Пума рассказал майору Диего о встрече со Злым, так как обязан был это сделать на благо своему родному народу. Ведь если оружие и другое добро попадет в руки Злого и его банды, они станут очень опасны. Кто поручится, что они не используют испанские аркебузы против изгнавшего их народа?

К тому же, если Злому действительно удастся ограбить караван, месть испанцев может пасть на невиновных — на тех индейцев, которые окажутся поблизости, в том числе и на родное племя Пумы.

Пума покачал головой. Нет, в любом случае надо предотвратить нападение Злого на караван.

* * *

Жеребец нагнул голову и стал жевать пучок жесткой травы. Вздохнув, Пума слез с седла. Сегодня он не обнаружил никаких новых следов банды. Гнедой начал обнюхивать другой пучок травы. Сзади Пумы была кучка валунов. Все вокруг усеивали кактусы. Вдруг жеребец всхрапнул и насторожил уши. Пума вздрогнул и посмотрел туда, куда глядела испуганная лошадь.

Внезапно кто-то сзади обхватил Пуму и чья-то рука зажала ему рот. Пума быстро изогнулся, схватил нападавшего за руки, рванул его вперед и повалил на землю. Затем навалился на него и схватил за горло. Когда он разглядел, кого душит, то слегка ослабил хватку.

— Это ты, — сказал он, глядя на хрипящего юношу.

Угнавший Двух Коней (а это был именно он) сел и потер горло.

— Ты, видно, здорово постарел, если не слышишь, как к тебе подкрадываются, как я сейчас, — прохрипел он. — Ведь я же мог убить тебя.

Глаза Пумы сверкнули:

— Убить? Когда? После того, как я чуть не задушил тебя? — Пуме не хотелось признать, что Угнавший Двух Коней был прав. Он наклонился и взглянул на бывшего друга, который сидел на земле перед ним:

— Я слышал тебя.

Угнавший Двух Коней медленно встал на ноги. Пума выпрямился.

Два человека стояли, настороженно оглядывая друг друга.

— Почему ты оказался так близко от каравана? — спросил Пума. — Я же сказал, чтобы вы не приближались к испанцам.

Угнавший Двух Коней беспокойно оглядывался. Наконец, убедившись, что никто за ними не наблюдает, сказал:

— Я пришел сообщить тебе, что Злому не понравился твой совет держаться подальше от каравана. Он сказал, что его право решать, где ему находиться, а не твое. Он недоволен даже тем, что ты остался жив. Он надеялся, что команчи убьют тебя или сломят твою волю. — Подбородок Угнавшего Двух Коней отчего-то задергался, как будто он тоже был обижен, что с Пумой ничего не случилось: — Он каждый раз плюется, когда слышит твое имя.

Пума пожал плечами:

— Ши Цойи, мой предок, очень хотел, чтобы я жил. — Он пристально посмотрел на Угнавшего Двух Коней:

— А вот от тебя я не ожидал, что ты окажешься среди тех, кто продал меня команчам. — Ведь мы были когда-то друзьями, ты и я. — Лицо Пумы окаменело.

— А! Что вспоминать детство! — Угнавший Двух Коней беспечно повел плечом, а Пума почувствовал, как его охватила волна гнева, когда он понял, что для этого молодого воина их былая дружба уже ничего не значит.

— Теперь я мужчина, — продолжал Угнавший Двух Коней, — и у меня одна судьба с моим вождем.

— Он приведет вас к смерти.

Загадочная улыбка в ответ:

— Возможно.

Теперь два противника стояли друг перед другом. Наконец, Угнавший Двух Коней нарушил молчание:

— Я тебе больше не друг. Ты теперь на стороне испанцев. Ты часть их собачьего племени.

Даже нахлынувший гнев не заглушил печали, которую почувствовал Пума оттого, что друг детства стал его врагом.

— Да, во мне течет испанская кровь, но это не создавало никаких различий меж нами, когда мы были моложе, — грустно произнес он.

— А теперь создает, — черные глаза бывшего друга прямо и безжалостно смотрели на Пуму.

— Почему ты предал меня? — требовательно спросил Пума.

Угнавший Двух Коней снова дернул подбородком. Пума вдруг догадался, что его бывший друг первоначально не был посвящен в план его захвата и продажи команчам.

— Этого хотел мой вождь, — твердо произнес Угнавший Двух Коней.

Пума с негодованием покачал головой:

— Такое ретивое послушание приведет тебя к преждевременной смерти.

Угнавший Двух Коней сжал кулаки и шагнул к Пуме:

— Что ты в этом понимаешь, испанец?

Пума вздохнул. Он не собирался более выслушивать оскорбления от этого человека.

— Злой собирается напасть на караван? — спросил Пума, ожидая, что Угнавший Двух Коней уклонится от ответа или уедет.

К его удивлению, тот не уехал и ответил.

— Да, — признался Угнавший Двух Коней. — Ему нужно оружие. Ему нужны и пленники, чтобы продать их. Он собирается продать и тебя.

Пума засмеялся:

— У него не будет такой возможности.

— Однажды он уже сделал это.

Глаза Пумы зло сузились:

— Второго шанса у него уже не будет. Уверяю тебя.

Угнавший Двух Коней бросил на Пуму проницательный взгляд:

— Ты как будто и не боишься.

— Не боюсь.

— Но, может быть испугаешься, — с легким вызовом произнес Угнавший, — если я сообщу тебе, что Злой хочет захватить одну женщину из каравана.

Сердце Пумы бешено застучало в груди, но лицо осталось бесстрастным:

— Какую женщину?

— Которую ты охраняешь. Женщину с волосами цвета спелой соломы.

Пума похолодел. Отряд Злого подходил к каравану ближе, чем он думал. Если Угнавший Двух Коней так много знает, значит, они следили за испанцами, и за Кармен, с очень близкого расстояния. Пума понял, какая опасность нависла над этой женщиной, и ему, в отчаянии, захотелось наброситься на бывшего приятеля и задушить его. Вместо этого он отвел взгляд, чтобы его противник не увидел гнева в его глазах. Когда ему удалось справиться с собой, он снова повернулся к юноше.

— А ты? Ты тоже собираешься в этом участвовать?

Угнавший Двух Коней пожал плечами:

— Это так возбуждает. Ведь мы молодые люди. У нас горячая кровь.

Пума фыркнул:

— Смотри, как бы твоя горячая кровь не ушла из тебя в песок.

Его собеседник выпятил подбородок:

— Ничего со мной не случится.

Затем более спокойным тоном он произнес:

— Я подумал, что тебе следует узнать о наших планах, потому что они направлены против испанцев. Но теперь я понял, что ты на их стороне. Ты больше не апач! — Снова насмешка прозвучала в его голосе, и он повернулся спиной к собеседнику. У Пумы сами собой сжались кулаки, и ему захотелось ударить бывшего товарища.

Гнедой жеребец перестал жевать, поднял голову и наблюдал за мужчинами.

— Почему ты рассказал мне о ваших планах? — резко спросил Пума. — Ты предупредил меня, а значит, предупредил испанцев.

Угнавший Двух Коней лукаво посмотрел на него:

— Мне хотелось увидеть страх в твоих глазах.

— Увидел? — зло глянул на него Пума.

— Возможно, — насмешливо проговорил Угнавший Двух Коней, в упор глядя на Пуму. Пума выдержал этот изучающий взгляд и не отвел глаз. Потом он повернулся к жеребцу — тот уже несколько раз толкал его мордой и нюхал его руку, как бы прося подачки.

— Мне хотелось видеть, как испанец дрожит от страха. Как ты дрожишь от страха.

— Ты так меня ненавидишь?

Свирепый взгляд бывшего друга без слов ответил на этот вопрос.

Пума пожал плечами. Жеребец опять толкнул его и уткнулся мордой в другую ладонь. Пума обернулся и погладил морду коня. Его удивило, что конь так пристает к нему.

— Я должен идти, — зевнул Угнавший Двух Коней.

— Подожди, — остановил его Пума. Ему хотелось еще кое-что узнать.

— Почему Злой так вызывающе ведет себя по отношению к испанцам? Их много и становится все больше и больше. Зачем вызывать их гнев?

— Да ну! Эти проклятые испанцы даже не обратят внимания на этот небольшой набег. А мы захватим оружие.

— Итак, вам не хватает оружия, вам надо пополнить запас продовольствия, и вы собираетесь продать кое-что из того, что захватите. И больше ничего Злой не хочет?

Угнавший Двух Коней надменно вскинул голову:

— И женщина. Команчи дадут много лошадей за нее.

Пума сжал свои большие кулаки. У него все внутри сжалось, как только он представил себе Кармен в плену у команчей.

Угнавший Двух Коней повернулся и издал пронзительный свист. Большая черная кобыла появилась из-за валунов. Жеребец раздул ноздри и шагнул к ней. Пума схватил его за узду и дернул. Конь остановился и заплясал на месте, норовя укусить Пуму. Тот отступил.

Угнавший Двух Коней поставил ногу в стремя и вскочил на широкую спину черной кобылы. Не оглянувшись, он ударил ногами в бока кобылы, поскакал по тропе, спускающейся с холма, и исчез.

Гнедой жеребец всхрапнул разок и снова принялся за траву. Пума повернулся к коню и потрепал его по шее.

— Мне это не нравится, — пробормотал он. — Очень странно, что Злой решил предупредить меня. Несомненно, что визит Угнавшего Двух Коней был задуман с какой-то целью, но с какой?

Молодой воин не стал бы разговаривать с Пумой, предварительно не согласовав это со Злым. Теперь Пума понял это. Было ясно, что его друг детства полностью зависит от этого отщепенца.

— Злой, вероятно, полностью уверен в успехе своего предприятия. А это, друг мой, — добавил он, нежно поглаживая лошадь, — внушает мне опасение. Мы должны быть постоянно начеку.

Пума вскочил на жеребца и с удовлетворением отметил, что тот не попытался его укусить.

— Трогай, дорогой. Мы должны предупредить Диего. Опять. Если еще не поздно.

На другом холме, в полутора лигах южнее, ждал другой индеец, прищурив от солнца черные глаза. Он наблюдал за длинным розоватым облаком пыли, отмечавшим движение каравана. Вскоре он смог различить лошадей, скот и повозки. С его наблюдательного пункта все это казалось игрушечным. Главарь банды поднял руку, чтобы подать знак своим всадникам. Они ждали, напряженно натянув поводья. Вот он взмахнул рукой — и все пришло в движение. Они ринулись вниз по склону, в полном молчании — как и подобает апачам-хикарилья. Ни единого воинственного крика не долетело до каравана, пока всадники низвергались по пыльному склону, и только мелкие камешки катились за ними вслед.