— Иди, приготовь что-то, чтобы взять на это барбекю. У тебя всего несколько часов. Просыпайся. Мы прогуляемся по пляжу. Приготовь что-то вкусное, — приказал он.

— Я тоже хочу пойти на пляж, — воспротивилась я. Я села, когда поняла, что звучала, как восьмилетняя Гэбби. Капризно.

— Сможешь пойти на пляж, когда снова научишься быть моей женой. Иди и выполни свои обязанности — приготовь что-то.

— Например?

— Не знаю. Это твоя сфера. Реши сама.

Я прищурилась, оставляя маленькую щелочку между век, чтобы иметь возможность видеть его.

— Ты все тот же парень, что массировал мне ноги перед сном?

Это взбесило его. Представление начинается. Он насупился и заворчал.

Мои ангелочки спасли мой день.

— Мы готовы, — прокричали они в унисон, неся ведерки для песка и игрушки.

— Я думал, мы возьмем бодиборды [прим. ред. бодиборд — доска из мягкого пенопласта, на которой катаются на животе те, кто не может или не хочет вставать на доску].

— Ты понесешь их, папа, — сказала Офелия. Они хотели взять их. Они просто не собирались их нести.

— Мама, ты тоже иди. Хочу показать тебе, что умею, — произнесла Роуэн, как только увидела, что я проснулась. На них обеих были бело-голубые купальники, похожие только цветом. У Роуэн был голубой в белую полоску. У Офелии голубой с белыми лилиями. Обе не-от-мира-сего милые.

— Мама пока не готова. Она останется здесь и подготовится к барбекю, на которое не пойдет, так как слишком больна.

Обе малышки не уловили сарказм в последнем замечании. В отличие от меня. Он не наказывал меня, удерживая от соседей. Я чувствовала себя не в своей тарелке рядом с ними. Ну же. Посмотрим, заденет ли это меня.

Я ждала с девочками у бассейна, пока Пэкстон доставал из гаража три доски. Я отчасти дулась из-за запрета пойти с ними и отчасти паниковала из-за готовки. По какой-то причине это ужасало меня, подавляя обиду. Эта часть моей памяти совершенно исчезла. Я не могла вспомнить ни одного блюда, которое готовила в прошлой жизни. Ни одного.

Я делала девочкам жареный сыр в вафельнице. Они обожали его. Может удастся обойтись этим. Вафельница разрезала их на милые треугольники. Хммм. Я задумалась над появившейся идеей.

— Мы вернемся через несколько часов. Если понадоблюсь, телефон у меня с собой, — сказал Пэкстон, встав передо мной, розовые доски принцесс были закинуты на плечо.

— Пока, мамочка, — прокричали девочки, уходя навстречу пляжному веселью, оставив папу позади.

— Повеселитесь, — выкрикнула я.

Пэкстон взял меня за руку, прежде чем я успела возразить.

— Приготовь что-то вкусное, и, может быть, я разрешу тебе пойти.

— Мне и здесь хорошо. Мне не нужно идти.

— Я буду решать это. Теперь будь хорошей девочкой и позаботься о своей семье, — приказал он с поцелуем. Я отвернулась, но он повернул мою голову обратно. — Ты не хочешь этого делать, Габриэлла. Обещаю. Не хочешь.

— Почему, Пэкс? Потому что ты отправишь меня в ванную?

Его взгляд сначала метнулся к девочкам, потом обратно ко мне. Я скривилась от боли, когда он схватил мою челюсть и сжал.

— Остепенись, девочка. Сейчас же. Поняла? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

Я не могла говорить. Могла лишь кивнуть. Пэкстон отступил, оттолкнув мое лицо, заставив этим сделать два шага назад.

— Свали нахер с моих глаз, пока я не ранил тебя.

Я послушалась. Испугалась, как индюшка на День Благодарения. Ах! Почему я продолжала это делать? Я понимала. Понимала, что он говорил. Вот только мне сложно было подчиняться ему. Мой рот жил собственной жизнью. Пэкстон стоял неподвижно, в глазах ярость, пока я не скрылась в доме. Я повернулась, чтобы закрыть дверь, и поймала его холодный взгляд, потупив свои глаза. Он ушел.

— Долбоеб! — прокричала я сквозь стекло ему в спину.

Я вздохнула, наблюдая, как моя семья уходит без меня.

— Ублюдок. Идиот. Придурок. Псих, — сказала я сама себе.

Надев аппарат обратно на ногу, я пошла на кухню в поисках чего-то для готовки. Там было полно еды. Это не было проблемой. Я просто не знала, как и что готовить. Я нашла кулинарную книгу, но в ней были не рецепты еды. Скорее, рецепты коктейлей. Хммм, это уже лучше. Можно было приготовить экзотический коктейль для взрослых и что-то еще для детей. Но что?

— О, планшет, — произнесла я, вспомнив комментарий Пэкстона. Если бы я только могла найти его. Не помню, чтобы видела его где-то. Обыскав ближайшие комнаты сверху-донизу, я перешла в свою спальню. Где, черт возьми, я бы хранила планшет? Почесывая затылок, я стояла на месте и осматривалась.

На прикроватной тумбе справа лежала детская книга, бутылочка спрея для носа, блокнот и ручка. Я взяла желтый блокнот и оглянулась, ощущая жуткое предчувствие. Все время казалось, будто лазила в чужих вещах, когда заглядывала в ящики. Словно это было не мое дело или же будто за мной следили. Тем не менее, я его открыла.

— Вау, — выдохнула я. Это была моя жизнь. Ожидания. Вот и все. Половина блокнота была заполнена списком дел. Факультативные занятия для обеих девочек, расписание походов за продуктами, что нужно сделать для Пэкстона. Например, новые рубашки. Я должна была пойти за покупками для него через два дня после моей аварии. Я делала все по расписанию. Почему-то это не казалось правильным. Мне казалось, что я больше любила жить без часов и календарей. Не так. Вау. Я закрыла его и осмотрела вторую тумбочку в поисках планшета. Вернусь к этой путанице позже.

В ящике слева от меня я его нашла. Предполагаю, что именно благодаря ему я готовила вкусные обеды для семьи. Агрх!

Я провела двадцать минут изучая планшет. Мне нравилось читать. Там было несчетное количество книг, большинство из которых были прочитаны. Хммм. Кто бы мог подумать? Не казалось, что я любитель чтения. Очевидно, я также и писала. Стихи. Мне нравилась поэзия? Правда? Куча файлов со стихами наполняли различные папки. Все рассортированы по темам. Я открыла первые три, просматривая их, пока не остановилась.

Беззаботно вставай с зарею и иди навстречу приключениям. Пусть полдень застает тебя всякий раз у иного озера, а ночью пусть ты повсюду будешь дома. [прим. пер.: «Уолден, или Жизнь в лесу» Генри Торо, перевод З.Александрова]

Это было не мое стихотворение. Не я его написала, но где-то слышала. Вот только не могла вспомнить, где именно. Мои глаза пробежались по комнате, чувствуя, будто за мной снова наблюдают. Встряхнув головой и тяжело вздохнув своей глупости, я вернулась к планшету. У меня было мало времени. Выясню, кто написал это позже. Когда у меня будет больше времени на шпионство.

— Гррр, это не шпионство, — произнесла я вслух взволнованным голосом.

Десятый файл привлек мой взгляд. На середине страницы.

Моя Клайд.

Мои пальцы нависли над файлом, пока мозг решал, стоит ли открывать его. Я быстро нажала на него, боясь до чертиков, и все же сделала это.

Сердце колотилось со скоростью миллион ударов в минуту, когда я читала первую строку.

Я вижу это в ее взгляде,

Любовь, не похожую ни на чью.

Я чувствую это в ее присутствии,

Вечную благословенную связь.

Она — мой близнец,

Моя Клайд,

Моя вторая половина.

Я просмотрела страницы со стихами. Одну за другой. Все стихи о Клайдах, близнецах, сестрах и разъединении. Некоторые были мягкими и нежными, другие — нет. Например, стихотворение о вырванном сердце. Шокирующие детали о медленно сочащейся по изломанному телу крови.

Я закрыла файл, прежде чем смогла прочесть еще что-то, зная, сколько у меня было времени. В любом случае, мне нужно было время, чтобы осознать прочитанное. Я даже не знала откуда начать поиски блюда на барбекю. Все, что видела, включало мясо или выглядело отвратительно. К счастью для меня, я знала, как зайти на Pinterest. Я не спрашивала себя откуда, потому что ответа на это не было. Просто знала. Думаю, так же я знала о перечном дереве и грязных машинах. В птичьем помете.

У меня было все для крутого десерта, и детям он обязательно понравится. Пэкстону же, скорее всего, нет, но ему в принципе мало что нравилось. Господи. Я провоцировала его. Почему мне хотелось провоцировать его? С этими мыслями я встала и понесла планшет на кухню. Я знала ответ прежде, чем задала вопрос. Легкое покалывание между ног тоже знало его.

Я была шлюхой, удовлетворяющей потребности Пэкстона.

Но…

Были ли это и мои потребности?

Ко времени возвращения Пэкстона я сделала десерт, своеобразную пасту с соусом фетучини и бобы. Все найдено на Pinterest. Коктейли остывали в холодильнике, а я была в душе.

— Аааа! О боже. Не делай, блядь, так! — завизжала я. Господи. Он хотел, чтобы я заработала инфаркт?

— О, боже мой, Габриэлла. Это не работает. Ты так со мной не говоришь. Ты не используешь слово на Б. Никогда. Не в обращении ко мне, ни обо мне, ни в моем присутствии.

— А ты чего ожидал? Ты врываешься сюда и выключаешь воду, когда я в душе. Кто так поступает?

Пэкстон провел по волосам и раздраженно выдохнул. На секунду мне показалось, что он сдался. Он повернулся к двери и закрыл ее. Это было безумием. Мне не разрешалось даже злиться на него за то, что он напугал меня до смерти.

— Где девочки? — спросила я, отступая назад.

Пэкстон проигнорировал мой вопрос и вошел прямо в душевую. Я подошла к нему, потому что он схватил меня за волосы. Он потащил меня, насквозь мокрую, из душевой к раковине.

Пэкстон положил мои руки на стойку и злостно проговорил:

— Мне надоело. Мне надоело это дерьмо, Габриэлла. Что ты, мать твою, хочешь? Хочешь, чтобы я выжег это на твоей заднице?

Я услышала громкий хлопок на своей заднице, прежде чем почувствовала его. В этот раз жгло намного сильнее, чем в прошлый. Я была мокрой, вода стекала на пол. Болезненный вскрик сорвался с моих губ, но я не ответила. Не говорила. Ни одного слова.