направилась к игровому залу.

Этан, нахмурившись, откинулся на спинку стула. Похоже, Синди и мистер Денежный Мешок в очередной раз расстались. Навсегда ли?

Синди немного побродила по игровому залу, но ничто ее не заинтересовало. Читать она тоже не хотела. Улыбнувшись знакомым, она вышла на улицу и направилась к маленькому загону, находящемуся за конюшней.

Вдруг Синди услышала голос Этана. Нэнси и Мэри Петерсон сидели на верхней перекладине и наблюдали, как он учит ездить верхом Линду, их младшую сестру.

Остановившись в сторонке, Синди стала наблюдать за тем, как Этан общается с девочкой. Он проявлял большое терпение, тактично отклоняя попытки Линды с ним кокетничать и обучая ее правильно сидеть в седле и держать поводья.

Синди смотрела на Этана на протяжении всего урока, думая о том, что он, наверное, стал бы прекрасным отцом. Когда он открыл ворота загона, она отпрянула. Линда поблагодарила его за урок, и девочки все вместе направились к своему дому.

Синди уже собиралась уходить, когда услышала голос Этана.

— Ты можешь больше не прятаться.

Она замерла, не зная, бежать ей или выйти к нему и признаться: все это время она за ним наблюдала.

— Я знаю, что ты здесь, — сказал он. Понурив голову, девушка выступила из тени и пошла к загону.

— Как ты об этом узнал?

— Я обнаружил тебя по запаху.

— Правда? — Синди подняла голову. — И чем же я пахну?

— Персиками.

Она почувствовала, как ее щеки вспыхнули. В то утро она помыла голову шампунем с ароматом персика.

Этан расседлал лошадь и отпустил ее гулять.

— Что ты здесь делаешь, ведь тебя не интересуют уроки верховой езды?

Сняв шляпу, он пролез сквозь перекладины и подошел к Синди.

Она взглянула на него, и сердце ее бешено забилось.

— Может, заключим перемирие?

— А разве мы находились в состоянии войны? — Этан протянул ей руку. — Хорошо, хорошо, мир. Сегодня вечером будут танцы. Пойдем?

Даже и не знаю, как ко всему этому относиться, думала Синди, возвращаясь к своему домику. На прошлой неделе она стояла у алтаря рядом с Полом, ладони ее были влажными, внутри все дрожало. Сегодня она чувствует себя счастливой, как никогда.

Синди приняла душ, уложила волосы и надела темно-голубое открытое шелковое платье. Оно, струясь, мягко облегало ее фигуру. Синди посмотрелась в зеркало. Неплохо. Она наложила макияж, надушилась любимыми духами и села ждать. Минуты текли медленно.

Когда раздался стук в дверь, Синди чуть не подпрыгнула. Досчитав до пяти, она откликнулась:

— Привет!

— Привет! — ответил Этан.

Высокий, смуглый, отлично сложенный, он был одет в черные джинсы, белую рубашку и ковбойскую кожаную куртку.

— Ты готова? — спросил он. Синди кивнула.

— Похоже, ты голодна, — сказал Этан, и голос его был низким и хрипловатым.

— И ты тоже.

И они оба поняли, что говорят вовсе не о еде.

Он улыбнулся ей.

— Но сначала немного потанцуем?

— Да, пойдем, я только возьму свитер.

Оркестр играл «Чериш», любимую мелодию Синди. Когда Этан обнял девушку за талию, она судорожно втянула в себя воздух, затем склонила голову ему на грудь. Ее сердце замерло, а потом сильно забилось.

Когда они задвигались под звуки музыки, Синди прикрыла глаза. Сейчас ей казалось, что в мире нет ничего, только руки Этана, только его запах.

Они станцевали еще один танец, потом — другой, а затем он взял ее за руку и повел гулять.

Был прекрасный вечер. Ярко светили звезды, и Синди казалось, до них можно дотронуться рукой.

— Взгляни! — вскричала она. — Падающая звезда! Загадывай желание, быстро!

Этан тихо рассмеялся.

— Ты все еще веришь в это? Детские сказки!

— А я, наверное, до сих пор еще ребенок.

— Но ты совсем не похожа на маленькую девочку.

— Разве? — Синди склонила голову набок. Он кивнул и притянул ее к себе.

— Ты похожа на женщину, которая ждет, чтобы ее поцеловали. Не так ли?

— О, поцелуй меня, Этан! Поцелуй!..

Когда его губы коснулись ее губ, она тихо застонала. Кровь ее, казалось, застыла в жилах. Синди еле дышала.

Внезапно Этан отпрянул назад.

— Послушай, Синди!

— Что?

— Давай попробуем начать все сначала.

Она снова прильнула к его широкой груди, и они стали танцевать — вдвоем, под луной. Это волшебная ночь, подумала она.

— Поехали завтра покатаемся на лошадях? — попросила Синди, когда Этан провожал ее домой.

— Нет. Я завтра уезжаю — дядя попросил меня приехать на ярмарку, которая проводится в наших родных местах.

— Уезжаешь?! Надолго?

— Нет. На день-два.

— О… — Она не смогла скрыть разочарования в голосе.

— Хочешь поехать со мной?

— А можно?

— Конечно.

Синди радостно улыбнулась.

— Во сколько отъезд?

— В половине восьмого, — ответил Этан. — Я зайду за тобой.

На следующее утро Этан зашел за Синди очень рано.

— Ты готова, соня? — спросил он.

Она кивнула.

Взглянув на нее, он усмехнулся.

— Пойдем, — сказал Этан, беря сумку Синди. — Ты сможешь поспать в машине.

Автомобиль выехал на шоссе. Синди зевнула и, положив голову на колени Этану, вскоре крепко уснула.

Ведя машину, он время от времени переводил взгляд на ее лицо и думал о том, какое впечатление произведет на нее резервация. Возможно, ее не стоило брать с собой. Многие белые люди, попав в резервацию, приходят в ужас, и не без основания.

Но все-таки, если мы с Синди собираемся быть вместе, ей надо узнать, откуда я родом, а мне необходимо увидеть ее реакцию.

Когда грузовик съехал с трассы и затрясся по проселочной дороге, Синди проснулась и подняла голову.

— Мы приехали? — сонно спросила она.

— Почти, — ответил Этан.

Синди взглянула в окно. Она не знала, что ее ждет, но пейзаж, который она увидела, был унылым. Маленькие обшарпанные домики, ни газонов, ни деревьев, лишь редкие цветочные клумбы. Много старых машин и грузовиков, выброшенная на улицу и выцветшая под солнцем мебель. Синди увидела бродячих собак и вспомнила, что где-то читала об условиях жизни индейцев в резервациях. Уровень безработицы здесь составляет восемьдесят пять процентов, а шестьдесят девять процентов людей живут за чертой бедности. Теперь она поняла, почему эти земли отданы индейцам. Кто еще захотел бы здесь поселиться?

— Твой дядя живет здесь? — спросила Синди.

Этан кивнул. Он так и знал: увиденное вызовет у нее шок.

Они приехали в центр резервации, к большой площади, на которой было расставлено множество брезентовых палаток.

Кажется, здесь собрались все жители Лакоты, подумала Синди. Она увидела мужчин в национальной одежде индейцев и в ярких танцевальных костюмах. Женщины были одеты в хлопковые блузки и длинные юбки, некоторые — в джинсы и футболки, а некоторые — в одежду из замши.

На площади были расставлены длинные столы с сувенирами.

По ярмарке разгуливал и сотни туристов, они рассматривали товары, ели хот-доги и гамбургеры.

С импровизированной сцены раздался стук барабанов.

Этан вышел из машины, открыл пассажирскую дверь и подал Синди руку.

— Я еще не скоро буду танцевать, — сказал он. — Пойдем пройдемся?

— Конечно.

Они стали бродить по ярмарке, разглядывая разнообразные товары. Синди восхищалась картинами, нарисованными на полотне, оленьей коже, камнях или дереве. На столах были разложены церемониальные маски, украшенные перьями, рубашки из оленьей кожи. В одном месте продавались копья и ножи всевозможных размеров, с ручками из дерева, кости, металла. В одном месте они увидели музыкальные инструменты. Особенно много было барабанов.

Синди обратила внимание на одну маленькую вещицу, выполненную в бело-голубой гамме, она напоминала паутинку.

— Что это? — спросила она Этана.

— Это ловушка для снов, она отгоняет плохие сны, — ответил он. — Существует предание: много веков назад один старейшина-индеец сидел на вершине горы и размышлял о жизни. Передним явился, приняв обличье паука, Иктоми — Великий Дух и начал плести паутину. Занимаясь этой работой, он рассказал старейшине о цикле жизни — от младенца к ребенку, от ребенка ко взрослому, от взрослого к старику, за которым надо ухаживать так же, как за младенцем. В жизни действует много различных сил, сказал он, одни — хорошие, другие — плохие. Иктоми плел паутину от краев к центру. «Видишь, — обратился он к старейшине, — я плету паутину в виде круга, а в центре — дыра. Если ты веришь в Великий Дух, то паутина поймает для тебя хорошие мысли и сны, а плохие уйдут сквозь дыру». С тех пор эта штуковина, ловушка для снов, висит над кроватями многих индейцев и, как сито, просеивает их сны и видения. Хорошие — остаются, а плохие — проваливаются в дыру.

— Какая замечательная история!

Этан кивнул и протянул Синди паутинку.

— Возьми, пожалуйста, я ее тебе дарю.

Он расплатился с продавцом, а она поцеловала его в щеку.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Синди.

Она положила подарок в сумку, и Этан, взяв за руку, повел ее к сцене. Вокруг сцены стояли скамейки, на многих уже сидели люди. Этан повел девушку к скамье, покрытой красным одеялом.

— Мы сядем здесь? — спросила Синди.

— Да, конечно. Красное одеяло — для меня. Здесь его положил мой дядя. Эти скамьи — для танцоров.