— Верно.

Он погладил ее по руке и придвинулся ближе.

— Не касайся меня! — крикнула она, принимаясь вырываться. Но он легко удержал ее и только охнул, когда она ударила по больному боку.

— Не нужна мне Энн, — поклялся он, зарывшись лицом в ее шею.

Заред мигом обмякла и, когда он расслабился, откатилась, одновременно ударив его коленом между ног.

Тирл застонал и схватился за ушибленное место одной рукой, придерживая Заред другой.

— Сядь! — скомандовал он, толкнув ее на топчан, а сам навис над ней, хотя изнемогал от боли.

Сумев наконец свободно вздохнуть, он наклонился над ней.

— Я хочу слышать все. Все, что ты сама себе насочиняла.

— Ничего тебе не скажу, — процедила она и плотно сжала губы.

— Если не скажешь, открою твоему брату, кто я такой на самом деле.

— Он убьет тебя!

— Как убил сегодня? — издевательски спросил он, но тут же об этом пожалел. Не стоило разоблачать себя!

— Ты ослабил подпругу, — завопила она. — Унизил его, и все из-за леди Энн!

Тирлу пришлось силой удерживать ее на топчане. О чем это она? Может, действительно нет никакой магии в том, что Северн свалился с седла? А вдруг подпругу действительно ослабили? Что ни говори, а он едва коснулся Северна копьем!

— Говоришь, кто-то ослабил подпругу? — уточнил он, опасаясь, что в этом деле замешан брат. Поскольку король уехал, Оливер может осмелиться и не на такое!

— Кому и знать, как не тебе! Ты налил грязи в его шлем, измазал медом его…

— Что?! — Тирл выпрямился и глянул на нее сверху вниз. — Я налил грязи в его шлем? — негодующе уточнил он.

— Люди смеялись над Северном, — бросила она, изнемогая от жалости к брату. — Теперь он не получит богатую невесту, и во всем виновата я! Если бы я с самого начала сказала ему правду, он просто убил бы тебя на месте. Пусть его казнили бы… все лучше, чем страдать от позора!

Тирл ничего не понимал. Он всего лишь хотел одеться в черные доспехи, чтобы произвести впечатление на девушку, но вместо этого обрушил на ее семью унижение и бесчестье!

— Но чего ты хочешь от меня? — спросил он. — Чтобы я ушел? И больше никогда тебя не увидел?

— Да, — пробормотала она, закрывая лицо руками. — Ты все испортил. Северн никогда не женится на своей богатой невесте.

Он легонько погладил ее по волосам.

— Ты должна верить, что я не желал зла тебе и твоему брату. И никогда…

Она снова вырвалась.

— Убирайся! Оставь меня. Я больше не желаю тебя видеть. Теперь моя семья обездолена.

Тирл отвернулся, не совсем понимая, в чем дело, но слыша в ее голосе глубокую печаль. Он уже выше из шатра и нерешительно остановился. Что она имел в виду, упомянув о грязи в шлеме?

На то, чтобы выяснить всю правду о позоре Перегринов, ушло совсем немного времени, ибо все только об этом и говорили. Несколько раз выслушав повествование о меде, пчелах, грязи и сломанных копьях, он что-то заподозрил.

— Хью Маршалл не отдаст свою прелестную дочь Перегрину, — сказал кто-то, смеясь. — Кому нужен зять-глупец?

— Зато Черный Рыцарь победил всех, и Маршалл в восторге от него. Я слышал, он предлагает награду всем, кто откроет истинное имя рыцаря.

— А наградой будет рука леди Энн! — хмыкнул третий.

Тирл не стал дольше задерживаться. Снова заплатил мальчишке и велел передать Энн, что ждет ее в саду, когда стемнеет.

Несколько часов спустя он пришел в сад. Энн уже была там и приветствовала его восторженным взглядом.

— Ты был великолепен! — воскликнула она, целуя его в обе щеки. — Действительно великолепен! Все прошло как нельзя лучше! Отец уже забыл о Перегрине! Теперь он только и говорит что о Черном Рыцаре, которого, разумеется, никогда не найдут.

— И ты рада, что Северн больше не годится тебе в женихи? — тихо осведомился он.

— Еще как! Он ужасен, просто ужасен, и я не смогла провести с ним и пяти минут.

— А ты провела? Провела эти пять минут?

Энн больше не улыбалась. И взгляд ее стал жестким.

— Что у тебя на уме? Разве ты недоволен своей победой?

Тирл отвернулся. Доволен? Он хотел показать Заред, что не так слаб, как она думала, но вместо этого вызвал ненависть и отчаяние и причинил такому хорошему человеку, как Северн, душевную боль.

— Кто налил грязи в шлем Северна? — резко спросил он.

Энн отвернулась, но он успел увидеть ее улыбку и, схватив за плечи, повернул лицом к себе.

— Кто, Энн? Кто сделал его посмешищем?

Она вырвалась и упрямо пробормотала:

— Я не выйду за него. Он публично меня унизил. Видел, что устроил он во время процессии? Подхватил меня с земли и дважды попытался поцеловать.

— Да, он не из тех придворных, что пресмыкаются перед тобой, — спокойно кивнул Тирл. — Северн не писал любовных стихов, восхваляющих твою красоту. Не умасливал тебя нежными словами.

— Мне не нравится твой тон, — сухо заметила Энн и, приподняв юбки, пошла к дому.

Но Тирл схватил ее за руку.

— Северн — хороший человек, хоть и немного неотесанный. Но все равно ему небезразличны семья и собственная честь. Он очень горд.

И тут Энн не выдержала и закрыла лицо руками, чтобы скрыть слезы.

— А у меня нет гордости? — тихо всхлипнула она. — Да, я унизила его. Да, сделала всеобщим посмешищем. Но скажи, что мне было делать? Какие способы борьбы мне доступны? Я сказала отцу, что не хочу выходить за этого человека. Твердила Перегрину, что терпеть его не могу. Но меня никто не слушает. Неужели не понимаешь, что я должна была что-то сделать?!

Что мог ответить Тирл?

— Кого твой отец выбрал сейчас, когда ты вдоволь поиздевалась над Северном? — уже мягче спросил он.

Энн шмыгнула носом.

— Отец нашел сестре мужа со связями при дворе. А для меня он хочет человека сильного.

— Мудрый отец, — промямлил Тирл.

— Он наметил двоих: Колбренда и…

— Колбренда? — ахнул Тирл. — Этого идиота? У него нет ни капли разума!

— Но он красив и прекрасно воспитан.

— Да, и им легко манипулировать, — добавил Тирл. — Колбрендом ты будешь вертеть как хочешь. Он тебе не пара.

— А кто пара? — фыркнула она, немного придя в себя. — Чумазый Перегрин?

— Лучший кандидат из всех, кого я видел на этом турнире. И он будет в доме хозяином. Им нельзя управлять.

— У меня нет ни малейшего желания им управлять и даже видеть! Может, он тебе и друг, но, по мне, он груб и невежествен. Никогда не заговорит со мной и за обедом беседует только с отцом.

— И правильно делает. Судя по тому, что ты сейчас сказала, он должен ухаживать за твоим отцом, а не за тобой.

Энн раздраженно поморщилась. Неужели он ничего не понимает?

— А вот Колбренд разговаривал со мной! Он…

— Колбренд?! — процедил Тирл. — Я столько наслышался об этом человеке, что хватило бы на всю жизнь. Он настолько глуп, что не может отличить девушек от юношей. Год семейной жизни — и ты его возненавидишь!

Энн ответила яростным взглядом.

— Мне не требуется года, чтобы возненавидеть этого Перегрина! Если так любишь их, женись на девчонке, но мне они не нужны! Спасибо за то, что избавил меня от такого женишка, но если ты ждешь от меня награды — напрасно. Ты добился того, чего хотел!

— Чего именно? Умоляю, скажи, чего я хотел?

Она изумленно вскинула брови:

— Да того же самого, что и я: унизить Перегринов. После сегодняшнего дня вся Англия будет смеяться над ними, а когда станет известно, что победителем был Говард, даже скот на полях повеселится вволю. Наконец-то война между вами закончится: теперь они побоятся высунуть носы из своего замка! Мы проделали прекрасную работу! Теперь твоему Северну будет трудно найти невесту, богатую или бедную — все равно!

После ее ухода Тирл долго стоял в темном саду. В ушах звенели язвительные слова Энн. Боже, он всего лишь хотел понравиться девушке, а вместо этого подверг Перегринов немыслимым душевным терзаниям.

Он знал, что Энн права: рано или поздно все узнают настоящее имя Черного Рыцаря. Слишком много людей знали правду, чтобы тайна оставалась нераскрытой навсегда! Знали его люди, знала Энн, знала Заред. Рано или поздно истина откроется, и, как сказала Энн, вся Англия посмеется над Перегрином, которого победил Говард. Можно представить, как будет злорадствовать Оливер, узнав о подвигах младшего брата. Уж он позаботится о том, чтобы новости разлетелись по всей Англии.

Тирл тяжело опустился на каменную скамью. Заред права: он уничтожил семью Перегринов. Исполненный самых добрых намерений, он все же умудрился добиться того, чего не смогли совершить три поколения Говардов со всем своим оружием.

Он лег на скамью и стал смотреть на звезды. Есть ли способ исправить содеянное?


Этой ночью Заред почти не спала. Пыталась придумать, как сдержать данное Северну обещание и заставить леди Энн выйти за него. Может, пойти к самой Энн?

Но она тут же вспомнила, как отнеслась Энн к Северну, поймавшему ее лошадь и спасшему от верной гибели. Может, обратиться к Хью Маршаллу и попросить за Северна? Но брат утверждал, что ему противно разоблачать двойную игру. Да и вряд ли Маршалл поверит!

Она лежала и слушала, как мечется во сне Северн. Сегодняшнюю ночь он проводил не в пьянке и веселье. Остался в шатре и даже не подошел к своим людям, что было к лучшему: сами они не слишком гордились тем, что выступают под знаменем Перегринов.

Настало утро, и Заред пошла в замок за едой. Северн должен был сражаться только днем, и вряд ли до этого времени покинет шатер. Позже она снова вышла, чтобы облегчиться, и едва успела сделать пару шагов, как чья-то рука зажала ей рот и нос.

Она брыкалась и царапалась, но ничто не помогало. И когда она уже решила, что сейчас задохнется, похититель убрал ладонь. Заред раскрыла рот, чтобы глотнуть воздуха, но в рот запихнули тряпку, а на голову набросили плащ. Заред подняли, куда-то понесли, бросили поперек седла, и лошадь поскакала.