Элоиза Джеймс - Покоренный ее красотой

– Правильно. Это входит в ее обязанности. – Он повернулся к сестре Матильде. – Вам следовало ответить на них, поскольку вы и есть экономка, о которой идет речь.

Грудь сестры Матильды впечатляюще раздулась, как у жабы на листе водяной лилии, приготовившейся исполнить свою песню.

– Я глубоко оскорблена тоном этих неуместных расспросов. Если вас волнует, как я выполняю свои обязанности и забочусь о больных, вам следовало обратиться ко мне напрямую.

Пирс снова повернулся к докторам.

– Временная потеря зрения, ослабление слуха, возможно, жар. Какие еще вопросы вы задавали?

Доктора молчали.

– По-моему, никаких, – подытожил он. – Итак, больной. Вы не испытывали головокружения. Никто не говорил вам, что у вас краснело лицо?

Джаггз покачал головой.

– Вы не чувствовали слабости в коленях? Вас не бросало из жара в холод?

– Только в жар. Ну и пару раз меня вырвало.

– А почему вы не упомянули об этом? О чем еще вы забыли сказать?

– Моя жена говорит, что я был пьян. Но я не был. – Джаггз насупился, его брови сошлись на переносице во впечатляющей гримасе, хотя, на взгляд Пирса, она вряд ли вошла бы в моду у лондонских щеголей. – Я уже двадцать лет владею «Хвостом русалки» и знаю, когда корабль дает крен.

– Обычно пьяницы осознают это последними, – возразил Пирс. – Собственно, большинство из них признают, что перепили, только утром, когда наступает похмелье. Трактирщику следовало бы это знать. – Он повернулся к сестре Матильде. – Вы не могли бы вкратце рассказать, что именно так взволновало вас? Вам не доставили удовольствия вопросы мисс Тринн?

Ее грудь снова раздулась.

– Эта юная леди не имеет представления о медицинском уходе. Она назвала меня жестокой…

– Я употребила слово «негуманная», – вставила Линнет. Она снова улыбнулась, и все доктора буквально растаяли. Даже Джаггз свесился с постели, чтобы лучше видеть ее.

– Потому что я говорю пациентам, что раз они оказались здесь, никаких посетителей не будет, – твердо сказала сестра Матильда. – Вы не хуже меня знаете, лорд Марчент, что здесь полно пациентов, у которых нет никаких шансов на выздоровление. Мне некогда заниматься с безутешными родственниками. С таким же успехом родные могут попрощаться, когда оставляют больных здесь. Не вижу причин продлевать боль расставания.

– То есть это делается для их же блага. – Линнет нахмурилась, но Пирс даже не взглянул на нее. – Вы предупредили об этом мистера Джаггза?

Сестра Матильда кивнула:

– Конечно. – Она метнула в Линнет неприязненный взгляд. – К сожалению, эта юная леди отменила мои указания и отправила женщину на кухню, где она, вне всякого сомнения, создает лишние проблемы и мешает работать.

– Зато мы можем пригласить ее наверх, чтобы она рассказала, как выглядел мистер Джаггз во время приступов, о которых идет речь, – вставила Линнет. – Почему бы вам не сходить за ней, миссис Хэвлок?

Любопытно, что, хотя Линнет весила гораздо меньше экономки, в ней было что-то, заставившее сестру Матильду подчиниться, хотя всем своим видом она выражала неодобрение.

– Клянусь Иисусом, я бы не хотел попасть в число врагов вашей экономки, – заметил Джаггз, устремив на Линнет благоговейный взгляд. – Именно это вы сейчас проделали, мисс. Моя миссис очень расстроилась бы, если бы ей пришлось уехать, оставив меня здесь. Она бы померла от беспокойства.

– Это все улыбка, не так ли? – поинтересовался Пирс, обращаясь к Линнет.

– На миссис Хэвлок моя улыбка не действует, – отозвалась она. – Вы давно женаты, мистер Джаггз?

– Да уже двадцать четыре года, – ответил тот. – В первый раз это приключилось со мной аккурат на нашу двадцатую годовщину.

– Вы не упоминали об этом раньше, – заметил Биттс, записывая. – Выходит, у вас было четыре приступа.

– А может, и больше, – признался Джаггз. – Я не сразу обратился к врачу. На самом деле это моя миссис начала беспокоиться.

Дверь открылась, и в палату влетела взбешенная сестра Матильда, сопровождаемая взволнованной толстушкой в шляпке, украшенной вишнями, сделанными из клубочков шерсти.

– Как выглядел ваш муж во время приступов? – спросил Пирс, не тратя времени на приветствия.

Она удивленно моргнула.

– Как обычно, насколько я помню.

– Лицо краснело?

– Не больше, чем обычно, когда он напивается.

– Я никогда не напиваюсь! – крикнул Джаггз с постели.

– Напиваешься! – Она так яростно кивнула головой, что вишни у нее на шляпке взмыли в воздух и снова опустились. – По праздникам, и не пытайтесь отрицать это, мистер Джаггз.

– В тот раз в Йорке я выпил не более пинты, – заявил больной торжествующим тоном.

– У тебя язык заплетался, – возразила она, подойдя ближе, чтобы потрепать его по ноге. – Ничего страшного, если выпить пару пинт, но чтобы заплетался язык, требуется больше. Этот последний случай в Йорке был той самой соломинкой, которая ломает хребет верблюду, – сказала она Пирсу, одновременно обращаясь к Линнет. – Он обещал мне, что сходит к врачу, если это снова случится.

– Разрази меня гром! – отозвался Джаггз с досадой. – Я и близко не выпил того, что мог бы!

– А что это было за событие? – поинтересовалась Линнет. – Вы были в этой прелестной шляпке, миссис Джаггз?

Та просияла:

– Да! Это было на военном параде. Мистер Джаггз надел свою военную форму, хотя она стала тесновата ему в последнее время. Но он всегда надевает ее по праздникам. Я связала эту шляпку крючком как раз для этого случая, хотя летом в ней очень жарко.

– Наверное, мистер Джаггз вспотел в мундире, – предположил Пирс.

– Мистер Джаггз никогда не потеет, – гордо заявила его жена. – Мне почти не приходится стирать его форму из-за пота, слава Богу. Его приятели на параде только успевали промокать лица.

– И тут я ослеп и ничего не видел до следующего утра, – уныло произнес Джаггз.

– Наш священник предположил, что это расплата за его грехи, – сообщила миссис Джаггз.

– Вот тогда я и решил показаться доктору. Потому что грешил не больше, чем полагается.

– Ну, что скажете, Биттс? Кибблс? Пендере? Думаю, теперь вполне ясно, что случилось с Джаггзом. Как вы считаете? – Пирс сделал неопределенный жест, глядя на их озадаченные физиономии. – Посовещайтесь между собой, олухи.

Он повернулся к сестре Матильде, а Линнет сделала вид, будто изучает фрукты на шляпке миссис Джаггз.

– Вы проиграли битву, – сказал он. – Миссис Джаггз разрешила загадку слепоты своего мужа. Я был идиотом, не настояв на беседе с родственниками больных в подобных случаях.

Миссис Джаггз разинула рот.

– Правда? Так это пьянство?

– Нет, – ответил Пирс.

Сестра Матильда зашипела, как кипящий чайник.

– Какие симптомы оказались самыми важными? – спросила Линнет с искренним интересом.

– Все, – ответил он, устремив взгляд на своих молодых коллег. – Джаггз недавно набрал вес, мундир стал ему тесен. Все приступы случаются лишь во время праздничных событий, когда ему жарко и он пьет эль, чтобы охладиться, – хотя кончается все рвотой. Добавьте к этому, что форма легкой кавалерии шьется из плотной шерсти, с тройным галуном, не говоря уже о такой важной детали, как тот факт, что он не потеет.

– Тепловой удар! – воскликнул Кибблс, пока Пендере и Биттс еще размышляли.

– Верно. Хорошая новость, Джаггз, в том, что вы можете выбраться из этой постели и отправиться назад, в свой трактир. Плохая новость заключается в том, что ваша неспособность потеть, шерстяная униформа и жаркий день создают опасную комбинацию. Вы можете умереть, и вам чертовски повезло, что вас еще не закопали.

– Но почему? – спросила миссис Джаггз в замешательстве. – Было не так уж жарко.

– Ему нужно пить больше воды, – объяснил Кибблс.

– А не накачиваться элем, когда душно, – строго сказал Пирс. – Даже если это только одна пинта.

– И это все? Просто он пил мало воды? – Миссис Джаггз все еще выглядела озадаченной, но ее муж уже свесил ноги с постели.

– Я знал, что не болен. – Он встал. – Я старался не пить воду, собираясь на парад, потому что там нельзя помочиться, не нарушая строй.

– Еще одна причина, – заметил Биттс, лихорадочно записывая.

Пирс подождал, пока Джаггз с женой выйдут из палаты вместе с остальными докторами.

– Миссис Хэвлок, вам нужно решить: либо вы смиритесь с планами мисс Тринн по поводу моей больницы, либо вам придется поискать другую работу.

Экономка молча смотрела на него, сжав челюсти так крепко, что они напоминали шов, наложенный Себастьяном.

– Понятно, – сказал он. – Вы уволены. – Взяв Линнет под руку, он вывел ее из палаты, но она задержала его в коридоре, пока сестра Матильда не вышла следом за ними.

– Его милость пошутил, – сказала Линнет, одарив ее улыбкой, которая предположительно не действовала на взбешенных экономок.

Пирс открыл рот, но она ущипнула его так сильно, что он снова закрыл его.

– Мы могли бы обсудить посещения родственников завтра, – продолжила Линнет. – Разумеется, нам придется придумать, как сделать так, чтобы не нарушить вашего расписания. Всем известно, как хорошо вы управляете своим крылом.

Улыбка явно не подействовала на сестру Матильду. Тем не менее она помедлила, очевидно, размышляя, сдаваться ей или нет.

– Доктор любит пошутить, – произнесла она наконец мрачным тоном.

– Всего хорошего, миссис Хэвлок, – сказала Линнет, увлекая Пирса за собой по коридору.

– А вы настырная маленькая ведьмочка, – сказал Пирс, остановившись у одной из дверей. – Постойте. У меня чертовски ноет нога. – Он распахнул дверь. – Подумать только! Пустая кровать, ожидающая пациента. – Он проследовал внутрь, тяжело опираясь на трость. – Отличное место, чтобы прилечь и дать отдых усталым мышцам.