– О, бросьте ваши штучки, – сказал он. – Вы хотите выйти за меня не больше, чем я жениться на вас. Как вас зовут, кстати?

– Мисс Тринн, – сообщила Линнет. – Мой отец – Корнелиус Тринн, виконт Сандон.

– А я граф, – сказал он. – Что, полагаю, вам отлично известно, поскольку вы расставили смертельную ловушку для моего отца, соблазнив его байками о принце. Как вы узнали про его слабость к королевской крови?

– Моя тетя слышала, что он утверждает, будто происходит от Генриха Восьмого, – объяснила Линнет, пройдясь взглядом по его крупной фигуре. – Хотя я не вижу особого сходства. Он определенно был ниже и толще, чем вы.

У подножия лестницы их ожидал дворецкий.

– Это Прафрок, – сообщил граф. – Он знает обо всем, что происходит в замке и далеко за его пределами. Право, Прафрок, тебе следовало предупредить меня, что мой отец собирается совершить налет на крепость. Я бы уехал.

– Я так и подумал, милорд, – отозвался дворецкий, поклонившись Линнет. – Ваша горничная ждет вас в вашей спальне, мисс Тринн, если вы пожелаете присоединиться к ней.

Сверху донеслись голоса, и на лестнице появился герцог, сопровождаемый докторами.

– Ад и преисподняя, – пробормотал Марчент, двинувшись к выходу. – Открой дверь! – рявкнул он лакею, который поспешил исполнить приказание.

Линнет смотрела ему вслед, не скрывая иронии, когда он вдруг обернулся.

– Пойдемте.

Она рассмеялась.

– Вы так и будете убегать и прятаться? От большого и страшного волка.

На мгновение его лицо потемнело, а глаза угрожающе сузились. Но он быстро спохватился и протянул ей руку.

– Прошу вас, – сказал он.

Почему бы и нет, решила Линнет.

– Хорошо, – сказала она. Но не приняла его руки. Они вышли на залитое солнцем крыльцо.

– Солнце все еще светит, – заметил Марчент, прищурившись. – Все утро, что можно считать рекордом. Большую часть времени в Уэльсе идет дождь.

– Вы не проводите меня к морю? – В воздухе ощущалась солоноватая свежесть, и слышался отдаленный рокот волн. Линнет не захватила шляпки, и у нее могли высыпать веснушки, но в данный момент ей было не до этого. Миссис Хатчинс считала веснушки ужасно непривлекательными, но она сейчас далеко, в Лондоне.

– Сюда, – сказал граф. – Можете держаться за меня, если желаете.

Вряд ли он стал бы ждать, пока она сходит за своей шляпкой. Придется идти без нее.

– Весьма любезно с вашей стороны. Вы хоть сейчас можете быть допущены в «Олмак», – сказала она, снова взяв его под руку.

– «Олмак»? А что это такое?

– Место, где по средам устраиваются танцы для сливок общества.

– Какая скука.

– Пожалуй, – согласилась Линнет после короткого раздумья.

Он искоса взглянул на нее.

– Вы не любите танцевать?

– Почему же, это довольно приятно, – отозвалась она без особого энтузиазма.

– А чем занимаются дамы, когда они не танцуют? Моя мать живет ради этого. Представляю, как она злится из-за того, что лишена такой возможности.

– Почему?

– Это все проделки Себа. Он отправил наших матерей в Андалузию, чтобы с ними ничего не случилось, если Наполеон вздумает напасть на Англию. Ничего, разумеется, не случилось, и теперь дамы тоскуют в изгнании, мечтая вернуться в бальные залы.

Линнет промолчала. Она была бы рада отправиться в путешествие и посетить такие места, как Андалузия, Греция и тому подобное. Она охотно отказалась бы навсегда от танцев за одну только возможность увидеть Парфенон.

– Так как вас зовут?

– Я уже сказала вам, – нахмурилась она. – Мисс…

– Я имею в виду ваше имя.

– Линнет, – сказала она. – Но вы не можете обращаться ко мне по имени, если не считаете себя моим женихом. Это неприлично.

– Но я не сообщил об этом в «Морнинг стар», – возразил он. – Так что, полагаю, мы пока еще помолвлены. Меня зовут Пирс, кстати. Не называйте меня Марчентом. Я терпеть не могу этого имени.

Дорожка изогнулась, огибая крохотный домик.

– Что это? – поинтересовалась Линнет.

– Сторожка. Кажется, в не слишком славном прошлом замка здесь жил человек, служивший связным у контрабандистов.

Линнет открыла рот, чтобы расспросить подробнее, но дорожка снова повернула, и внезапно перед ними открылось море, сияя, как огромный сапфир, в лучах солнца.

– Как красиво! – выдохнула Линнет, отпустив его руку. – Я и представить себе не могла.

– Вы никогда не видели моря?

Она покачала головой.

– Мой отец предпочитает жить в Лондоне круглый год. А что это? Бассейн?

– Да. Вырезан в скале. Наполняется с приливом, сливаясь с морем.

– Вы разводите в нем рыбу?

– Нет, конечно. Я там купаюсь. Можете попробовать, если я смогу выносить присутствие моего отца достаточно долго. – Он двинулся вниз по тропе. – Хотя вряд ли у вас хватит смелости.

Линнет, прищурившись, уставилась ему в спину.

Спустя мгновение он обернулся. Она сложила руки на груди, не двигаясь с места.

– Вы колючка в моей заднице, – нетерпеливо произнес он.

Линнет ждала.

Он тяжело оперся на свою трость и застонал.

– Моя нога. Это просто пытка.

Однако зашагал назад, к ней. Ветер с моря растрепал его темные волосы, заплетенные в косичку, и Линнет рассмеялась. В нем было что-то такое, что заставляло ее чувствовать себя…

Слабой.

Какая нелепость.

– Леди не купаются, – сообщила она, взяв его под руку и двинувшись с ним по тропинке.

– Еще как купаются. Я отправил немало пациенток на побережье. Обычно я рекомендую морские ванны женщинам, которые злоупотребляют сладким или страдают от женских болезней. Они въезжают в море в карете, а затем с помощью горничных залезают в воду.

Линнет помолчала, переваривая услышанное.

– А как же одежда? Так недолго и утонуть.

В его глазах мелькнуло искреннее веселье.

– Они купаются голыми, глупышка. Горничные раздевают их, прежде чем погрузить в воду.

– О, – только и могла произнести Линнет.

– Я тоже плаваю голым, – сообщил он, – только без всяких дурацких ухищрений в виде кареты.

– Но ведь вас могут увидеть.

Они шли по каменистой тропинке, ведущей к бассейну. Граф двигался с уверенностью, свидетельствовавшей о том, что он досконально изучил эту дорогу.

– Не скажу, что меня это совсем не волнует, но Прафрок имеет привычку присылать пациентов прямо сюда, поэтому я в конечном итоге решил повесить указательный знак. Видите? – Он кивнул в сторону деревянного столба, вбитого в землю, с красной поперечной доской. – Если я купаюсь, эта доска повернута вертикально, – он показал, как это делается, – и никто из домочадцев не осмеливается двинуться дальше.

Линнет кивнула.

Он вернул доску в горизонтальное положение.

– Если захотите искупаться, не забудьте повернуть указатель.

Линнет открыла рот, собираясь возмутиться подобным предположением, но передумала. С какой стати? Она не светская дебютантка, вынужденная следить за каждым своим шагом, чтобы ее поведение не сочли неприличным.

Она падшая женщина. Наверняка падшим женщинам разрешается плавать.

Эта мысль показалась ей такой забавной, что она усмехнулась.

– Что вас так рассмешило? – поинтересовался Пирс раздраженным тоном.

– Мысль о вас, бултыхающемся в воде! – сказала она, добавив: – Лорд Марчент, – только для того, чтобы позлить его.

– Я не бултыхаюсь, – заявил он. – Я покажу вам, если хотите. – Они добрались до края бассейна, и он отпустил ее руку. – Обычно я ныряю вон оттуда. – Он указал на плоскую скалу, нависавшую над водой.

Линнет нагнулась, погрузив руку в воду. Она казалась восхитительно прохладной, обтекая ее пальцы, как живая.

– Вы могли бы искупаться прямо сейчас, – сказал Пирс, глядя на нее. – Вы выглядите вспотевшей и разгоряченной. И лицо красное. Наверное, это все из-за тряпья, которое вы обмотали вокруг талии.

– С вашей стороны не очень-то вежливо упоминать цвет моего лица, – заявила Линнет, чувствуя себя чуточку уязвленной. – И я, разумеется, не собираюсь купаться в вашем присутствии!

– Почему? Я же пустышка, если вы помните? На тот случай, если вы думаете, что вид вашего несомненно прелестного тела заставит меня потерять голову, то ответ отрицательный. Как врач я постоянно вижу женские тела, и они никогда не вызывали у меня ни малейшего интереса.

Линнет выпрямилась.

– Очень жаль, – сказала она.

– Почему? Потому что я не подвержен вашим несомненным чарам?

– Естественно. Но еще и потому, что мужчины… – Она замолкла, не зная, как выразить свою мысль.

– Похотливые создания? Как и большинство женщин.

– Но не я, – бодро отозвалась Линнет.

Он приподнял бровь.

– Принц, должно быть, был весьма разочарован.

– Возможно, – сказала она. – Хотя я никогда не понимала, почему он ухаживал за мной. Мы оба знали, что у нас нет будущего.

– Возможно, он любит посмеяться, – отозвался граф. Это была первая приятная вещь, которую он сказал ей.

– Мне надо вернуться в замок, – сказала Линнет. – Иначе у меня появятся веснушки.

Он пожал плечами:

– Пигментация может быть вполне очаровательной. Хотя однажды у меня была пациентка, которая купила у аптекаря средство от веснушек. У нее слезла кожа с одной щеки.

Линнет содрогнулась и двинулась вверх по тропинке.

– Разве вы не подождете меня? – проворчал он за ее спиной. – Я уже начал думать, что вы не можете ходить без подпорки. У нас было бы хоть что-то общее в качестве основания для дружбы.

Он протянул ей руку, и она приняла ее.

– Не знаю, зачем я вообще заговорил с вами о купании, – сказал он. – Ни одна дама не сунется здесь в воду. Она слишком холодная.