В один из таких субботних вечеров в начале марта сестры, как всегда, собрались в Зеленом салоне. В окна хлестал дождь, в доме было прохладно, и Джулия радовалась, что загодя приказала развести в камине огонь.
Пододвинув к зеленому дивану круглый столик, сестры, все вчетвером, увлеченно рассматривали разложенные на нем картинки с фасонами из модных журналов. У каждой под рукой было по нескольку картонок с обрезками тканей всех цветов. За столом происходил оживленный разговор, и главной его темой был лондонский сезон – предмет самых заветных надежд Элизабет, Каролины и особенно Аннабеллы.
– Не понимаю, почему ты до сих пор не поговорила с ним о сезоне? – Аннабелла приложила клочок бледно-лилового муслина с узором из тонких веточек к эскизу прелестного утреннего платья и, недовольно поморщившись, подняла глаза на старшую сестру.
Джулия, подперев рукою щеку, задумчиво разглядывала картинку, на которой была изображена стройная дама в восхитительном бальном платье из бордового шелка, с глубочайшим декольте. В волосах дамы красовалась легкая тюлевая розетка.
– Я не говорила с ним потому, что у нас только-только все наладилось, и мне не хотелось начинать разговор, который сразу же напомнит ему тот неприятный рождественский эпизод.
Аннабелла досадливо вздохнула.
– Ты так говоришь, будто речь идет о твоем отце, а не о муже!
– Аннабелла, пожалуйста, не кипятись. Я непременно с ним поговорю, только немного позже; но если он откажет, то нам всем придется с этим смириться.
– Значит, мы зря столько времени готовимся к этому сезону, – огорченно заключила Аннабелла.
Элизабет сидела, рассеянно покусывая прядь своих волос. Когда она заговорила, освободившаяся черная прядь свернулась упругим колечком.
– По-моему, будет просто ужасно, если он тебе откажет: ты столько времени его обхаживаешь, и все впустую.
Джулии показалось, что в дверях что-то мелькнуло. Наверное, тень, решила она; и правда, от пылающего в камине огня по всей комнате метались длинные причудливые тени. Бросив взгляд за окно, она нахмурилась: над холмами блеснула вспышка далекой молнии. Видимо, гроза разыгралась не на шутку. Только бы муж благополучно добрался до Монастырской усадьбы!..
Снова обернувшись к сестрам, она почувствовала, что нелишне дать нагоняй Элизабет за такие слова.
– Должна тебе заметить, милая сестрица, что я обхаживаю, как ты изволила выразиться, своего мужа отнюдь не для того, чтобы он вывез вас в Лондон. Неужто ты до сих пор не уловила разительной перемены в его отношении к вам и ко мне? Право, в твои годы можно уже быть и умнее.
Элизабет вздохнула.
– Прости, я сказала глупость. Конечно, он очень переменился.
– Я рада, что ты это понимаешь… Взгляните-ка лучше, идет ли этот цвет к моим волосам? – Она приложила к себе квадратик ярко-розового шелка, и все три сестры неодобрительно фыркнули.
Сжимая в руке трость, сэр Перран стоял в коридоре перед дверью Зеленого салона. Он чувствовал себя глуповатым юнцом, который вприпрыжку бежал, куда ему велели, но, неожиданно остановившись, понял, что его попросту услали с глаз долой.
Мост через речку в двух милях от Хатерлея затопило, и проехать в Монастырскую усадьбу оказалось невозможно. Сэр Перран, впрочем, не особенно огорчился. В такую погоду, решил он, даже приятнее провести вечер с Джулией и ее сестрами, чем ехать куда бы то ни было. В последнее время он полюбил слушать пение девушек, особенно Каролины: ее чудный голос трогал за душу даже самых равнодушных слушателей.
В тот момент, когда он неслышно приоткрыл дверь, намереваясь в шутку напугать сестер, Аннабелла как раз заговорила о поездке в Лондон, и он решил немного переждать, чтобы не создавать неловкости. На столе лежали знакомые картонки с образчиками тканей, в руках у Элизабет была модная картинка – то ли от Аккермана, то ли из последнего журнала мод. Что ж, подумал он, мода – истинно женская стихия. В этот момент опять послышался голос Аннабеллы: она требовала, чтобы Джулия поговорила с ним о весенней поездке.
Тон и слова Аннабеллы всего лишь неприятно кольнули сэра Перрана, зато от следующего замечания Элизабет внутри у него все словно оборвалось.
«Столько времени обхаживаешь, и все впустую!..»
Он быстро прошел по коридору в свою спальню.
«Обхаживаешь, и все впустую».
Дойдя до своей двери, сэр Перран изо всей силы пнул ее ногой и удовлетворенно скользнул взглядом по вмятине от тяжелого «веллингтона» на узорном резном листке. Он нажал на ручку и шагнул через порог.
Джулия провела его как последнего дурака. Ему вспомнились ее зеленые умоляющие глаза и как она объясняла ему, что она выбрала его, а не племянника, потому что нуждалась в его надежности и доброте.
И он ей поверил! Болван.
Итак, сестры желают в Лондон. Что ж, они поедут в Лондон, и эта поездка запомнится им надолго, на всю жизнь.
19
Лондон, Англия
20 марта 1815
Глядя на Каролину и Аннабеллу, хохочущих едва не до слез, Джулия радовалась за сестер, но самой ей смеяться почему-то не хотелось. Вообще-то ей полагалось сейчас быть на седьмом небе от счастья: они наконец приехали в Лондон, и надежды ее сестер на лондонский сезон как будто начинали сбываться.
Однако, как нарочно, с того самого дня, когда сэр Перран милостиво позволил сестрам провести несколько недель в столице, в их семейных отношениях снова появилась трещина. Откуда она взялась? – ломала голову Джулия. Что такого она сделала, отчего в мужниных глазах опять появилась прежняя холодность?
– Ой, не могу, кисонька в речку свалилась! – заливалась Аннабелла, глядя на Каролину. – Сама-то выскочила, а шерстка у бедняжки вся слиплась!..
И точно, пока Каролина бежала под проливным дождем от кареты сэра Перрана до парадного крыльца их лондонского дома на Гроувенор-сквер, ее шляпка с собольей опушкой и соболья же муфточка приобрели весьма жалкий вид. Впрочем, все сейчас выглядели не лучшим образом.
– Посмотрела бы ты на себя! – Каролина лукаво прищурилась на поникшее страусовое перо на шляпке младшей сестры. – Вот уж право, кто бы смеялся!..
Подняв глаза, Аннабелла расхохоталась пуще прежнего, так что промокшее перо задрожало, и вода с него закапала ей прямо на нос. Каролина прыснула.
Но когда со словами: «А меня бросили под дождем, да?» – в дверях появилась мокрая насквозь Элизабет в съехавшей на глаза шляпке, сестры закатились от смеха. Даже Джулия, забыв все свои заботы, смеялась. Сделав неуверенный шаг, Элизабет поскользнулась на мраморном черно-белом, как в Хатерлее, полу и неуклюже села прямо в лужу.
Тут же подоспел Григсон, которого тоже вывезли в Лондон, и три лакея. Пока он извинялся за недосмотр, лакеи, по его знаку, помогли Элизабет подняться и принялись вытирать мокрый пол передней.
– Мы решили, раз до Мейфэра мы добрались благополучно, то уж до двери как-нибудь добежим, – все еще смеясь, объясняла Джулия, – и велели конюху поскорее вести несчастных лошадей в конюшню. Ох, напрасно мы это сделали!.. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы наверху нам поскорее приготовили горячие ванны и грелки. Сейчас нам всем, конечно, смешно, но если завтра у кого-нибудь заболит горло – вот тут уже будет не до шуток.
Григсон улыбнулся, что случалось с ним довольно редко, и отдал все необходимые распоряжения. Пока сестры поднимались наверх и с помощью служанок стягивали с себя промокшие платья, ванны для них были уже готовы.
Джулия погрузилась в фарфоровую ванну, наполненную горячей водой с нежным розовым ароматом, и вздохнула. Наконец-то они добрались до Лондона, и наконец-то она сможет заняться будущим своих сестер.
Отклонившись немного назад, она могла видеть за окном дождевые потоки, низвергавшиеся на Гроувенор-сквер. Судя по всему, ливень не думал прекращаться.
Джулия впервые приехала в Лондон, и было бы естественно, если бы она испытывала сейчас радостное волнение, но вместо этого ей было необъяснимо страшно.
В тот вечер, когда сэр Перран из-за грозы не доехал до Монастырской усадьбы и неожиданно вернулся, Джулия разыскала его в библиотеке и спросила, не переменит ли он своего решения и не позволит ли ее сестрам провести сезон в Лондоне. Она сидела, как бывало довольно часто, у его ног, положив голову к нему на колени. Он погладил ее по волосам, но ничего не сказал.
– Перран, если вы скажете мне «нет», я пойму. В конце концов, я сама в декабре подтолкнула вас к этому решению тем, что отказалась надевать то траурное платье.
– Я тогда заплатил за него сто гиней, – заметил он несколько рассеянно.
Джулия нахмурилась. Голос мужа почему-то показался ей странным. Подняв голову, она вгляделась в его лицо.
– Что случилось? – спросила она. – Я вас чем-то обидела?
Он покачал головой, но не улыбнулся. Она попыталась поймать его взгляд, но он продолжал смотреть в одну точку, куда-то мимо нее.
– Напрасно я об этом заговорила, – вздохнула она. – Я вижу, что огорчила вас своей просьбой.
– Вы ничем меня не огорчили, – равнодушным голосом ответил он.
– Я знаю, в чем дело! – Воодушевляясь, она села на корточки. – Вы злитесь, потому что вам не удалось поиграть сегодня в карты. Хотите, я поиграю с вами в пикет?
Он наконец взглянул на нее.
– Джулия, я не дитя, и даже если я, как вы выразились, злюсь, меня не обязательно все время ублажать и трясти передо мною погремушкой. Просто сейчас у меня немного болит голова, и если вы не возражаете, я бы лучше провел вечер в своей спальне. – Только тут он улыбнулся, но и улыбка его казалась не такой, как прежде. – Передайте сестрам, что они – вместе с вами – смогут провести этот сезон в Лондоне. Приготовьтесь ехать недели через две.
После этого он поцеловал ее в щеку и встал. Пока он шел к двери, тяжело опираясь на трость, Джулия смотрела ему вслед и не могла понять, почему его слова не принесли ей никакой радости.
"Покорившие судьбу" отзывы
Отзывы читателей о книге "Покорившие судьбу". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Покорившие судьбу" друзьям в соцсетях.