Симона Элькелес - Покидая рай

Я напеваю песню, когда работаю. Иногда Миссис Рейнолдс принимается напевать вместе со мной, пока она ни начинает распевать слова песни во все горло так громко, что я перестаю работать и щурюсь, смотря на эту старую леди, которую не заботит то, что о ней подумают люди. Это действительно ошеломляет.

Когда Миссис Рейнолдс начинает клевать носом, я иду в дом и наливаю себе стакан воды. Прежде, чем я ухожу с кухни, я набираю еще один стакан для Калеба. Я тихо ставлю его на одну из деревянных планок рядом с ним.

Отправляясь обратно в дом, я вспоминаю, что забыла принести тарелку из - под печенья на прошлой неделе. Я поднимаюсь на два лестничных проема на чердак и беру тарелку. Дверь закрывается и я вскрикиваю.

Калеб стоит рядом со мной на чердаке, держа в руках стакан с водой.

- О, Боже мой!

- Я не собираюсь причинять тебе боль. Я просто хотел сказать спасибо за воду и … Ну, и я знаю, что нелегко работать вместе, но ценю, что ты не выгоняешь меня.

- Ты не можешь уйти, - говорю я.

- Почему нет?

- Потому что дверь автоматически блокируется.

Калеб оглядывает дверь, которую он только что захлопнул.

- Ты ведь шутишь?

Я качаю головой. Я пытаюсь не паниковать из-за реальности того, что мы с Калебом Бекером застряли на чердаке. Дыши, Мэгги. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Калеб сначала пытается повернуть ручку, а затем повернуть-дверную-ручку-одновременно-толкая-дверь.

- Дерьмо, - поворачивается он ко мне, - Ты и я. В одной комнате. Этого просто не могло произойти.

- Я знаю, - говорю я.

- Мы могли бы позвать миссис Рэйнолдс. Она спит на улице, но…

- Она ни за что не услышит нас. Она не услышит тебя, если ты дальше, чем на десять метров. Когда она проснется, мы услышим, а затем завопим, обращая на себя внимание.

- Так ты говоришь, что мы застряли здесь?

Я снова киваю.

- Черт.

- Ты уже говорил это, - сообщаю я ему. Калеб начинает ходить из стороны в - строну, запустив ладони в стрижку под “ежика”.

- Да, ну, это отстойно. Быть запертым везде, где только можно, становится главной темой моей жизни, - бормочет он, - Когда она обычно просыпается?

Я пожимаю плечами.

-Она может спать полчаса, но иногда она спит больше часа, как вчера.

Я глубоко вздыхаю, он сидит в центре комнаты и склоняется к чемодану Миссис Рейнолдс.

- Ты тоже могла бы сесть, - говорит он.

- Я немного боюсь пауков.

- Все еще?

- Ты помнишь это обо мне?

- Как я могу забыть? Если ты и Лиа используете меня как личного убийцу пауков, - говорит он. Я же странно на него смотрю.

- Сядь, - приказывает он, - Я даю пожилой леди два часа на то, чтобы освободить нас, а затем я выломаю дверь.

Долгое время нам нечего сказать друг другу. Единственным звуком в комнате является наше дыхание и жуткий треск и скрип из старого дома.

- В тюрьме было страшно? - спрашиваю я, нарушая тишину.

- Иногда.

- Например, когда? Что они с тобой делали?

Я поворачиваюсь и смотрю на него. Выражение его лица настороженно.

- Ты знаешь, ты первая, кто спрашивает меня о деталях.

- Я признаю, что слышала слухи. Я подозреваю, что большинство из них не правда.

- Что ты слышала?

Я сжала губы, нервничая из-за того что скажу ему.

- Давай посмотрим… У тебя был друг в тюрьме… Ты вступил в банду. Ты пытался бежать и попал в карцер… Ты избил парня, которого потом госпитализировали… Стоит продолжать?

- Ты веришь чему-нибудь из этого?

- Нет. А что, должна? Они правдивы?

Он прислоняется головой к стволу и глубоко вздыхает.

- Я был в драке и был брошен в карцер за это. Он закрывает глаза ладонями, - Я был в карцере 36 часов. Господи, я не могу поверить, что из всех людей, я говорю именно тебе об этом.

- Они давали тебе еду или воду?

Он издает смешок.

- Да, тебе дают пищу. Но ты спишь на плите цемента и одном дюймовом поролоновом матрасе, что положен на пол. Туалет из нержавеющей стали - ваш единственный компаньон.

- Ты, по крайней мере, был один, - говорю я. Я должна была ждать кого-то чтобы мне принесли пластиковую миску, чтобы я пошла в ванну, пока я была в больнице. Потом я должна была лежать там, пока они вытирали меня. Это было так унизительно.

- Врачи говорят, что когда-нибудь ты сможешь ходить без хромоты?

- Они не знают. Я должна ходить на физиотерапию два раза в неделю, до поездки в Испанию.

- Испания?

Я объясняю, почему работаю в доме Миссис Рейнолдс каждый день и о своей мечте уехать из Рая, чтобы отделаться от прошлого.

- Я не мог дождаться, чтобы вернуться сюда, - признается он, - Вернуться сюда, означало, что я буду свободен от заключения.

- Это потому, что ты, Калеб Бекер. Люди всегда примут тебя. Единственное, что мешало мне быть изгоем до этого, был теннис и Лия. Сейчас, я потеряла их обоих. У меня нет ничего, кроме унизительных взглядов и комментариев людей, которые они думают, я не слышу.

Калеб встает и принимается снова мерить чердак шагами.

- Возвращаться домой так отстойно. Но уезд из Рая будет отговоркой.

- Для меня, - говорю я ему, - Уезд из Рая означает свободу. Я чувствую себя взаперти, пока живу в этом городе, где каждый напоминает мне, что теперь я полная неудачница.

Калеб приседает, его лицо прямо перед моим.

- Ты не неудачница. Черт, Мэгги, ты всегда знала, чего хотела и шла к этому.

Я говорю ему чистую правду.

- Уже нет. Когда ты сбил меня, часть меня умерла.

- Калеб, телефон! - кричит мама из кухни.

Я был у себя в комнате, пытаясь разобраться с этими запутанными мыслями, которые у меня возникли с вторника, когда Мэгги и я были заперты на чердаке. Мы сидели там, наверное, сорок минут. И за этот короткий период времени, я, скорее всего, рассказал ей больше, чем Кендре. Вообще когда-нибудь.

В данный момент у меня серьезные неприятности. Я беру трубку и направляюсь в комнату.

- Алло?

- Привет, КБ. Это Брайэн.

- В чем дело?

- Сегодня воскресенье, - говорит Брайен чересчур веселым тоном.

- И? - произношу я.

- Да ладно, чувак, не говори, что ты забыл о нашем ритуале. Ты, я, Дрю и Тристан…

Я помню. В воскресенье днем просмотр футбола - я, Брайэн, Тристан и Дрю. “Никаких цыпочек” -гласил наш девиз.

- Я выезжаю к Тристану в десять. Будь готов, - говорит Брайэн,а затем связь обрывается.

Я в брифах. Я поклялся себе, что буду спать весь день. Но если я хочу вернуться к нормальной жизни, то воскресный футбол нельзя игнорировать.

Я по-быстрому принимаю душ - поверьте мне, я уже привык к этому. И когда натягиваю старые штаны и майку, слышу внизу маму, которая любезничает с Брайеном.

- Я так рада, что ты позвонил Калебу. Ты такой хороший друг. Вот немного китайской еды, оставшейся с прошлого вечера, - я клянусь, она как неуправляемая машина.

Когда я спускаюсь вниз, Брайен говорит мне:

- Твоя мама отпад, КБ. Посмотри на всю еду, которую она упаковала для нас.

Я смотрю в большую сумку для продуктов. Мама, должно быть, положила половину еды из нашего холодильника туда. Я собираюсь обнять её, но она берет кухонное полотенце и начинает вытирать стол, когда я подхожу ближе.

- Иди, - говорит она, - Проведи хорошо время.

Дома у Тристана мы ждем начала игры. Это Пэйкерз против Медведей. До моего ареста, я мог сказать вам каждую дату каждой игры и какой соперник у Медведей в каждой игре.

Я устраиваюсь на диване в подвале и откидываюсь на спинку. Я не могу дождаться, когда мы начнем смотреть. Другие парни понятие не имеют, как много я пропустил.

Черт, я даже представить себе не могу, как много всего пропустил.

Я вернул Кендру и друзей. Я должен забыть о Мэгги. Я уверен, что просто думаю о ней так много, потому что мы работаем вместе. Я приехал обратно в Рай с миссией: вернуть жизнь в нормальное русло. Сидеть и смотреть игру - это помогает осознать мое существующее положение, и все не так уж и плохо.

До того как Тристан начинает бросать банки Микалэуб каждому из нас.

- Откуда у тебя пиво? - спрашивает Дрю.

- С четвертого июля. Я стащил ящик с родительской вечеринки и спрятал. Мама даже не узнала об их пропаже.

- Так держать, парень, - говорит Брайен, - Брось одну из этих штук сюда.

Брайен и Дрю ловят и сразу открывают их. Я ловлю одну, брошенную мне.

Тристан поднимает банку.

- За новый футбольный сезон Медведей.

- За защитника, который может по-настоящему бросать мяч, - говорит Брайен.

-И фулбека, который может по-настоящему донести мяч, - предлагает Дрю.

Они все поворачиваются ко мне, ожидая от меня глупую футбольную мудрость.

Я держу банку, холод проходит по ладони и вызывает дрожь в руке.

- И игрока, который может попасть по мячу, - добавляю я, интересно, они понимают, что я не сорвал крышку и ещё не открыл банку.

Они все пьют. Кроме меня. Я, возможно, рисковал попасть обратно в тюрьму, когда дрался с Виком из-за того, что он оскорбил Мэгги, но риск был оправдан. Я даже не приближался к спиртному, после аварии той ночью, и не собираюсь рисковать возвращением в тюрьму ради глупой банки пива.

- Что, по-вашему, вы делаете ?- обращается взрослый голос с лестницы.

Черт. Это мама Тристана.

Я пытаюсь спрятать пиво, но это бессмысленно. Нас уже застукали.

Она проносится вниз по лестнице и вырывает Микалэуб из руки Тристана.

- Не в моем доме, - говорит она, а затем указывает пальцем в меня.