— Мы вчера помирились? Я ничего не помню, — с досадой сказал он.

— Помирились, — невозмутимо сказал Снейп. — Иди, умывайся.

Через некоторое время они пили кофе в библиотеке. Если б так каждое утро, мелькнула у Гарри мысль. Он смотрел на чувственные пальцы Северуса, держащие чашку, на красиво изогнутые губы, касающиеся тонкого фарфора.

— Сегодня понедельник. Ты должен узнать результат, — сказал он.

— Я его не узнаю. По крайней мере, сегодня, — мрачно сказал Снейп.

— Почему? Еще не готов? — огорчился Гарри.

— Я сдавал эту чертову кровь в твоем чертовом городе. Может, ты слышал, что там случилось. Все об этом говорят. Какие там результаты, — махнул рукой Снейп. Он вспомнил о двух магических сосудах с кровью и мозговым веществом, скромно стоящих под столом в лаборатории. Чертов Риддл, подумал он, сжимая кулаки.

Гарри мягко коснулся его руки.

— Не расстраивайся, — прошептал он. — Давай вместе сдадим этот анализ, в другом месте, — Гарри сжал его руки и умоляюще посмотрел в глаза. — Мы просто еще… немного подождем.

Северус наклонился к нему и нашел своими губами его губы.

Они поцеловались так нежно, что Гарри почувствовал, как ему на глаза наворачиваются слезы. Он судорожно вздохнул.

— Я не могу с тобой ссориться, — сказал он. — Я чуть с ума не сошел.

— Я тоже, — глухо сказал Снейп.

«Хотел убить Финнигана».

— Я хотел убить девчонку, — сердито сказал Гарри.

Снейп поцеловал Гарри возле уха.

— У тебя Трансфигурация. Ты к ней не готов. И не завтракал. Кофе не в счет. Ты должен появиться в зале, Гарри. Иначе пойдут неуместные толки. В том баре в Хогсмиде не было знакомых, но все же… нас могли видеть. И неизвестно, что там помнит Финниган. Так что отправляйся.

— Откуда ты знаешь мое расписание? — удивился Гарри.

Снейп не ответил. Просто посмотрел на Гарри немного насмешливым взглядом.

— Иди, — Снейп притянул к себе на секунду мальчика, коснулся губами его губ и отпустил. Он проводил его до двери и вышел первый, окинув взглядом коридор. — Мы можем поехать в Кармартен, Гарри, — на прощанье сказал он.

Гарри открыл рот, потом закрыл. Глаза его сияли. Он улыбнулся и с глупой счастливой улыбкой молча пошел по коридору.

*

— Трансмутация зелий — процесс одновременно временной и магический, — разносился по классу низкий рокочущий голос Снейпа. Гарри старался слушать внимательно и смотреть на учителя не слишком часто и пристально. Слушать было приятно.

В песни Мерлина влюблен,

Забывал король свой трон…

Гарри вспомнил слова из книжки стихотворений Томаса Пикока, найденной в библиотеке учителя. Он не знал, что Мерлин умел петь. Наверное, он околдовал своим голосом Артура, как Северус околдовывает его, Гарри.

— Далеко не каждое зелье способно трансмутировать. Список нетрансмутационных составов в конце учебника я попрошу вас выучить наизусть, их важно знать на память, мистер Уизли, иначе вы истратите впустую ваше время, которое вы, впрочем, совершенно не цените. Итак, что мы имеем, Лонгботтом? Перед нами стоит задача выделить класс зелий, способных к трансмутации. С ними и только с ними мы будем в дальнейшем работать. Кто может повторить, каким образом запускается механизм трансмутации и чем эти зелья отличаются от ранее изученных составов? Пожалуйста, мисс Грейнджер, не обязательно так трясти рукой, — он сложил руки на груди и скучающе уставился на Гермиону.

— Трансмутация позволяет придать зельям совершенно новые свойства, на порядок выше свойств исходных зелий, — затарахтела Гермиона. — Процесс трансмутации включает в себя специальные заклинания, которые произносят в определенной последовательности через определенные промежутки времени. Происходит преобразование исходного состава, в результате которого многократно усиливаются первоначальные магические свойства и кардинально меняется мощность воздействия.

Гарри поморщился. Ему не понравилось, что кто-то перебил голос Северуса. Он хотел просто слушать его, как слушают музыку. Он облизнул губы и вздохнул.

— Достаточно, мисс Грейнджер, все верно. Мистер Малфой, подскажите нам, что произойдет с нетрансмутационными составами при попытке их магического преобразования?

— Скиснут, — лениво сказал Малфой.

— Совершенно верно. Десять баллов Слизерину, — промурлыкал Снейп.

Малфой быстро показал Гермионе язык.

Гарри оглянулся на Гермиону. Та спокойно листала учебник. Она не злится на Снейпа, понял Гарри. Наверное, она права. Гарри вспомнил, что она ему говорила когда-то на Астрономической башне.

Когда мы будем взрослыми, нам не пригодятся баллы. Нам пригодятся знания. Это то, что я хочу вынести из школы с собой. А баллы пусть Снейп оставит себе. У него больше ничего нет.

— …в результате чего мы можем получить составы, которые выходят далеко за рамки понятия «зелья» и приближаются скорее к магическим эликсирам. Свойства магических эликсиров…

Гарри посмотрел на учителя. У него больше ничего нет. Он вдруг подумал, что совсем не знает Северуса. Не знает ничего о нем, кроме того, что знают все. Он все время играет какую-то роль, подумал мальчик. Заглянуть в это сердце, на самую глубину, и понять его, о, Мерлин. Заглянуть в самую середину антрацитовой тайны, сорвать все покровы, всю ложь, все сложное и ненужное. Он вдруг понял, что какой бы страшной ни была правда, каким бы грешным или святым ни был Северус, он не сможет не любить его. Одинокого. Гордого. Разочарованного. «У него ничего нет… Неправда! У него есть я! Есть, и буду, пока жив». Горячая волна любви окатила его сердце. Он посмотрел на учителя широко открытыми глазами, в которых светилось новое чувство.

— …свойства магических эликсиров… — Снейп уставился на Гарри и замолчал. Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд, и это была магия, которой оба не могли противостоять.

Снейп моргнул, словно отгоняя чары наваждения. Внезапно он обвел класс странным взглядом, как будто видел их всех впервые. Все сидели притихшие.

— На сегодня все, — вдруг сказал он.

Снейп прошел на кафедру и захлопнул лежащую на столе книгу. До конца урока оставалось пятнадцать минут.

— Я непонятно выразился? — рявкнул он, глядя на остолбеневших учеников. — Урок окончен! В следующий раз — практическое занятие по трансмутационным зельям. Все свободны. Поттер, задержитесь на минуту.

*

Они не вошли в подсобку, а буквально влетели. Едва заперев дверь, Снейп навалился на Гарри всем телом, и с глухим стоном впился в его губы. Гарри не ожидал такой стремительности. Он попытался отстраниться, но это ему удалось далеко не сразу.

— Северус, что с тобой, — прошептал Гарри. Он чувствовал дрожь его сильного тела, прерывистое от возбуждения дыхание и понимал, что Снейп почти потерял над собой контроль. Ему на секунду стало страшно, он никогда не видел учителя таким.

— Что ты делаешь со мной, — прохрипел Снейп и опять прижался дрожащим телом к мальчику, целуя его лицо, шею, пытающиеся оттолкнуть его руки.

Он почти порвал его мантию, добравшись жадными губами до маленьких бусинок его сосков. Гарри нежно обнял его голову и гладил, перебирал тяжелые темные волосы, стараясь немного успокоить, усмирить проснувшееся безумие. Наверное, у него это получилось, потому что Северус вдруг на мгновение замер и перевел дыхание. Его прикосновения стали нежнее и медленней. Он дышал на соски мальчика, облизывал и нежно сосал каждый по очереди. Гарри застонал от сладости ощущения. Кровь прилила к паху, он задышал глубже, сильнее прижимая к себе голову любимого. Северус отвел от себя его руки и прижал к двери, словно пригвоздив его к месту. Мальчик попытался высвободиться, но Снейп держал его крепко, прижав своими ладонями. Он опустился на колени и целовал его живот, язык скользил все ниже и ниже, дразня нежную кожу и медленно подбираясь к члену Гарри, который тянулся к губам учителя, как цветок к солнцу. От того, что Снейп держал его руки, Гарри чувствовал свою беспомощность, и невероятное возбуждение становилось еще сильнее. Он чувствовал себя пойманным в ловушку нежных губ и ласкающего языка. Снейп стянул с мальчика джинсы и медленно целовал языком и губами его ноги, поднимаясь по внутренней стороне бедра от колен и вверх до яичек. Член Гарри налился в ожидании, но учитель ласкал кожу вокруг члена, не касаясь его самого.

— Пожалуйста, — взмолился мальчик. — Возьми его, — он чуть не плакал.

Северус оказался не слишком жесток. Он отпустил руки Гарри и положил свою теплую ладонь на основание его члена, одновременно проникая другой рукой к анусу.

Его дыхание коснулось головки, и его губы, охватывая и нежно надавливая, начали движение одновременно с ритмичным скольжением руки по всей длине твердого упругого члена.

Удовольствие накрыло Гарри с головой и бурными толчками вырвалось наружу так сильно и так сладко, что он закричал. Снейп держал его за бедра, крепко и нежно. Он слизал последние капельки спермы и замер, прижавшись щекой к его члену.

— А ты, ты, — Гарри тяжело дышал. Ему казалось, что бешеный стук его сердца слышен на всю подсобку.

Снейп поцеловал его бедра, полюбовался на результат своих трудов и не вставая с колен, надел на Гарри трусы, потом джинсы. Гарри смотрел на него сверху вниз и пытался понять, что изменилось. Он никогда не видел у Северуса такого лица.

— Иди ко мне, — сказал он. — Ты не кончил, — прошептал Гарри.

Северус медленно поднялся, обнял мальчика и коснулся губами и носом его щеки.

— Я кончил… как дурак, — сказал он. — Прямо в штаны, как мальчишка.

— Когда ты успел? — удивился Гарри.

— Почти сразу, — пробормотал Снейп. — Прости, милый мой, — проговорил он, касаясь губами его уха. — Я так сильно тебя хотел, — очень тихо признался он.

«Милый мой…» — Гарри проглотил комок в горле.

— Северус… Как я тебя люблю, — прошептал он.