Джуд Деверо - Покорение

— Еще хуже.

— В таком случае ее можно завоевать нежностью и добротой. Музыка и смех тоже не помешают. Если ты позволишь ей увидеть себя таким, каков есть на самом деле, она тебя полюбит.

— Я сказал ей, что обращусь к королю с просьбой аннулировать брак, и намерен сдержать слово.

— Но ты уточнял, когда пошлешь гонца к королю?

— Нет, — улыбнулся Тирл. — Но это означает, что я не должен ее касаться.

Маргарет рассмеялась:

— Разве не знаешь, что существует куда более высокое чувственное наслаждение, чем то, которое получаешь в постели?

Тирл уставился на нее как на безумную.

— Девушка отпрянула, когда я хотела коснуться ее руки, — пояснила Маргарет, — и с такой завистью смотрела на мое платье! По-моему, она жаждет быть такой же, как все женщины, и носить красивые наряды. Думаю, розы могут завоевать твою даму.

— Розы?

— И музыка, и сказки о любви, и шелк, и нежные поцелуи за ушком.

Тирл задумчиво воззрился на женщину. Заред отвечала на его поцелуи! А вдруг ее ненависть к нему не так уж и сильна? Если бы он сегодня не позволил ревности взять над собой верх, кто знает, что могло бы случиться? Что, если Маргарет права и ему стоит поухаживать за собственной женой?

Тирл весело улыбнулся.

Ничто из пережитого до сих пор Заред не подготовило ее к жизни в доме Говардов. За ужином она сидела за чистым столом, еду подавали превосходную, а муж обращался с ней как с чем-то очень хрупким и драгоценным.

Спокойствие слуг, тишина в доме были для нее новыми и интересными. В замке Перегринов вечно царили шум и суета. Рыцари то и дело врывались в зал, требуя от брата, чтобы тот уладил очередной спор. Роган со своей стороны часто с размаху вонзал в столешницу боевой топор, чтобы заставить окружающих прислушаться к своим словам. Но Тирл спрашивал только, не налить ли ей вина и достаточно ли горяч ее суп.

После ужина молодой человек долго играл на лютне, глядя на Заред влажными глазами.

— О чем он поет? — спросила она, поскольку не понимала французского.

Тирл взглянул на жену поверх края серебряного кубка. Комнату ярко освещал горящий в очаге огонь.

— Он поет о твоей красоте, прелести и изящных белых ручках.

— Моих руках? — удивилась Заред. Братья вечно жаловались на ее слабые руки, утверждая, что она едва способна поднять меч.

Она осторожно поднесла к глазам ладони. Тирл поцеловал кончики ее пальцев.

— Прекрасные руки, — повторил он.

— А что еще он говорит? — заинтересовалась она.

— Только то, что ему велено. Ибо песню написал я, — сухо бросил Тирл.

Заред потрясенно раскрыла глаза:

— Ты? Ты умеешь писать песни на другом языке?

— Песни и стихи, и на лютне играю. Показать тебе?

— Если ты умеешь писать, значит, и читать тоже? Лайана тоже читает книги. Не мог бы ты прочитать мне какую-нибудь историю?

Тирл еще раз поцеловал ее пальцы, улыбнулся и знаком велел певцу их оставить. Что-то тихо велел слуге, и тот принес целых пять книг!

— Что ты хочешь послушать?

Заред недоуменно пожала плечами.

— Хорошо. Выберу сам. Я прочту «Элоизу и Абеляра». Это тебе понравится.

Час спустя Заред украдкой вытирала слезы: уж очень грустной оказалась история.

— Успокойся, все это случилось много лет назад, и плакать уже нет смысла.

Но она продолжала шмыгать носом, поэтому Тирл усадил ее себе на колени и погладил по голове.

— Не знал, что ты так мягкосердечна.

— А у тебя, по-моему, совсем нет сердца, — отрезала она.

Он поцеловал жену в лоб, затем встал и понес ее наверх.

— Тебе давно пора спать.

Заред прижалась к нему. Конечно, он остается ее врагом, но при мысли о том, что эту ночь они проведут вместе, ее бросило в жар. Но когда они вошли в спальню, он чмокнул Заред в щеку и ушел. Она не знала, то ли радоваться, то ли огорчаться. И в конце концов совершенно запуталась. Но все же разделась, легла и долго ворочалась, размышляя о странном человеке, женой которого стала. Заред понимала, что он достаточно благоразумен, чтобы не трогать ее до того момента, когда брак аннулируют по приказу короля. Но откуда у него берется сила воли держать слово? Братья ни за что не подумали бы оставить жену девственной, как бы та ни умоляла.

И чем больше она об этом думала, тем сильнее терялась. Говард не походил ни на одного знакомого ей мужчину.

Проснувшись, она увидела его сидевшим у огня. На подушке, у самой ее головы, лежала роза. Тирл помог ей надеть костюм для верховой езды с юбкой до щиколоток и без шлейфа, но снова не притронулся к ней. Лишь поцеловал в шею, когда она приподняла волосы, чтобы ему было легче затянуть на спине шнуровку.

Они вместе спустились вниз. Во дворе ждали оседланные лошади. Слуги разносили подносы со свежим хлебом и сыром и кубки с вином. Они поехали на прогулку, и Тирл говорил с ней не о войнах и оружии, а о красоте дня. Показывал на милых птичек и даже пытался подражать их песням.

Они остановились у озера, и Тирл предложил пойти искупаться. Заред призналась, что не любит плавать, и воды тоже не любит. Поэтому она уселась под деревом и наблюдала, как Тирл, раздевшись до набедренной повязки, медленно входит в воду. Теперь, когда он отвернулся, она могла рассматривать его сколько пожелает. За последние несколько недель он словно вырос и стал шире в плечах. Подумать только, совсем недавно она считала его жалким маленьким человечком, способным умереть от простой царапины!

Сейчас же она видела, как он высок, какие мускулистые у него ноги и бедра. И по всему телу рассыпаны шрамы, совсем как у ее братьев. Шрамы, нанесенные оружием. Был ли он ранен в битве, или эти шрамы получены на турнирах или во время тренировок?

А как уверенно он плывет!

Она мечтательно наблюдала за мужем, хотя и сознавала, что зря тратит время и ей вместо этого следовало бы упражняться с оружием.

Но она тут же улыбнулась. Ее всю жизнь готовили к драке с Говардами, и вот она замужем за одним из Говардов и спокойно может смотреть, как тот плавает в озере!

Он лежал на спине, и Заред невольно заметила, какая мощная у него грудь. Конечно, он не так велик, как ее братья, но все же намного выше ростом, чем Колбренд.

В этот момент Тирл помахал ей рукой. Она улыбнулась и увидела, как он глубоко нырнул. Заред немного встревожилась и не сводила глаз с воды, ожидая, пока он выплывет. Прошла минута. Ничего. Она подождала ее несколько секунд, но по-прежнему не увидела мужа.

— Говард! — окликнула она. — Говард!

Ответа не было.

Заред не задумываясь бросилась к воде. Братья позаботились о том, чтобы научить ее плавать, но это было далеко не самым любимым ее занятием. Только теперь ей было все равно. Главное — спасти Тирла.

Набрав в грудь воздуха, Заред нырнула под воду с широко раскрытыми глазами и стала высматривать мужа. И сразу увидела, как он скорчился на дне, уткнувшись лицом в колени. Воздуха уже не хватало, легкие жгло огнем, но она сумела вытащить его на поверхность и потянула к берегу. При этом она не услышала легкого вдоха. Только отметила, что он бледен как смерть.

Заред не помнила, как вытянула мужа на сушу. Он был тяжел, как ломовая лошадь, и ей приходилось напрягать все мускулы, чтобы не уронить его. Правда, ноги его по-прежнему оставались в воде, но это уже было не важно. Хуже всего, что он был белее полотна и холоднее льда. Что же ей делать?

— Говард! — завопила она во весь голос. — Говард!

Он не отвечал. Она оседлала его живот и принялась бить по щекам, но ничто не помогало.

— Черт бы тебя побрал, Тирл, — пробормотала она со слезами. — Неужели ты посмеешь умереть как раз в тот момент, когда я уже посчитала, что ты чего-то стоишь?

Она встала на колени, наклонилась над ним и принялась трясти. Изо рта Тирла вырвался фонтан воды. Заред отряхнулась, кое-как отодвинулась и с изумлением уставилась на него.

Тирл открыл глаза и улыбнулся ей:

— Я всегда умел задерживать дыхание дольше, чем обычные люди.

Только сейчас она поняла, что он сыграл с ней очередную шутку. И немедленно плюхнулась ему на живот. Но он даже не поморщился.

— Ты несносный человек! — упрекнула она и стала колотить его кулаками в грудь. Он поймал ее руки и, перевернувшись, придавил к земле.

— Ты тревожилась за меня?

— Вовсе нет. Просто боялась, что твоя смерть может стать причиной войны между нашими семьями. Правда, твой братец мне безразличен. Я боюсь только за братьев и Лайану, да еще за сына Рогана, но не за тебя!

Он еще сильнее прижал ее к земле и поднял обе ее руки над головой. Ей вдруг захотелось поцеловать его. Честно сказать, она очень испугалась за Тирла, но не собиралась признавать это вслух.

Он потерся холодным мокрым носом о ее щеку, тоже холодную и мокрую, припал губами к шее. Когда он отпустил ее руки, она обняла его, но он поспешно откатился в сторону.

Заред нахмурилась, почему-то почувствовав себя отвергнутой.

— Ты замерзнешь, если немедленно не обсохнешь, — объявил он с некоторым самодовольством, ужасно ее рассердившим. Похоже, он очень хотел что-то узнать и вот теперь добился своего.

Тирл встал, увлекая ее за собой, и, поскольку она отказывалась взглянуть на него, приподнял пальцем ее подбородок.

— Неужели так ужасно, если Перегрин полюбит Говарда?

— Такого быть не может, — возразила она, стараясь говорить как можно искреннее, но даже на собственный слух слова прозвучали на редкость фальшиво.

Он рассмеялся, подхватил ее на руки и закружил, пока у нее не потемнело в глазах. Но Заред не рассердилась. Ей давно уже не было так весело!

Он снова прижал ее к себе.