Луиза Аллен - Покорить маркиза

Луциан расслабился и уснул, навалившись на нее, и она почувствовала нечто подозрительно напоминающее нежность. Нет, она вовсе не влюбилась в этого человека. Физическое желание – это одно, но любовь к сильному категоричному мужчине с традиционными, а значит, устаревшими взглядами на честь и независимость женщин – совершенно другое. Она полагала, что любовную историю можно начать и завершить вполне цивилизованно – не то чтобы у нее был богатый опыт в этом вопросе, – но при этом лучше обойтись без ненужных чувств, чтобы впоследствии не испытывать боль. В ее жизни уже были и чувства, и боль. Хватит.

Сара поняла, что Луциан проснулся до того, как они добрались до следующей почтовой станции в Киддерминстере, но сохранял молчание и полную неподвижность – она была ему благодарна за терпение, – пока они не въехали во двор «Синего Кабана».

– Хорошие лошади, и ты с ними прекрасно справилась, – сказал он, спрыгнув на землю. – Они продержатся до Вулверхэмптона. До него всего пятнадцать миль.

Сара незаметно потянулась, расправила плечи и размяла руки. Она бы ни за что никому не призналась в том, что с радостью уступила бы место кучера Луциану. А его похвала оказалась одновременно неожиданной и очень приятной.

– Замерзла? – спросил он, когда они снова тронулись в путь. – Луциан остановил лошадей, достал плед и укутал ее, потом притянул к себе и поцеловал. Поцелуй был долгим и чувственным – Да, пожалуй, так путешествовать лучше, чем с грумом.

Сара не нашлась что сказать, когда они снова тронулись в путь. Поцелуй был нежным и вместе с тем собственническим. Не может же Луциан чувствовать… Нет, разумеется, нет. Он устал, на него так действует лунный свет и необычность ситуации.

Она заставила себя закрыть глаза, уверенная, что не уснет. Но она спала крепко и долго и проснулась, только когда экипаж, резко повернув, въехал во двор очередной гостиницы.

– Где мы?

– Это Стаффорд. – Луциан улыбнулся, но у него было осунувшееся лицо, а под глазами залегли темные круги. – Ты проспала всю дорогу. Нам необходимо выйти и размяться.

Сара наблюдала, как он разговаривает с конюхами, распрягавшими лошадей, как смеется и помогает им. Еще не вполне проснувшись, она подумала: куда же исчез жесткий авторитарный диктатор?

Луциан обернулся и замер. Его взгляд был прикован к экипажу, стоявшему в дальнем углу двора. Он задал конюхам вопрос, получил ответ и быстро направился к карете.

– Они здесь.

– Слава богу.

Наряду с облегчением она чувствовала тревогу. Осознание того, что может сейчас произойти, прогнало остатки сна и придало ей сил. Луциан стал доставать сумки – она не стала разбираться чьи и побежала через двор к входу. Сонный портье у дверей подпрыгнул от испуга, когда она потрясла его за плечо.

– В какой комнате молодая пара, приехавшая немного раньше?

Мужчина указал на лестницу.

– Номер шесть. Слева.

Сара побежала наверх, перепрыгивая через две ступеньки, благословляя свою предусмотрительность в выборе одежды, – в юбках так не побегаешь. Приблизившись к двери, на которой виднелась выцветшая цифра «6», она громко постучала. Ответа не было. Услышав, что внизу распахнулась и захлопнулась входная дверь, она вошла в комнату. Из темноты – вероятно, там стояла кровать – раздался испуганный шепот. Сара закрыла дверь на задвижку, наткнулась на стул, схватила его и подперла им дверь.

– Маргарет!

– Сара? Грегори, это Сара.

– Зажгите свечу! – Она слышала, что тяжелые шаги приближались.

Луциан уже шел по деревянной лестнице. Со стороны кровати снова послышался шорох, и зажглась маленькая свеча.

– Откройте дверь! – проревел Луциан.

– Сейчас, одну минутку! – ответила Сара и бросила взгляд в сторону кровати. – Немедленно оденьтесь. Не стоит выводить из себя маркиза. Он и так зол. – Дверь ходила ходуном, но пока держалась, и Сара поспешно спросила.

– Ты уверена, что хочешь выйти за него замуж, Маргарет?

– Да, конечно, я хочу замуж за Грегори. Но Луциан убьет…

– Не убьет. – Только теперь Сара заметила, что стоит на мужских бриджах, подняла их и швырнула в сторону кровати. – Одевайтесь. Он разъярится еще сильнее, если увидит вас в постели.

Задвижка все же не выдержала. Стул тоже. Дверь распахнулась, и обломки стула разлетелись по комнате. Сара успела с облегчением заметить, что в руках у маркиза ничего не было.

– Луциан, она хочет за него замуж. Ты не можешь убить его.

Он пронесся мимо нее, как мимо пустого места. Повернувшись, Сара увидела, что молодой человек с обезображенным шрамами лицом идет навстречу маркизу. Сара не могла не восхититься его храбростью. Он остановился напротив Луциана, который был вдвое шире его в плечах и на четыре дюйма выше, и спокойно проговорил:

– Я в вашем распоряжении, милорд.

Получив сильный хук справа, он взмыл в воздух и тяжело рухнул на пол. А Луциан поморщился и подул на саднящие костяшки пальцев.

– Вставай, я не могу с тобой говорить, когда ты там валяешься.

Грегори медленно поднялся, вздернул подбородок и уставился на маркиза, слегка покачиваясь.

– Тебе не пришло в голову прийти ко мне и рассказать, что произошло в Лионе?

– Это я уговорила его не делать этого, – вмешалась Маргарет, впопыхах натянувшая ночную рубашку задом наперед.

Она подошла к Грегори и взяла его за руку.

– И ты все же хочешь жениться на этой пустоголовой девчонке? – Странно, но в голосе Луциана не было злости – только любопытство.

– Что? Я? Да, милорд. Я люблю ее. – На лице Грегори было откровенное изумление. Он явно не ждал такого поворота.

– Вы оба должны дать мне слово, что эту ночь проведете здесь и больше никогда не сбежите. А утром мы обсудим, что делать дальше. Договорились? А это еще кто? В чем дело? У вас не принято стучать в дверь, когда вы входите в комнаты гостей? – Теперь гнев Луциана обратился на хозяина гостиницы, который стоял на пороге в ночной одежде, сжимая в руке дубинку.

– Здесь нет двери. Вы ее выбили.

– Я сломал замок и стул и возмещу ущерб, – холодно проговорил Луциан. – А пока извольте приготовить две хорошие комнаты для меня и моего лакея.

Сара отступила в темноту, а Луциан пошел прямо на хозяина, вынуждая его пятиться.

– Дайте слово, что вы не сбежите, – поспешно сказала она, обращаясь к молодой паре. – Обещаю, он позволит вам пожениться.

– Есть хорошая новость, – сообщил ей Луциан через минуту. – Но есть и плохая. Два дня назад пронесся ураган, который снес с крыши часть черепицы. Поэтому здесь остались только две пригодные для жилья комнаты. Наши беглецы занимают одну из них. Так что я буду спать внизу.

Пока он говорил, хозяин гостиницы принес их багаж, бросил на пол перед ними и удалился.

– Нет, все будет не так. – Сара подхватила свою сумку. – Мы оба будем спать в оставшейся спальне.

– Сара, мы же решили, что…

– Мы решили, что твоя любовница не будет дружить с твоей маленькой сестренкой. Что ж, твоя повзрослевшая сестренка сейчас в той комнате. Она в постели с человеком, с которым не обвенчана. А тебе необходим полноценный отдых, потому что утро ожидается весьма напряженным. – Она поморщилась. – Пожалуйста, Луциан. Я же не смогу спать, беспокоясь о тебе.

Луциан с трудом наклонился и взял сумки.

– Я готов на все, чтобы избавить тебя от беспокойства. – Он криво усмехнулся. – Впрочем, думаю, сегодня с моей стороны твоей добродетели ничего не угрожает. – Он сделал несколько шагов по коридору и распахнул дверь. – Кажется, это наша комната. Да, точно, у нее есть потолок.

Сара вошла в комнату. Она была вне себя от усталости и едва слышала, что говорил Луциан. Одной рукой она сняла тюрбан, другой начала расстегивать пуговицы на платье. В другом конце комнаты раздевался Луциан. Сара бросила на пол одежду и рухнула на кровать. Она даже не почувствовала, как он укрыл ее одеялом и пожелал спокойной ночи.

Его груди касались пальчики. Они потрогали сосок, чуть сместились, поиграли волосками и двинулись вниз. Луциан никак не мог выбраться из крепких объятий сна. Ощутив эротическое прикосновение, он в первый момент решил, что это сон. Ему потребовалось время, чтобы осознать несколько простых истин: это не сон, он не в своей кровати, у него болят руки и плечи, и за ним кто-то наблюдает… Сара.

Он открыл глаза, наслаждаясь ощущениями и не желая ничего торопить. Слабый свет проникал сквозь тонкие занавески. Еще не совсем рассвело. Вероятно, еще очень рано – не больше пяти. Он повернул голову, и его щека коснулась волос Сары. Она тоже еще не совсем проснулась.

Почему-то его заворожили ее ресницы – длинные, густые, намного темнее, чем волосы. Ее губы слегка приоткрылись, дышала она тихо и часто, щеки порозовели. Луциан понял, что она возбуждена, хотя все еще находится во власти сна. Ее маленькая рука замерла на его животе, палец нащупал пупок, скользнул вниз, и Луциан, не выдержав, засмеялся.

– Что? – Сара наконец полностью проснулась.

– Я боюсь щекотки. – Луциан приподнялся на локте, чтобы поцеловать ее. – Но это не значит, что ты должна перестать ласкать меня.

Сара ответила на поцелуй, а ее рука, опустившись еще ниже, нащупала свидетельство его возбуждения, взяла его и принялась неторопливо ласкать.

Он забыл, что Сара была замужем, а значит, точно знает, чего она хочет и что делает. Вспомнил он об этом, лишь когда она выгнулась ему навстречу.

Их губы слились в долгом, жадном поцелуе. Они двигались вместе, став одним пульсирующим меняющимся томящимся телом. Они разжигали огонь, даже когда хотели его погасить, дразня, мучая и лаская. Сара казалась жидким шелком в его руках. Она наступала и сдавала позиции, требовала и отдавала, побуждала его требовать больше и отдавать всего себя.

Когда Луциан наконец навис над Сарой, она на мгновение застыла, широко раскрыла глаза и сказала ему: