Он узнал жилище матери по рисунку, изображавшему всадника на коне, нарисованному на кожаной двери. Он указал на него Кармен.
Вигвам племени хикарилья идеально подходит для кочующего народа. Его легко построить, он не требует больших затрат на ремонт и содержание; защищает от солнца, тумана, внезапных ливней, которые так часты в горах.
Мать Пумы, Парящая В Небе, привлеченная голосами, показалась в дверях. Она внимательно посмотрела на идущих — и поспешила навстречу.
Пума увидел, как она постарела за то время, пока его не было. Ее волосы сейчас были подернуты сединой.
— Сын мой, сын, — повторяла она, плача, и смотрела на Пуму любящим взглядом. — А я думала, что не увижу тебя больше…
Пума крепко обнял ее. Он закрыл глаза и думал, как хорошо быть снова дома, со своим народом. Парящая В Небе первая опомнилась, чтобы посмотреть на незнакомку, стоявшую позади Пумы.
Глянув на девушку, она вопросительно посмотрела на Пуму.
Он ответил на ее молчаливый вопрос по-апачски: «Моя испанская пленница».
И при звуке этих слов кровь его вспыхнуло: испанка была его, действительно его собственность. Она полностью зависела от него. Его голубые глаза вспыхнули горделиво, когда он мельком взглянул на свою добычу. Чувство собственности на женщину тешило его самолюбие, на испанку — вдвойне.
Парящая В Небе внимательно посмотрела на сына, потом опустила глаза и кивнула. Пума заметил, как мать опустила глаза, и нахмурился. Пожал плечами: это его дело, как поступить с пленницей.
Вскоре вокруг них начала собираться толпа: мужчины, женщины, дети. Все приветствовали Пуму, радовались его возвращению. Многие повторяли слова матери: почти все полагали, что Пума убит. Никто в деревне не знал, что Злой продал его команчам. Пума скажет им правду, но когда придет время. Не сейчас.
Сзади множества людей Пума с удивлением заметил молодую женщину и признал в ней Птичку Порхающую В Пиниях. Она повзрослела. Встретив его взгляд, Птичка смущенно улыбнулась.
Пума терпеливо отвечал на вопросы. Почувствовав, что ответил достаточно и вежливость соблюдена, он обернулся к матери. Она кивнула, и они все вместе двинулись к вигваму. Наблюдатели почтительно расступились.
Кармен последовала за Пумой. Раздался ропот голосов. Кармен попробовала приветственно улыбнуться, но никто не улыбнулся в ответ.
— Добро пожаловать в жилище моей матери, донья Кармен, — вежливо пригласил Пума.
Кармен была поражена: он знает ее имя! Она вошла. Кармен уже видела подобные жилища в лагере индейцев-отступников. Она попыталась улыбнуться дрожащими губами, но сказать ничего не смогла: ее поразил вид и запах жилища.
— Вы можете остаться здесь, пока не построите для себя жилье, — сказал он, раздражаясь в ответ на ее досадливую реакцию.
Кармен, еще более удивленная, повернулась к нему:
— Я — построю свое жилище? — Ее голос совсем упал.
Пума кивнул:
— Эту работу у нас делают женщины.
Кармен нахмурилась.
— Но я покажу, как. — И каждый мужчина в деревне станет смеяться над ним, тут же угрюмо подумал Пума. Но, взглянув на ее поникшую фигуру, Пума ободряюще улыбнулся: надо ей помочь, чтобы она быстрее построила вигвам. Чем быстрее он будет готов, тем скорее он сможет сделать ее своей женщиной. При этой мысли желание его стало еще сильнее.
Парящая В Небе сказала что-то на своем наречии, указав Пуме на колья для вигвама, воткнутые в землю неподалеку, на холме. Пума кивнул, широко и довольно улыбнулся.
— Моя мать говорит, что у вас есть прекрасная возможность очень скоро построить вигвам. Вот и колья для начала. Семья заготовила их и уехала. Теперь они ваши.
Кармен с изумлением взирала на голые остроконечные колья, связанные верхушками.
Показались первые лучи солнца, которые позолотили волосы Кармен, и Пума застыл, очарованный. Он заметил, как быстро она ожила после утомительной езды по пустыне. Это хороший знак, подумал он. Только сильные женщины годились для кочевой жизни апачей.
Глаза Пумы потемнели: вблизи этой женщины он ощущал себя сильнее. Она вселяла в него столь сильное желание, что оно должно было быть насыщено. Как только он увидел ее, желание поселилось в нем и больше не покидало его.
Она была удивительно прекрасна, эта испанка, — и она была в его власти. Он мог делать с ней все, что захочет. А чего он хотел? Держать ее взаперти в своем жилище, пока она не поддастся соблазнению, а уж потом она сама будет рада остаться с ним. Ей некуда бежать — ведь она его пленница. Они будут хорошо жить. Он всегда был хорошим охотником; он обеспечит их мясом и шкурами, для вигвама — и для прочих нужд. Она никогда не узнает с ним голода. Ей пришлось бы куда хуже, если бы он не спас ее из рук Злого. И Пума довольно улыбнулся, окинув глазами ее соблазнительную фигуру.
Тут он почувствовал некоторые угрызения совести: он вовсе не собирался доставлять ее в Санта Фе к ее жениху. Он собирался оставить ее для себя. По сути, он обманывал ее. Он вздохнул: надо было ей сказать, что он не отпустит се.
Но… если бы она узнала об этом — тут его глаза непроизвольно взглянули на ее прекрасную грудь — она бы, конечно, не сдалась сразу и начала сопротивляться ему всеми своими силами. А ее силы были немалыми: это он понял, увидев ее жизнестойкость за время путешествия по пустыне.
Кармен в это время, встречая случайно его взгляд, думала о том, какие честные у него глаза. Она смягчилась: в конце концов, он собирается помочь ей. Может быть, он довезет ее до ближайшего испанского поселения. Он знает, что ей надо попасть в Санта Фе. И он спас ее. Кармен улыбнулась.
Увидев ее чарующую улыбку, Пума еще больше зажегся огнем страсти. По выражению ее лица и глаз он понял, как наивна и неопытна она. По-видимому, она и не подозревает о его планах. Он невольно усмехнулся.
При этой усмешке его зубы блеснули яркой белизной на фоне темного загара. Человек, который так прекрасен лицом, не может быть опасен, подумала Кармен. И до сих пор он только доказывал ей свою доброту и благородство: ведь это он спас ее от Головы.
Она поежилась при воспоминании. Потом огляделась и заметила людей. Индейцев. Снова индейцы. Хорошо иметь защитника в такой обстановке. Но жить в таком вот жилище — это так отличается от того, к чему она привыкла! И все-таки, не стоит отворачиваться от человека, который единственный пришел к ней на помощь.
«Правило номер 327: Хорошая жена всегда исполнена благодарности к своему мужу: она добра на словах и на деле».
К мужу? — Как глупо здесь думать о правиле номер 327! Она не жена этому индейцу! И Кармен повернулась к нему спиной, разгневанно блестя глазами.
— Ну что ж, — сказала она так кротко, как только могла. — Я принимаю ваше гостеприимство. Скажите своей матери, я очень благодарна за… вигвам.
Он все еще стоял и смотрел на нее. Кармен неуверенно улыбнулась. Ей только сейчас пришло в голову, что Пума может надеяться, что она построит жилище и для него. Нет, без сомнения, ночевать он будет в другом вигваме. А поскольку поблизости живет его мать, он не позволит себе ничего предосудительного, разве не так?
Пума с полуулыбкой на губах повернулся и пошел на небольшой холм, к недостроенному вигваму. Кармен поплелась вслед за ним.
Он остановился перед кольями, нахмурясь. Надо было где-то раздобыть шкуры: буйволиную — для покрытия и оленью — для входной откидной двери.
— Подождите меня здесь, я посмотрю лошадей, — сказал он Кармен.
Кармен наблюдала, как легко он движется; какая широкая и сильная у него спина. Потом она с облегчением вздохнула — и, наконец, опустилась на землю отдохнуть после длинной тяжелой ночи.
«Правило номер 350: Хорошая жена с готовностью трудится бок о бок со своим мужем, всегда стараясь своими трудами облегчить ему жизнь».
— Но должна же я отдохнуть! — простонала Кармен. — И он — вовсе не муж мне!
Пума вернулся с несколькими свертками. Он поставил колья и исчез под ними. Кармен слышала его вздохи, еле слышные ругательства и видела пыль, вылетавшую наружу. Что он там делает? — недоумевала она. Она наблюдала, как Пума проделал несколько ходок в вигвам матери и принес еще что-то.
Наконец, отряхнув руки от пыли, он встал поодаль вигвама и дал знак Кармен подойти. Теперь была готова и дверь из оленьей шкуры.
Кармен вошла внутрь. Как здесь хорошо, с удивлением отметила она. По центру круг камней очерчивал место очага. В стороне стояли большой глиняный горшок и две прекрасные плетеные корзины. Были даже сложены стопкой миски, ложки и некоторые припасы. Кармен страшно захотелось поглядеть, что в них, но она удержалась, помня, что она — в гостях. Свет внутри вигвама был тусклым, но Кармен приготовила себе постель из шерстяных полотен и нескольких одеял, сшитых из разноцветных лоскутов. С кольев свешивалось оружие: лук, щит, копье, колчан со стрелами. Она разглядела испанскую аркебузу. Испанское седло, которое было на коне Пумы, также было повешено здесь. Все выглядело очень ухожено и даже красиво.
Кармен быстро обернулась: вошел Пума.
— Сядь, — потребовал он и сложил по одну сторону очага дрова.
Он уверенно и быстро разжег огонь, и вскоре вигвам озарился его веселым блеском.
— Проголодалась? — спросил он.
Кармен настороженно глядела на него и гадала, что едят апачи.
Но в желудке у нее и в самом деле было пусто и неуютно.
— Да, — поколебавшись, ответила она.
Пума улыбнулся и вышел, но вскоре вернулся с двумя мисками, наполненными дымящимся мясом. Он, довольный, взглянул на нее: за короткое время он спас ее, построил ей жилье и накормил. Она должна оценить это.
Пума вручил Кармен миску и ложку и сам сел напротив, скрестив ноги. Кармен поглядела на пищу: большие куски мяса вместе с неизвестными ей овощами плавали в ароматном соусе с приправой из трав. Она неуверенно откусила кусочек мяса и прожевала: очень вкусно. Она откусила еще раз, потом еще. Они ели в тишине. Когда Кармен справилась с едой, Пума вежливо спросил:
"Покорение" отзывы
Отзывы читателей о книге "Покорение". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Покорение" друзьям в соцсетях.