Уильямс Бронуин - Покорение Гедеона

Ну, во всяком случае, проблема не в руках Ладони уже давно затвердели, как кожа на сапогах. Сейчас надо, чтобы так же затвердело все тело.

Погода держалась ясная, дни быстро прибывали, но по-прежнему нигде не мелькало ни одного кита. Ходили разговоры о том, чтобы поехать в Портсмут или в Бат, но тут же начинался ропот, кому ехать, а кому оставаться, и на этом все кончалось. Даже Гедеон казался рассеянным.

— Сезон кончился, — клялся Гудж.

— Как это — кончился! За два месяца, в мае и июне 26-го года, мы взяли семь китов, — возражал Тоби. На что молодой Бен Толсон вызывающе отвечал, что если бы три года назад Тоби так не жадничал, то в этом году они взяли бы больше.

— Не поверишь, парень. Натоплено уже столько масла, что его хватит, чтобы освещать полмира до тех пор, пока младшему ребенку моего внука не стукнет сто десять лет. Все из-за того, что с северных берегов приходят большие корабли и берут все подряд. У них уже столько масла и костей, что можно заполнить все дыры и трещины. Они приходят из чистого азарта.

— И бегут, как черти из ада, домой, прежде чем люди короля заберут у них его десятину, — добавил другой старый китобой.

— Вода слишком теплая, — задумчиво пробормотал Джеймс.

— Теплая! Она чертовски холодная, — возмутился Нед, и Прюденс согласилась с ним. Если в пруду пресная вода к середине дня ощутимо нагревалась, то в океане она оставалась холодной. И если Прю промокала, что случалось чаще, чем ей бы хотелось, то дрожь пробирала до костей.

Они сидели у костра и заканчивали ужин, который в этот вечер стряпал Прайд. Удивительно, но он оказался вполне приличным поваром. Булли стоял на вахте в вороньем гнезде, ярдах в ста от костра. С рассветом сменить его предстояло Прю, а это значило, что ей скоро надо отправляться в хижину на свой матрас.

Как ни уставала она весь день рубить и колоть дрова, приход ночи тоже не обещал особых радостей. С наступлением теплой погоды многие стали ходить только в рубашках. Воздух в хижине к ночи становился едва ли пригодным для дыхания. Прю подумывала, не бросить ли ей свое еженедельное купание в пруду. Ради безопасности!

— Крау, завтра твоя очередь идти на кухню, — предупредил Гедеон, и все завздыхали, потому что Крау не принадлежал к лучшим кулинарам китобойной стоянки. — Джеймс, ты займешься уборкой, а Бен тебе поможет. Остальные закончат погрузку бочек на шлюп, потому что, если к утру будет ветер, я намерен на два дня отправиться через пролив.

— А что мне делать, сэр? — спросила Прю, надеясь заняться чем-нибудь более интересным, чем починка бочек и промывание желобов.

Гедеон только взглянул на нее и пожал плечами. Прю отвернулась. У нее ныл живот, и болели груди из-за того, что были так туго стянуты. Только что кончились месячные, усугублявшие боль. Она чувствовала себя прескверно.

— Хэскелл! — При звуке повелительного голоса Прю замерла на месте. — Ты и Най пойдете со мной. Поешьте как следует перед отправлением. Пока не придем в порт, горячей пищи не будет.

— Если вы идете в Бат, лучше предупредите всех в «Одноглазой кошке», чтобы не садились играть с юным Хэскеллом, — крикнул Нед и захихикал. — По-моему, в Портсмуте уже все знают, что надо следить за своими картами.

— Какая игра? — подхватил кто-то другой. — Такой здоровяк, как наш Хэскелл? Да он прямехонько зашагает в бордель мисс Сьюки и не увидит света дня, пока кто-то из нас не затащит его на борт корабля. Правильно, парень? Спроси Молли: прима-девица, такой лакомый кусочек не часто попадается, так, парни?

Раздался гул согласия, и Прюденс заспешила к нужнику, радуясь темноте, скрывшей ее горящие щеки. Она уже достаточно наслушалась их похабных рассказов и знала, что бордель мисс Сьюки такое же заведение, как и «Огненная Мэри».

Две пары глаз провожали ее, пока она не скрылась в темноте. Крау удивлялся, долго ли еще девушке удастся скрывать свой секрет. А Гедеон удивлялся, почему мысль отвести Хэскелла к мисс Сьюки показалась ему отвратительной.

Туман, словно одеялом, накрыл промозглой сыростью стоянку, когда на следующее утро после бессонной ночи Прю выбралась из хижины. Другие уже ушли. И Прю, натягивая на себя плащ, направилась к тускло светившимся фонарям кухни.

Из тумана возникла темная фигура, и голос Гедеона сказал:

— Если поднимется ветер, мы отправимся рано утром. Так что держись сегодня наготове, парень.

Съежившись под плащом, Прю уставилась на него. У нее было такое чувство, будто огромная сосущая пустота вдруг открылась у нее под сердцем.

— Да, сэр, — промямлила она и опустила голову. Ради Бога, что с ней происходит? Это не страх, потому что почти с самого начала он обращается с ней вполне прилично.

Злость? Как-то незаметно злость исчезла. И хотя она не боготворила землю, по которой ступала его нога, как вроде бы делало большинство мужчин на стоянке (и у каждого была на то причина, судя по рассказам, которые она слышала), Прю вопреки себе восхищалась им.

Она ждала, пока он разрешит ей уйти. Никогда еще она так остро не осознавала, какое у нее обветренное лицо, какие мозолистые руки и какой неровной бахромой обкромсаны волосы. Ей хотелось в нужник, и она мечтала о кружке горячего дымящегося кофе, но не могла заставить себя сдвинуться с места.

Его голос прервал жуткое, затянутое туманом молчание:

— Для тебя, парень, вроде бы не большое удовольствие отправиться с нами?

Отправиться с ними? Во всяком случае, интересный способ задавать вопрос. Прю пробормотала в воротник плаща какой-то ответ, болезненно ощущая отвратительный запах собственного тела.

— Говори, Хэскелл. Если ты когда-нибудь выйдешь в люди, тебе придется учиться говорить, как подобает мужчине. — При тусклом свете ей показалось, что глаза его поблескивают от смеха. Но этого не могло быть. Гедеон редко улыбался. И никто, насколько она знала, не слышал его смеха.

— Да, сэр! — выкрикнула она. На этот раз ошибки быть не могло. Он действительно улыбался ей, и у нее бедняжки, подогнулись колени!

— До июня приблизительно продлится сезон, — резко продолжал он. Улыбка исчезла так быстро, что Прю решила, будто глаза обманули ее. — Потом, если у тебя и брата будет на то охота, вы можете сделать со мной один-два перехода через пролив, перевозя грузы. Иногда мы ходим далеко, к примеру в Виргинию. Это если у вас нет на примете чего-то лучшего.

Прю ничего не сумела придумать в ответ, а он ворчливо продолжал:

— Это послужит тебе на пользу, если ты не думаешь вернуться назад к старому ремеслу.

Гедеон, ты огромный дурень с золотыми волосами. Я не моряк, не вор и даже не китобой! Я женщина! Почему ты этого не видишь?

Прю разрывалась между желанием, чтобы он догадался, и страхом, что он догадается. Она не могла ждать одобрения с его стороны. Даже если бы он простил обман, кроме презрения, ничего другого не может вызвать женщина с огрубевшей кожей и мочалкой торчавшими волосами. Она бы скорей умерла, чем открылась бы ему, выглядя таким пугалом.

— Нет? Ну… неважно. Это только предположение. Киты вернутся к ноябрю. Для вас здесь найдется место, если тебе и брату оно понадобится, — мрачно закончил он.

Ни слова не добавив, он ушел, а Прю смотрела ему вслед.

Всю остальную часть дня Прю старалась выполнять любую работу, лишь бы быть подальше от капитана. Они постоянно испытывали необходимость в пресной воде из пруда. Обычно каждый брал сразу по нескольку ведер, положив на плечо шест, чтобы легче было нести. Сейчас, когда погода немного улучшилась, Прю старалась, чтобы ей поручали ходить за водой. Наполнив свои бадьи, она ловила момент, когда никого вокруг не было, и поспешно мылась.

Когда утренний туман рассеялся, солнечное тепло опустилось на стоянку китобоев. Вскоре большинство мужчин ходило по пояс голыми. А сапоги они не носили уже несколько недель. Прю ждала, пока две команды отправятся на тренировочные гонки на вельботах, а другие займутся точкой лопат, топоров и острог. Ей предстояло только рубить и собирать дрова, резать тростник и стоять в вечернем дозоре. Для разнообразия легкий день. И как было бы замечательно воспользоваться возможностью и помыться! Если она не замерзнет во время мытья.

Она не видела Гедеона больше часа и не опасалась его — сидит, наверное, в своей хижине, склонившись над бухгалтерскими книгами. Ему всегда приходилось делать множество расчетов, чтобы вычислить общий итог и долю каждого в полученных костях, спермацете и простом жире.

В лесу стояла полная тишина, и пруд был такой зеркально-ровный, что походил на чашку чая. Стоя на коленях и набирая воду в бадьи, Прю глубоко вдыхала смолистый запах согретых солнцем сосен и кедров. Она ни разу не рискнула помыться как следует, только поспешно ополаскивалась водой. Но сейчас, когда все мужчины заняты и такая прекрасная погода, нельзя упустить шанс.

Последний раз оглядевшись, она сбросила башмаки и зарылась ногами в песок. И чтобы не потерять решимости, быстро сняла рубашку и штаны и стала разматывать повязку, стягивавшую грудь.

Боже, какое облегчение Наслаждаясь моментом, она подняла руки над головой и глубоко вздохнула. Потом сняла подштанники и вошла в ледяную воду.

Гедеон отодвинул в сторону гроссбухи, и какое-то беспричинное беспокойство охватило его. Тоби и Гудж все еще соревновались, и старик шел впереди на длину весла.