— Мой враг угрожает тому, что важнее всего для меня, — проговорил Колин, — И если я в силах помешать ему, то разве не должен попытаться?

Джиллиан кивнула и прижалась к нему покрепче.

— Да, думаю, что должен. Скажи мне, — добавила она, ловко просунув ногу между его ног, — а что для тебя важнее всего?

— Моя свобода.

Она снова кивнула. И тут же спросила:

— А какая именно свобода?

— Жить так, как я хочу, и верить, во что хочу, не опасаясь последствий.

— Я бы тоже стала бороться за это.

— Ты уже борешься. И ты победишь, поверь мне.

После этого они уснули. Один раз Джиллиан проснулась от кошмара. Ей приснилось, что она потеряла Эдмунда. Колин крепко обнял ее, пообещав, что никогда такого не допустит. Он наблюдал, как она снова засыпала, смотрел на нее, любуясь ею. И он надеялся, что женщины у него дома не станут завидовать ее красоте, хотя подозревал, что это пустые надежды.

Колин еще дважды будил любимую, не в силах сдержаться, — ему ужасно хотелось прикоснуться к ней, хотелось слиться с ней воедино. Она не протестовала и не упрекала его, называя «животным», хотя именно таким он, по сути, и оказывался. Она со страстью отдавалась ему, и лежа на спине, и стоя на коленях, когда он брал ее сзади. И оба раза он едва успевал отстраниться — едва не поддался соблазну бросить к дьяволу великую битву и прожить остаток дней, разводя овец и воспитывая своих детей вместе с Джиллиан.

Дважды он почти уступил искушению.

Почти.

Глава 32

Джиллиан пробудилась от сна о Колине и обнаружила, что он уже встал с кровати и завязывает тесемки своих бриджей. Он улыбнулся ей, и она потянулась, затем вдруг покраснела, вспомнив ночь, которую они провели вместе. О, это было чудесно! Это было… Ах, ведь уже утро! Эдмунд покидает ее сегодня!

Джиллиан села, выкрикивая имя сына, и принялась натягивать сорочку. Колин мгновенно подскочил к ней и проговорил:

— Я не задержу тебя вдали от него надолго, девонька. Он будет в безопасности. Вы оба будете…

— Я знаю, — сказала она, прижимаясь к его груди. — Но что я стану делать без него, пока мы не воссоединимся?

Колин слегка отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза, и ее охватил жар от ласковой улыбки на его губах. Джиллиан снова покраснела; она была ему бесконечно признательна за эту его способность так легко избавлять ее от забот о грядущих днях. Боже, он оказался изумительным любовником! Да, конечно, она могла сравнивать его только с Реджиналдом Блантом, но это ничего не значило. Наслаждение, которое она познала с Колином, не имело себе равных. Он вернул ее к жизни своими ласками и покорил ее сердце страстными объятиями. Она хотела бы никогда с ним не расставаться. Мысль о разлуке с ним так же ужасала ее, как потеря Эдмунда.

— Когда ты уйдешь сражаться… — Он нежно обнял ее, чтобы успокоить. — Колин, я буду ждать тебя. То есть… если ты захочешь этого.

— А как насчет Вильгельма?

Джиллиан подняла на него взгляд и решительно заявила:

— Зачем мне принц, если у меня есть ты?

Он опять улыбнулся и прошептал:

— Я люблю тебя, девонька. И я постараюсь убедить тебя в этом, чтобы ты больше никогда не сомневалась во мне.

Значит, он намеревался остаться с ней? Возможно, жениться на ней? Джиллиан почувствовала огромное облегчение и крепко прижалась к нему, сознавая, что принадлежит ему, ему одному.

— Я выношу твоих сыновей, Колин. Я последую за тобой хоть на край земли.

— Туда ты и отправишься, милая. А что касается наших детей… — Он несколько раз коснулся ее губ легкими поцелуями. — Я был бы рад и дочерям. Сын у меня уже есть.

Ах, Эдмунд!

— Колин, мы должны поторопиться! — Джиллиан вырвалась из его объятий и соскочила с кровати, чтобы одеться.

Но на пути к двери она остановилась и, обернувшись, сказала:

— Обещай мне еще кое-что…

— Да, говори.

— Обещай, что будешь любить меня до конца своих дней.

Он шагнул к ней и привлек к себе.

— Боюсь, что я буду любить только тебя даже после этого.

Она с лукавой улыбкой заметила:

— Ты слишком много боишься…

Колин вышел следом за ней в коридор, и они направились к двери Эдмунда.

— Могу заверить тебя, милая, что боюсь гораздо меньше, чем многие другие мужчины.

Джиллиан рассмеялась. Какой самоуверенный горец!

А он склонился к ее уху и прошептал:

— Теперь мое сердце проснулось, и оно бьется для тебя, Джиллиан, поверь мне.

Она прижалась к любимому и закрыла глаза. Когда же открыла их, на ее пути стоял Джордж. Вернее — на пути Колина. Не говоря ни слова, он выбросил вперед кулак и сбил горца с ног.

Джиллиан уже собиралась отчитать капитана, как вдруг краем глаза уловила какое-то движение. В следующее мгновение к ним подошли Роб и Уилл Макгрегоры, готовые — и вполне способные! — убить Джорджа, если он снова поднимет на Колина руку.

Тут горец поднялся на ноги и, вытирая кровь, струившуюся из носа, проговорил:

— Оставьте его. Он вправе так поступать. Пока…

— Ты хочешь сказать, что не собираешься дать ему сдачи? — проворчал Уилла.

— Не в этот раз, — ответил Колин.

— Тогда вам лучше бы пообещать ей что-то, — проговорил Джордж. — И лучше бы вам сдержать свое слово.

— Я уже обещал, — бросил Колин через плечо, проходя мимо Гейтса к двери Эдмунда. — И я готов сдержать обещание.

— Паренек завтракает в гостиной вместе с женой капитана, — сказал Роб, когда Колин и Джиллиан обнаружили, что комната Эдмунда пуста.

— Ты готов сдержать обещание? — переспросил Уилл, когда все уже спускались по лестнице. — Какое именно?

— Поговорим об этом, когда я вернусь домой.

Роб с Уиллом обменялись выразительными взглядами над головой Колина, когда тот наклонился, чтобы взять Эдмунда на руки.

— Ты возвращаешься домой? — спросил его Коннор Грант, остановившийся в дверях.

— Вернусь со временем, — ответил Колин.

«Со временем… Это может означать все, что угодно», — подумала Джиллиан, входившая вместе со всеми в гостиную. Со временем — когда он вызволит ее из Дартмута? Со временем — после нескольких лет участия в войне?

Тут Колин поставил Эдмунда на ноги, затем наклонился и что-то сказал ему на ухо. Мальчик энергично закивал, а его мать мысленно воскликнула: «Он нужен Эдмунду! Он нужен мне!»

— Мы хотим выехать пораньше, — сказал Роб после завтрака, перебрасывая через плечо свой теплый шерстяной плед.

О Господи! Значит, у нее не осталось и часа, чтобы побыть на прощание со своим сыном? Джиллиан подхватила малыша на руки и принялась осыпать его поцелуями, пока он не начал извиваться в ее руках. «Это делается ради него», — твердила она себе снова и снова, давая сыну наставления и объясняя, как следует себя вести.

— И следи за тем, что ты говоришь при вожде или его жене, — сказала Джиллиан, снова целуя сына. Опустив его на пол, она продолжала: — Не забывай о хороших манерах. Не гоняйся за Аврелием в разных опасных местах. И ешь свежие овощи. Я упаковала с твоими вещами твой волшебный кинжал, так что если чего-нибудь испугаешься…

— С ним все будет в порядке. — Уилл взял Эдмунда за руку. — Если он испугается, мы за ним присмотрим.

Тут Колин присел перед малышом на корточки и проговорил:

— Позаботься об Аврелии. Теперь он целиком зависит от тебя.

— Да, обязательно, — пообещал Эдмунд.

Колин же с улыбкой добавил:

— А твоя мама скоро будет снова с тобой.

— И ты?

— И я тоже, — ответил горец. — Мне нужно многому тебя научить.

Джиллиан старалась держать себя в руках и не расплакаться, когда ее сын обвил пухлыми ручонками шею Колина и прижался к нему, а тот поцеловал его в головку.

— Ну все. Теперь отправляйтесь. — Колин поднялся в полный рост, и Уилл повел мальчика х двери.

Последним уходил Роб. Он остановился перед Джиллиан и в последний раз заверил ее, что с ее сыном ничего страшного не случится.

Колин вышел следом за родичами. Он обернулся в дверях, чтобы посмотреть на Джиллиан, и понял, что слезы, стоявшие в ее глазах, вот-вот хлынут потоком. Так и случилось, когда он затворил за собой дверь. Джордж оставался с ней, молча поддерживая ее, пока она плакала. Ей больше не требовались никакие заверения, ей нужно было просто выплакаться, и ее верный друг позволил ей сделать это.

— Эй, Роб! — окликнул Колин брата, когда новый вождь уже собирался вскочить в седло позади Эдмунда. — Мне нужно кое-что тебе сказать.

Бросив на Колина мрачный взгляд, Роб скрестил руки на груди.

— Я так и думал. Подозреваю, что мне твои слова очень не понравятся. Наверное, именно по этой причине ты решил сказать мне их напоследок.

— Я больше не поддерживаю короля, — заявил Колин.

Роб с удивлением воззрился на него — словно не верил своим ушам. Затем оглянулся на остальных родичей, которые, услышав их разговор, казались столь же ошеломленными.

— Но почему?..

— Потому что жажда власти развратила короля. Потому что он готов был убить мать и ее ребенка — чтобы возбудить страх у всех прочих.

Ему не потребовалось говорить брату, о какой матери с ребенком шла речь. Роб посмотрел на Эдмунда, ожидавшего его на коне, сжимавшего в руках Аврелия.

— Ты знаешь это наверняка?

Колин рассказал брату все, и Роб некоторое время обдумывал его слова, перед тем как ответить; он должен был принять одно из важнейших решений — как новый вождь клана.

— Король не пошлет своих людей в Кэмлохлин в погоню за мной, если я уйду от него, — уверенно заявил Колин, так как знал: еще оставалось кое-что, по-прежнему значившее для Якова больше, чем власть. Его дочь. — Ведь король связан с нами по крови, — добавил он.