Петтигрю рванулся к Лорду, выхватил палочку и направил ее на Снейпа. Глаза верного слуги горели сатанинским огнем. Часы пробили первый глухой удар, отозвавшийся стоном во всем замке.

— Твое изобретение, Северус! — злорадно крикнул Петтигрю. — Sectumsempra!

Из его палочки вылетел острый сияющий луч, и Северус Снейп упал на пол, сраженный невидимым мечом. Кровь хлынула из его горла алым фонтаном, заливая белый ковер гостиной.

— Нет! — закричал Гарри. Бешеный всплеск внутренней магии разрушил связывающее заклятье. Юноша бросился к Северусу, но неожиданный бросок Нагини сбил его с ног.

— Ступефай! — успела крикнуть Беллатриса. Гарри швырнуло в стену. В его ушах раздался длинный звон, как удар гонга. Вспышка белого света ударила по глазам, и черный тоннель втянул его в безжизненную мертвую глубину.

Гарри упал на пол, раскинув руки, бледный, как лилия, сорванная безжалостной рукой.

Северус хрипел в агонии. Кровь из аорты била прерывистым алым фонтаном. Лорд Марволо, дергаясь лицом, наполнил Кубок красной густой кровью. Он поднял вверх обагренную руку с черным Кубком.

— Во имя Мерлина! Я. Возвращаю. Мою. Магию.

Он поднес Кубок к губам и осушил его до дна. Кровь потекла по его подбородку и шее. Часы ударили двенадцатый раз.

Никто не дышал и не двигался. Все взгляды были прикованы к страшной картине.

Внезапно Кубок вспыхнул в руках Лорда. Словно разогреваемый в горниле металл, из черного он преображался в огненно-красный. Столб пламени вырвался из Кубка и поднялся к потолку. Обожженный и парализованный неожиданным страхом, Лорд отдернул руку. Кубок не упал, он повис в воздухе, кружась волчком и разбрызгивая фонтаны огненных брызг. Кто-то закричал.

Кубок сиял и бил огнем. В самом средоточии пламени горело красное человеческое сердце.

Сияние сердца стало нестерпимым. Свет расширялся, вместе с ним нарастал оглушительный звон. Белый режущий свет залил гостиную. Страшный удар грома расколол пространство, словно одновременный удар тысяч колоколов. Колоссальной силы взрыв поднял на воздух Малфой-Мэнор, сметая все вокруг белым беспощадным ураганом.

*

Глава 17. Эпилог

— Северус, — Гарри бросился к любимому. Слезы потрясения текли по его лицу. — Ты живой!

Оба лежали на траве среди кустов цветущего вереска.

— Гарри, Гарри! — Северус обнял мальчика и крепко прижал к себе.

— Тебе так не больно? — испугался Гарри.

— Нет, все в порядке, а ты? — Северус не мог выпустить его из объятий, словно боясь, что мальчик вдруг исчезнет.

— Лучше всех, — засмеялся Гарри, перебирая его спутанные волосы, покрывая лицо торопливыми поцелуями.

— Где мы? — Северус оглянулся. — Какое знакомое место. Я здесь как будто был…

Вересковая равнина простиралось до самого горизонта, теряясь в дымчатой лиловой дали. Волнующий медовый аромат кружил голову, наполняя грудь хмельной радостью. Ветер волнами пробегал по кустам вереска, превращая их в розовое море. За спиной Гарри и Северуса возвышался зеленый холм, поросший шелковой густой травой. Из расщелины в камне струился ручей. Какая-то маленькая птичка беззаботно чирикала в кустарнике. Невдалеке мирно щипали траву черный и белый конь.

— Я тоже здесь был, — сказал Гарри. — Во сне.

— Это не сон, — пробормотал Северус. — Разве пахнут трава и цветы… во сне?

— В моем прошлом сне Мерлин пел песню про вересковый мед. И я видел это поле. Или похожее.

— Мы умерли, — хмуро сказал Северус. — Видишь, на нас странная одежда.

Гарри посмотрел на свою зеленую с золотом тунику и перевел взгляд на Северуса: тот был в ниспадающем до земли синем греческом хитоне, сколотом пряжкой на плече.

— Нет, — тихо сказал Гарри. — Мы в гостях. Разве ты не узнаешь, чьи это кони?

Шум ручья усилился, будто наполняясь нежным перезвоном серебристых колокольчиков. Гарри схватил Северуса за руку.

— Смотри, — прошептал он. — Холм раскрывается!

Держась за руки, как дети, восхищенно открыв рты, они смотрели, как раздвигается трава, со скрежетом поворачиваются серые древние валуны, поросшие мхом, и открывается светящееся изнутри серебром нутро холма.

— Хрустальный грот, — прошептал Северус. — Это сказка. Все-таки мы умерли, Гарри.

— Если это такая смерть, я ничего не имею против, — Гарри сжал его руку.

С мелодичным звоном хрустальные радужные ворота медленно распахнулись. Из сверкающего грота, так же держась за руки, как Северус и Гарри, вышли Волшебник Мерлин и Король Артур.

— Вы вместе! — в восторге воскликнул Гарри. Он бросился к Мерлину и повис у него на шее.

Северус Снейп стоял, открыв рот. Сейчас он был не похож на самого себя — взрослого, циничного, усталого. Будто маленький мальчик Северус, верящий в сказку, он во все глаза смотрел на Волшебника и Короля под хрустальной аркой зачарованного грота. Король приблизился к нему и крепко обнял, как старого друга.

— Спасибо тебе, — сказал Артур.

Волшебник Мерлин улыбался Северусу, обнимая за плечи совершенно счастливого Гарри.

— Гарри — это сокровище, — сказал Мерлин. — Береги его.

— Северус, правда, Мерлин похож на твоего старшего брата? — Гарри переводил удивленный взгляд с одного на другого: — Видишь, я был прав!

— Мы все братья, — мягко сказал Мерлин. — Только забываем об этом.

— Ты простил Артура? — спросил Гарри.

— О да, — прошептал Мерлин. Он задержал в руках ладони короля, и, наклонившись, коснулся их губами, будто вновь прося прощения.

— Мы оба были виноваты, — Артур прижал руки Мерлина к своей груди. В его лучистых серых глазах светилась нежность.

— Долго тебе пришлось думать, — вздохнул Гарри. — Мерлин поседел в своем саду.

— Не осуждай меня, Гарри. Никогда никого не осуждай, — тихо сказал Артур. Он провел рукой по волосам волшебника, и седые пряди исчезли под его ладонью. — Любовь не стареет, — прошептал он.

— Мы умерли? — спросил Северус.

— Разве вы просили о смерти? — Мерлин поднял левую бровь, точь-в-точь как Северус Снейп.

Артур вдруг сунул пальцы в рот и оглушительно свистнул. Гарри зажал уши.

Черный скакун, вздымая желтую дорожную пыль, в мгновение ока перелетел вересковые кусты и оказался рядом с королем, раздувая ноздри и блестя глазами цвета обсидиана.

— Северус очень любит лошадей, — Гарри похлопал коня по лоснящемуся черному боку.

— Ну… больше, чем велосипеды, — сказал Снейп.

— Вот ваши лошади, — Мерлин указал на вершину холма. — Угадайте, где — чья.

— Так это ясно как божий день, — сказал Гарри. — Гнедая — Северуса, а в яблоках — моя.

— Откуда ты знаешь? — удивился Северус.

— Он больше ребенок, чем ты. Он еще полон веры в добро, в сказку, в исполнение желаний, — ответил за мальчика Мерлин.

— Понятно, — с легкой грустью сказал Северус.

— Ты тоже веришь. Иначе не увидел бы ни меня, ни Артура, ни вереск, ни лошадей. Если бы не верил, ты был бы сейчас… не здесь.

Странная сила теплым вихрем подняла их на вершину холма. Мерлин протянул учителю поводья гнедого коня. Северус посмотрел на Гарри — тот светился от счастья. Он гладил своего серого в яблоках, прижимался к нему щекой, шептал ласковые слова в чуткие мягкие уши. Непролитые слезы благодарности и чего-то совершенно невыразимого, но оттого не менее острого и счастливого, переполнили сердце Северуса. Когда-то он думал, что разучился улыбаться. А сейчас ему хотелось смеяться. Без причины. От счастья, что жив Гарри. Что жив он сам. Оттого, что чудо — так близко, стоит только протянуть руку. Гнедой коснулся его лица бархатными теплыми губами.

— Прощайте, — мягко сказал Мерлин, призывая своего белого коня.

— Пора, — сказал Артур.

Черный и белый скакун нетерпеливо перебирали ногами.

— Мы еще увидимся, — сказал Артур, легко взлетая в седло. Мерлин поднял ладонь в знак прощания и натянул поводья.

Нельзя было не залюбоваться удивительными всадниками. Великолепным аллюром, едва касаясь копытами земли, лошади летели над вересковым полем. Всадники удалялись, их силуэты терялись среди лиловых цветочных зарослей, и наконец растаяли в медово-розовом тумане.

Гарри и Северус взяли под уздцы своих лошадей и медленно побрели по полю.

— Покажи, как ты скачешь на коне, — сказал Гарри.

— Да никак я не скачу, — сказал вдруг Северус. — Я тебя обманул.

— Как так, обманул? — открыл рот Гарри.

— Я катался с отцом лет эдак в десять. Я даже не знаю, залезу ли я на него. Он такой высокий, — сказал Снейп, с опаской глядя на гнедого.

Гарри захохотал. Он согнулся пополам, слезы потекли из его глаз.

— Я тебя обожаю, Северус! — он бросился к нему и обнял за шею.

— Ты не сердишься на меня? — серьезно спросил Северус.

— О-о, — Гарри целовал его лицо. Слезы смеха еще блестели в его глазах.

— Я тебя так люблю, — прошептал Северус. Он прижал к себе юношу, запустил пальцы в его густые спутанные волосы и накрыл губами его улыбающиеся губы. Не разнимая рук, не разрывая поцелуя, они опустились на теплую, дышащую паром землю. Цветущий вереск наполнял воздух своим тяжелым медовым ароматом. Над ними жужжали пчелы, собирая сладкий нектар. Гнедая и серая лошадь мирно стояли в траве поодаль, помахивая хвостами. Маленький жаворонок в высоком небе пел о чем-то светлом. Может, о том, что самое лучшее в жизни покупается ценой великого страдания. И о том, что это страдание позади.

*

— Умоляю, он мой отец! Вы обязаны меня пропустить! — с отчаянием воскликнула Тереза. Она крепко прижимала к груди пакет с апельсинами и яблоками.

— К Лорду Марволо запрещено пускать кого бы то ни было! — двое суровых колдомедиков в белых халатах теснили девушку к двери. — Оформляйте разрешение на визит в Министерстве!

Внезапно за их спинами раздался хлопок. Оконное стекло зазвенело, засыпая пол мелкими осколками. Застекленный шкафчик с картами пациентов вздрогнул и последовал примеру окна.