— Вы просили меня остаться, сэр, — напомнила девушка.

— Ах, ну да, — сказал Снейп.

Он посмотрел на Терезу и нашел, что она неуловимо изменилась. Похорошела, заметил он. И не только это. Она кажется счастливой, подумал он с удивлением.

— Я хотел узнать, как ваши дела, — сказал он, не зная, с чего начать. Чем более он видел в ней женщину, тем труднее ему было с ней говорить.

— У меня все хорошо, — немного удивилась девушка.

— Я хотел спросить, не оставили ли вы мысль посетить вашего отца, — сказал Северус. Он подошел к парте Гарри и забрал забытый им учебник.

— Я мало об этом думала… — призналась Тереза. — Но конечно, я хочу его увидеть.

— Тереза, нам необходимо поговорить. Есть вещи, которые вы должны о нем знать. И я прошу вас, пока вы не узнаете это, не принимайте никаких решений, — сказал учитель.

— Какие-то гадости про моего… папу? — спросила она.

Снейп поморщился. Папа. Жаль, Риддл не слышит.

— Нет. Но я хочу рассказать вам некоторые факты, а выводы вы сделаете сами. Сейчас у вас урок, но после обеда я буду вас ждать у себя. Приходите, это важный разговор.

— Хорошо, профессор. Я приду, — спокойно сказала Тереза.

Она взяла свою сумку и вышла. Надо же, ничего не разгромила, удивился Снейп. Он приложил к груди затрепанный учебник Гарри и задумался, невидяще глядя в окно.

*

Северус делал вид, что ест. Если бы не присутствующий на ужине Дамблдор, он бы давно все бросил и отправился искать Гарри. Мальчик не приходил обедать. Не пришел он и на ужин. Учитель покосился на директора. Тот с довольным видом обмазывал шоколадным маслом овсяное печенье. Чтоб ты слипся, пожелал Снейп. Он мысленно пролистал Список из тридцати трех Непростительных Зелий, не мешающих вкусу пищи и трудно распознаваемых колдомедиками Мунго.

Снейп вновь прокрутил в памяти разговор с Терезой. Как он и боялся, ее не впечатлили истории о «подвигах» Волдеморта. Сказала, что ее саму в приюте ненавидели, травили и считали злодейкой. Что люди всегда ненавидят не таких как все. Что любое инакомыслие преступно.

В нем не осталось ничего человеческого, сказал Снейп, потому что его отделенная от тела душа находится в Хоркруксах. Он непредсказуемо жесток. Он может ее убить.

Он не убьет родную дочь, заявила Тереза. Он любил ее мать. Теперь она это понимает.

Он любил, когда был Томом Риддлом, сказал Снейп. Теперь он Лорд Волдеморт. Не умеющий любить, человек без сердца, без души и даже без крови. Урод, белый призрак.

Она поможет ему, сказала Тереза. Если даже он несчастен и уродлив, это ее отец.

Он преступник, напомнил Снейп.

Он мой отец, повторила она.

Ваша кровь, добавленная в зелье, лишит его магии. Он не сможет больше никого уничтожить.

Никогда, сказала она. Если только он сам не попросит об этом.

Он убийца, сказал Северус.

Лучше умереть магом, чем жить магглом, сказала она.

Он умрет, сказал Снейп. И вы пожалеете, потому что с вашей помощью он остался бы жив.

Вы хотите убить моего отца, решила она.

Напротив, я дал Непреложный Обет хранить его жизнь, сказал он.

Вот и храните себе на здоровье, ответила она.

Разбилось только две чашки, графин и сахарница. Впрочем, все ценное он убрал подальше.

Наконец, ужин завершился. Северус вдруг подумал, что не знает, с чего начать поиски. Гарри может быть где угодно. Карты мародеров у него нет. Как найти мальчика? Будет выглядеть странно, если он начнет расспрашивать друзей Гарри.

Друзей Гарри… Рона Уизли он отмел сразу. Задумчиво посмотрел на Гермиону. На самом деле она ему нравилась куда больше, чем он позволял себе демонстрировать. Конечно, раньше она была лучше, когда в ней не было столько просыпающейся женственности. Но это ведь не причина, мешающая с ней поговорить, решил он, направляясь к Гермионе. Девушка шла ему навстречу, будто угадав его мысли.

— Мисс Грейнджер, — спросил он, убедившись, что их никто не слушает, — где Поттер? Его не было на ужине, — как можно более равнодушно сказал он.

— О-о, профессор, я хотела то же самое спросить у вас, — растерялась Гермиона.

— Почему у меня? — с подозрением спросил Снейп.

— Ну… Он говорил, что с вами занимается окклюменцией. Я думала… Квиддича сегодня нет, в Хогсмид из-за снегопада не пускают, и ваше домашнее задание, сэр… каждые два часа подходить к зелью. Но он к нему и не подходил! — расстроено сказала Гермиона. — Хотя Гарри в последнее время очень старается и все учит по зельям, не как раньше, — торопливо добавила она.

— Где еще он может быть? — спросил профессор.

— Он приходит на Астрономическую башню, когда ему плохо. Но там его нет, я проверяла, — вздохнула она.

— Он мог пойти в Хогсмид? Может, у него там… ну, девушка? — Северусу было интересно, поверили ли друзья Гарри в сказочку про Хогсмид.

— Нет. Я не думаю, что у него девушка, — сказала Гермиона с легкой улыбкой. — Ни в Хогсмиде, ни где-либо еще.

— Где тогда он может быть? — спросил Снейп.

— В лесу, — Гермиона нахмурилась. — Если ему совсем плохо, он идет в лес.

— Спасибо, Гермиона. Мисс Грейнджер, — торопливо поправился учитель и бросился к выходу из зала.

Гермиона проводила взглядом летящую черную мантию. Он назвал меня по имени, подумала она. Как приятно. Она улыбнулась и посмотрела на часы. Пора читать заклинание над трансмутационным зельем.

*

Гарри шел по свежевыпавшему снегу. Над лесом поднялся сияющий диск луны и осветил застывшие неподвижные деревья. Снег мягко облепил каждую тонкую веточку, превратив лес в белую кружевную сказку. Луна довершила чудо, залив снежные кружева холодным серебром.

Гарри ничего этого не замечал. Он шел по дорожке, вернее, по тому месту, где ей положено было быть. Все было укрыто белым покрывалом, и Гарри брел, проваливаясь в снег. Его ноги в кроссовках давно промокли, но он ничего не замечал.

Северус. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни. Я так хочу быть с тобой. Почему ты меня отталкиваешь. Почему, Северус. Разве ты любишь ее? Я не верю.

Гарри не чувствовал, что слезы текут по его лицу. Не чувствовал, что его руки исполосованы в кровь ветками колючих кустов, через которые он продирался.

Северус. Ты самое лучшее, что у меня было. Ты самый лучший. Зачем ты от меня отвернулся. Я тебя люблю. О боги, как я тебя люблю!

Он узнал эту поляну. Здесь это было. Отсюда все началось. Когда он отдал свою кровь. Почему сразу не жизнь?

Возьми мою жизнь, Северус. Мне она не нужна без тебя.

Здесь все началось, здесь пусть все и закончится. Это судьба.

Гарри сел в снег и привалился к стволу большого дуба. Буду сидеть, пока не умру, решил он. Он не чувствовал холода. Голова немного кружилась, и ему слышался легкий звон колокольчиков. Он закрыл глаза.

Колокольчики зазвенели громче, и нежная мелодия вдруг прокатилась по лесу, как будто капельки мелких звонких росинок запрыгали по листьям, невесть откуда потянувшимся из снега. Все вокруг осветилось. Золотистые маленькие эльфы подлетели к Гарри, и на него повеяло весенним теплом и опьяняющим запахом ландышей. Эльфы кружились вокруг мальчика, целовали его лицо маленькими губами. Они раскинули вокруг золотые паутинки, на которых висела роса, блестящая от солнца. Гарри даже зажмурился от блеска. Эльфы заиграли на золотых паутинках такую красивую мелодию, что мальчику вдруг захотелось плакать от счастья. Он успел подумать, что жалко умирать, когда так чудесно играют эльфы. Вдруг эльфы притихли, и только откуда-то издали, словно с неба, доносился легкий перезвон колокольчиков.

И в наступившей тишине Гарри услышал Голос.

Голос пел. Пел так красиво, глубоко и проникновенно, что эльфы молчали, заслушавшись, повернув на звук маленькие острые ушки.

К твоим ногам, Король Артур мой светлый,

Кладу я славу мира вековую.

К твоим ногам, Король Артур мой верный

Кладу я тайны волшебства и мудрость.

Я подарю тебе подлунные богатства,

Я принесу тебе почет в сиянье солнца.

Все чем владею я и что умею

Тебе вручаю вместе с моим сердцем.

Он узнал Голос. Низкий, рокочущий, бархатный. Этот Голос говорил с ним во сне. И он узнал песню.

Вокруг все зазеленело. На глазах тянулись к небу травинки, разворачивались блестящие зеленые листья. Поляна покрылась цветами. Солнце припекало все жарче. По пригорку суетливо бегали маленькие муравьи.

Из-за деревьев вышел человек. Высокий темноволосый мужчина в изумрудном хитоне. Он шел босиком прямо к Гарри, и трава не прогибалась под его босыми ногами.

Он подошел к мальчику и взял его за руки. Гарри плакал. Счастливые слезы текли из его глаз.

— Мерлин. Ты и правда похож на Северуса, — сказал он, глотая слезы.

Мерлин улыбнулся.

— Я с тобой, Гарри. Пока ты любишь.

Он протянул Гарри руку и вложил в ладонь странный предмет, похожий на половину большой черной скорлупы:

— Эта вторая половина Кубка.

У Гарри сладко закружилась голова. Лицо волшебника стало расплываться, голос звучал тише.

—…последние слова песни…

—…решат…

—…все…

Перед глазами мальчика потемнело, и он потерял сознание.

*

— Гарри, Гарри!

Он открыл глаза. Северус прижимал его к себе, гладил, целовал губы, глаза, скулы. Лицо у него было безумное и мокрое.

— Северус… — прошептал Гарри. Чувство счастья затопило его. Я умер, думал он. Я на небе. — Ты… плачешь?

— Нет, — моргнул Северус. — Это… снег.

Он прижимал Гарри к груди. Его руки все еще тряслись. Он думал, Гарри умер. Он нашел мальчика под деревом. На этой чертовой поляне. Какое чудо, что он подумал проверить эту самую чертову поляну. Какое чудо, что Гарри не успел замерзнуть. Он теплый, даже…

— Ты горячий, — нахмурился Снейп.