Двигатель взревел, Холт подождал, пока Сюзанна поднимется на борт, и направился в залив.

Ветер бил в лицо, Сюзанна, смеясь, хлопнула по бейсболке, чтобы не дать ей улететь, и, натянув понадежнее, присоединилась к Холту у штурвала.

— Сто лет не каталась на катере, — прокричала она сквозь шум мотора.

— Что проку от проживания на острове, если никогда не выходить на воду?

— Мне нравится просто смотреть на волны.

Сюзанна повернула голову и поймала яркую вспышку оконных стекол уединенных домов на острове Бар. Вверху парили и перекрикивались чайки, Сади облаяла птиц, затем обосновалась на подушках сиденья, уложив голову на лапы, и только ветер трепал уши.

— Она когда-нибудь выпрыгивала отсюда? — поинтересовалась Сюзанна.

Холт оглянулся на собаку.

— Нет. Сади только выглядит глупой.

— Тебе придется еще раз привести ее к нам домой. Фред сам не свой после встречи с ней.

— Некоторые женщины делают то же самое с мужчинами.

Соленый бриз принес к Брэдфорду запах Сюзанны, с каждым вдохом обволакивающий рассудок. Она стояла очень близко, спиной к движению судна, взгляд оставался замкнутым и тревожным, и Холт понимал, что она печалится вовсе не о нем. Но он-то думал только о ней.

Капитан умело двигался по заливу, держа ровную скорость, ловко маневрируя между разнообразными судами. Проехал мимо гостиничной террасы, где посетители сидели под полосатыми зонтиками, пили коктейли и поглощали ранний ужин. Вдали по правому борту трехмачтовая шхуна с толпой махающих туристов плавно входила в порт.

Потом залив перешел в море, и вода перестала быть безмятежной. Утесы вонзались в небо. Высокомерные вызывающие Башни громоздились на горном хребте, взирая свысока на городок, залив и океан. Мрачный серый камень зеркально соответствовал цвету дождевых облаков на западе. Старинные стрельчатые окна вспыхивали причудливыми радугами. Словно мираж, виднелись цветные полосы и пятна в саду Сюзанны.

— Иногда, ловя с отцом лобстеров, я смотрел на него.

«И мечтал о тебе».

— На замок Калхоунов, — пробормотал Холт. — Я называл его именно так.

Сюзанна улыбнулась, прикрыв глаза ладонью, изучая внушительное сооружение на утесах.

— Это всего лишь дом. И всегда был домом. Глядя на него, я думаю о тете Коко, колдующей на кухне над новым рецептом, и о Лиле, дремлющей в своей комнате. О детях, играющих во дворе или гоняющихся наперегонки вверх-вниз по лестнице. Об Аманде, сидящей за столом и дотошно вникающей в стопки счетов, выставленных за содержание Башен. О Кики, нырнувшей под капот старого многоместного автомобиля, чтобы определить, сможет ли она сотворить чудо и заставить мотор проработать еще годик. Иногда вижу смеющихся родителей за обеденным столом, таких молодых, таких живых, преисполненных планами.

Сюзанна обернулась, чтобы держать особняк в поле зрения.

— Там многое изменилось и еще изменится. Но это по-прежнему наш дом. Очень уютный. Ты тоже это понимаешь, иначе не стал бы жить в коттедже Кристиана, со всеми его воспоминаниями.

Холт действительно понимал, что заставило напрячься.

— А может, мне просто нравится владеть недвижимостью у воды.

Сюзанна наблюдала за постепенным исчезновением из вида башни Бьянки, потом повернулась и встала к капитану лицом.

— Сентиментальность не делает тебя слабым, Холт.

Он хмуро уставился на волны.

— Мы с отцом никогда не были близки, на все смотрели с разных точек зрения. Но деду не приходилось объяснять или оправдываться в своих чувствах или желаниях. Он и так все понимал. Думаю, догадывался, по какой причине он оставил мне этот дом после смерти, хотя тогда я был еще ребенком.

Сюзанна так ненавязчиво и мило вела себя, что Холт невольно поделился чем-то личным.

— Поэтому ты и вернулся сюда. Мы всегда возвращаемся к тому, что любим.

Хотелось расспросить побольше — как проходила его жизнь в те годы, что он провел вдали. Почему бросил службу в полиции и занялся ремонтом лодочных моторов и оснастки. Он влюблен или его сердце разбито?

Но Холт ударил по дросселю и послал катер в гонку по широким морским просторам.

Он задумал эту прогулку не для того, чтобы углубляться в размышления, волноваться или задаваться вопросами, а для того, чтобы дать Сюзанне — да и себе тоже — час отдыха и отсрочки от действительности. Ветер и скорость творили с ним необыкновенные чудеса. Всегда. И когда услышал тихий смех, увидел поднятое к солнцу милое лицо, понял, что сделал правильный выбор.

— Иди сюда, возьми штурвал.

Это был вызов. Он явственно слышался в командном голосе, виделся в повеселевших глазах, когда Холт усмехнулся пассажирке. Сюзанна, не колеблясь, встала у руля.

Она наслаждалась мощью, вибрирующей под кончиками пальцев. Катер разрезал воду, словно лезвие, мчась в неизвестность. Существовало только море, небо и неограниченная свобода. Атлантика волновалась, добавляя опасности. Воздух покусывал, наждаком проводил по коже и превращал каждый вдох в глоток ледяного вина.

Сюзанна устойчиво и умело держала штурвал, тело послушно напряглось. Задумчивый вид сменился упоительным бесстрашием, будоражащим кровь. Щеки, покрасневшие от возбуждения, холодили соленые брызги. Теперь она походила не на принцессу, а на королеву, осознающую свою власть и готовую править миром.

Холт позволял мчаться с выбранной скоростью, зная, что они закончат день там, где он всю жизнь мечтал увидеть эту красавицу. Он не станет ждать другого дня. Даже другого часа.

Сюзанна задыхалась и смеялась, передавая ему штурвал.

— Я уж и забыла, на что это похоже. Не управляла катером лет пять.

— Неплохо получилось.

Холт прибавил скорости, разворачивая судно по широкому радиусу.

Все еще смеясь, Сюзанна провела ладонями по предплечьям.

— Боже, как холодно.

Холт посмотрел на спутницу и почувствовал удар в паху. Она пылала… глаза, такие же синие, как небо, только более живые, тонкие хлопковые брюки и блузка облегают стройное тело, волосы струятся из-под бейсболки.

И отвел взгляд, ощутив, что ладони вспотели и затряслись на руле. Он не балансирует на грани любви, понял Холт. Уже повержен на обе лопатки с фатальной обреченностью.

— В каюте есть куртка.

— Не надо, все замечательно.

Сюзанна закрыла глаза и позволила себе раствориться в половодье ощущений. Дикий ветер, золотое вечернее солнце, запах соли, моря и мужчины рядом, рев двигателя и пенящаяся волна за бортом. Казалось, они здесь одни, совершенно одни, существует только возбуждение и скорость, каждый из них волен повернуть штурвал и стрелой умчаться прочь, в сказочное уединение.

Возвращаться не хотелось. Сюзанна жадно вдыхала резкий аромат бриза и думала, какое это наслаждение — участвовать в такой гонке в никуда, а затем свободно дрейфовать по течению.

Но надвигались сумерки, и их одиночество было нарушено. Послышался длинный басовитый гудок туристского теплохода, Холт сбавил обороты и заскользил к гавани.

И это тоже прекрасно, решила Сюзанна. Оказаться дома, в знакомом месте, где наверняка ждет теплый прием. Чуть слышно вздохнула при мысли о семье. Синяя вода Французского залива потемнела к вечеру, толпы людей двигались по набережной, лязгали бакены. Привычная суматоха еще больше успокаивала и расслабляла после отчаянной гонки в неизвестность.

Оба молчали, пока Холт вел судно к коттеджу и примерялся, чтобы причалить к пирсу. Выпрыгивая из катера, Сюзанна ощущала себя отдохнувшей, поэтому легко приняла швартовы и потрепала голову собаки, которая вилась у ног, требуя внимания.

— А ты опытный моряк, правда, девочка?

Сюзанна присела на корточки и приласкала Сади.

— Думаю, она не против еще одной поездки.

Холт ловко запрыгнул на мостки и встал на расстоянии в один фут.

— Передали штормовое предупреждение.

Сюзанна взглянула вверх и увидела облака, медленно, но решительно плывущие в их сторону.

— Ты прав. Наверняка будет дождь.

Глупо, решила она, вдруг начать испытывать неловкость и говорить о погоде. Неуверенно поднялась, остро ощущая близость Холта, напряженность в каждой линии мощного тела, потемневший, сосредоточенный на ней взгляд.

— Спасибо за прогулку. Наслаждалась от души.

— Отлично.

Доски закачались, когда Холт шагнул вперед. Сюзанна отступила и почувствовала себя гораздо устойчивее на твердой земле.

— Если появится возможность, привезешь Сади в эти выходные на встречу с Фредом? Ему будет одиноко без детей.

— Хорошо.

Сюзанна прошла почти половину двора, а Холт по-прежнему держался в футе от нее. Если бы это не смахивало на паранойю, она сказала бы, что он ее преследует.

— Кустарник прекрасно укоренился, — заметила Сюзанна и провела пальцами по листочкам, проходя мимо. — Но ты на самом деле должен подкармливать эту лужайку. Могу порекомендовать простую и недорогую программу внесения удобрений.

По-прежнему не переставая смотреть на спутницу, Холт слегка изогнул губы:

— Доверю это тебе.

— Ладно, я… уже поздно. Тетя Коко…

— Знает, что ты взрослая девочка.

И взял ее за запястья, удерживая возле себя.

— Сегодня вечером ты никуда не поедешь, Сюзанна.

Если бы она была более умудренной или более опытной, то уловила бы настроение Холта еще до того, как он коснулся ее. Но теперь невозможно ошибиться, нет, только не сейчас, когда мозолистые ладони властно и собственнически держат ее руки, не сейчас, когда пылающая страсть и намерение утолить нестерпимую жажду настолько ясно светятся в бездонных серых глазах.

Сюзанна жалела, что не настолько уверена в собственном настроении и собственных потребностях.