На следующее утро, пока Кейт кормила дочь, Джо играл с Кларком Александром, а потом они вместе наряжали елку. Через два дня после Рождества Кейт и Джо отправились в мэрию Нью-Йорка. С ними не было ни друзей, ни свидетелей — только они сами и их любовь. Когда же все было позади, они вернулись домой и позвонили в Бостон родителям Кейт, чтобы сообщить им новости. Кларк и Элизабет были, разумеется, потрясены, однако известие о том, что Кейт и Джо поженились, не явилось для них абсолютной неожиданностью. Подсознательно они ждали чего-то в этом роде, надеялись на это, и Элизабет даже напомнила Кларку, что проиграла ему давнишний спор, когда утверждала, что Джо никогда не женится на их дочери.

— Я не верила, что доживу до этого дня, — сказала она, положив телефонную трубку.

То же самое, впрочем, могли сказать и Кейт с Джо. В ожидании этого дня они прошли долгий путь, и был он извилистым и трудным.

— Ты счастлива? — спросил Джо, когда вечером Кейт свернулась клубочком в его объятиях.

— Абсолютно! — Кейт широко улыбнулась. Наконец-то она стала миссис Джо Олбрайт!

Этой ночью Джо долго смотрел на нее после того, как она заснула. Все в ней восхищало его, и Джо не верилось, что Кейт наконец-то принадлежит ему. Эта женщина была его страстью, его мечтой, и Джо вдруг понял, что любит ее так, как не любил даже свои самолеты.

А Кейт спала, и ей снилось, что ее сказка закончилась хорошо. И она знала, что, когда она проснется, Джо никуда не исчезнет — он будет тут, рядом…

Глава 19

Первые дни их супружеской жизни были счастливыми и радостными, не омраченными никакими столкновениями и спорами. Собственно говоря, этого они и ожидали. И Кейт, и Джо были блаженно счастливы вдвоем. Кейт даже наняла для детей постоянную няню, чтобы проводить с Джо больше времени. Несколько раз она ездила к нему на работу, по выходным они летали на новых моделях самолетов, а в январе Кейт побывала с Джо в Калифорнии. Деятельность тамошнего филиала фирмы произвела на нее сильное впечатление: в Калифорнии был выстроен новый современный авиационный завод чуть не в десять раз больше фабрики в Нью-Джерси. Ездили они и в Неваду, где находился главный летно-испытательный центр, также принадлежавший возглавляемой Джо корпорации. Здесь Джо тоже много летал, испытывая последнюю модель своего самолета, но Кейт он взял с собой в воздух только один раз, когда был уже на сто процентов уверен, что новая машина не подведет. Каскад «горок», «мертвых петель», «бочек» и других фигур высшего пилотажа, которые Джо проделал одну за другой, привели Кейт в восторг. Она считала, что это куда лучше, чем «русские горки» в Центральном парке, и нисколько не боялась, полностью доверяя Джо. За все время ее даже ни разу не замутило, и Джо не преминул это отметить.

— Джини наверняка заблевала бы мне всю кабину, — сказал он, направляя самолет на посадку после нескольких кругов над аэродромом.

— Зато она, вероятно, лучше готовит, — отозвалась Кейт.

— С моей точки зрения, одно не искупает другое, — заявил Джо.

Его бывшая невеста отказалась летать с ним наотрез, а разговоры о самолетах, об авиации вообще и даже о фирме, которую он возглавлял, вызывали у нее видимое отвращение. Джини не интересовалась ничем, что было ему дорого, так что он довольно быстро понял, что его помолвка была ошибкой. Джо не сомневался, что даже если бы они с Кейт не встретились на елочном базаре под Рождество, он бы все равно расстался с Джини.

Зато Кейт подходила ему как никто. Она любила летать, любила его, и ей нравились его самолеты. Джо чувствовал, что вместе с ней в его жизнь вошло что-то, без чего он не смог бы существовать. Ее переполняли жизнелюбие, оптимизм, какое-то детское озорство и радость, которыми она щедро делилась с ним. Иными словами, для счастья у них было все, что только может пожелать человек.

Через месяц после того, как они поженились, Кейт с детьми переехала в новую просторную квартиру, которую Джо купил в том же районе возле Центрального парка. В ней была даже специальная спальня для няни, которая могла жить у них несколько дней подряд, если бы Кейт собралась с Джо в какую-то дальнюю поездку.

Квартира была совершенно не обжитой, и Кейт взялась сама обставить ее мебелью. Это удалось ей как нельзя лучше — у нее всегда был отменный вкус. Правда, Джо иногда шутил, что квартира у нее получилась совершенно женская и что в ней не чувствуется присутствия мужчины (а знаками такого присутствия он считал промасленный гаечный ключ на каминной полке и привернутые к столу слесарные тиски), однако в целом он был доволен. Кроме того, они все равно собирались приобрести дом с участком в пригороде Нью-Йорка, и Джо рассудил, что оборудует мастерскую и чертежную там.

Кроме покупки дома, они говорили еще о множестве вещей, и однажды Джо, набравшись храбрости, заговорил с Кейт о ее неудавшемся самоубийстве. Он попросил прощения за то, что довел ее до такого состояния, но она только хлопала глазами, не понимая, что, собственно, он имеет в виду.

— О чем ты, Джо?! — воскликнула она. — Я что-то никак не разберусь, что к чему. Может быть, ты меня с кем-то перепутал? С Джини, например…

— Я все знаю, Кейт, — сказал Джо с самым удрученным видом. — И мне действительно очень жаль…

— Что ты знаешь и что именно тебе жаль? — требовательно спросила Кейт. — Ну-ка, выкладывай, что ты имеешь в виду.

— Я знаю, что ты пыталась покончить с собой после того, как мы с тобой расстались в первый раз, — выпалил Джо.

— Я?.. Покончить с собой?! Ты что, спятил?!! Мне действительно было очень плохо, но я даже не думала ни о чем подобном. С чего ты взял, будто я пыталась покончить с собой?

В том, как она смотрела на него, было что-то, что заставило Джо засомневаться.

— Ты хочешь сказать, что не пыталась? — медленно произнес он.

У него было очень странное лицо — такое, что Кейт даже не могла понять, испытывает Джо облегчение или, наоборот, сердится.

— Именно это я и хочу сказать, Джо. Я никогда не пыталась ни отравиться, ни застрелиться, ни выброситься из окна. Я вообще считаю самоубийство самым… отвратительным, что только может сделать с собой человек. Это не просто глупость, это трусость! И низость по отношению к другим. Мне действительно было худо, но я не какая-нибудь неврастеничка, для которой перерезать себе вены так же легко, как… как побрить ноги. Хорошо же ты думаешь обо мне, Джо Олбрайт! Я бы ни за что не пошла на такое. Самоубийство — это ужасно!

Джо нахмурился.

— Хорошо, тогда ответь мне честно еще на один вопрос. Ты когда-нибудь посещала психотерапевта?

— А ты считаешь, что мне это необходимо? — огрызнулась Кейт.

Она не понимала, в чем дело, и этот странный допрос начинал ее раздражать. Насколько она помнила, Джо еще никогда не говорил таких глупостей с таким серьезным лицом.

— Нет, ты правда не ходила ни на какие психотерапевтические сеансы? — уточнил он.

— Да нет же, говорю тебе!..

— Ах, проклятый сукин сын! — взорвался Джо. Лицо у него покраснело от гнева, он даже вскочил со стула и быстро зашагал по комнате из угла в угол. — Ах, чертов подонок!

— О чем ты?! — изумилась Кейт. Она никогда не видела Джо в таком состоянии.

— Не о чем, а о ком… Я говорю об этом мерзавце, за которым ты была замужем! Об Энди, черт бы его побрал!.. Просто не укладывается в голове, как я мог оказаться таким дураком! Он провел меня как мальчишку! По-моему, это мне пора к психоаналитику! — простонал Джо, морщась так, словно у него вдруг заныли все зубы.

— Так это Энди сказал тебе, что я пыталась покончить с собой? — Кейт уставилась на Джо во все глаза. — И ты… ты ему поверил? Как ты мог, Джо?!!

У нее сделалось такое лицо, словно он нанес ей страшное оскорбление. И Джо подумал, что она права. Он поверил Энди, но не поверил ей — не поверил ее любви и верности.

— Прости меня, пожалуйста… — быстро проговорил он. — Я думаю, тогда мы все были немножко не в себе. Я не мог не поверить Энди — мне казалось, он так много о тебе знает… На самом деле он очень много знал обо мне и сумел этим воспользоваться. Он рассказал мне, как глубоки были твои раны, в каком страшном отчаянии ты пребывала… По его словам получалось, что он оказал тебе огромную услугу, когда женился на тебе и взвалил на себя все заботы. Он утверждал, что с твоей неустойчивой нервной организацией тебе просто нельзя оставаться одной. Энди заставил меня поверить, что это я довел тебя до крайности и что ты можешь повторить попытку, если я снова обижу тебя или просто сделаю что-нибудь не так. Пойми, Кейт я не хотел и не мог рисковать тобой! Поэтому я решил, что тебе лучше быть с ним — с человеком, который располагает временем, чтобы заботиться о тебе должным образом. Как того требует твоя якобы расшатанная психика.

Джо умолчал о том, что его испугало желание Кейт иметь от него детей, о котором упоминал Энди. И, если смотреть правде в глаза, это желание продолжало страшить его до сих пор — похоже было, что, говоря об этом, Энди не лгал.

— Почему ты не спросил меня? — тихо проговорила Кейт, пристально глядя на Джо большими голубыми глазами.

— Мне не хотелось лишний раз расстраивать тебя. Очевидно, Энди на это и рассчитывал, когда рассказывал мне о твоих переживаниях. Этот гаденыш знал, что делал! Он рассчитал, что я буду винить в твоем несостоявшемся самоубийстве себя, и был уверен — я не сделаю ничего такого, что могло бы снова поставить тебя перед выбором.

Кейт кивнула. Теперь она тоже поняла, на чем строился замысел Энди, и ненавидела его всей душой. Он обернул против нее и Джо все то, что она когда-то рассказывала ему о своей жизни. С его стороны это было непорядочно и жестоко; при этом Энди нисколько не оправдывало то, что он сражался за свое счастье и за свою семью. Вместе с тем, Кейт было приятно узнать, что Джо оставил ее не по собственной прихоти, а потому что Энди вынудил его к этому своей ложью.