– Нет, ты не убедишь меня в том, что Филипп мил и любит меня. Ты не заставишь меня поверить в то, что я не знакома с физической болью. Никогда, поняла? Ты так легко поверила ему, так легко сдалась, когда он приставал к тебе на моей свадьбе. Или ты тоже лжёшь? Тоже играешь со мной? И это всё вы задумали, чтобы извести меня, – указываю на неё пальцем и шиплю, наступая на сестру.

– Что? Какая глупость, Санта. Я не перевариваю Филиппа, но он хочет помочь тебе. И я тоже. Все твои проблемы идут от злоупотребления алкоголем, это называется «белая горячка». Галлюцинации, которые она вызывает, могут быть плачевны для тебя, для меня, для наших родителей. Санта! Очнись! Даже сейчас ты не в силах принять всё так, как видит трезвый человек, ты уверена в том, что тебе хотят зла, но это не так. Не так, – Рейчел пытаясь говорить спокойно, готова убеждать меня с той же горячностью, с которой я хочу верить в иное. И что я могу видеть не так, как она? Этот дом? Ситуацию, превратившую меня для всех в сумасшедшую, больную и зависимую от алкоголя женщину? Это так больно, и весь пыл проходит, оставляя горечь и едкую примесь разочарования. Не в себе, в сестре.

Делаю шаг назад и усмехаюсь.

– До этого, ты его не то что не переваривала, ты ненавидела его. А сейчас поверив ему, а не мне, не тому, что я тебе пытаюсь сказать, легко предаёшь меня. Я не лгу, ничего из прошлого я не выдумала. Он садист, насильник, жестокий и отвратительный мужчина, наслаждающийся моими слезами и мольбами. Я не могла упасть с лестницы… это ложь… он лжёт, – бесполезно убеждать Рейчел в том, что я говорю правду. Я вижу это по её лицу и глазам, она уже полностью отдала предпочтение моему мужу, а не мне. И ей теперь я тоже не доверяю. Я не знаю, кто остался рядом со мной. Ред… Джо… они должны помочь, убедить их в том, что я не сумасшедшая.

– Вот видишь, ты не слышишь меня, Санта. Ты уже убедила себя в том, что между мной и Филиппом что-то есть, а он во мне вызывает отвращение. Ты сейчас на моих глазах потеряла нить разговора, выбрав то, что тебе выгодней и приятней. Жертва, тебе нравится быть такой драматичной, и в своём разуме ты уже выдумала целую историю, где ты вновь испытываешь боль и ищешь жалости. Я поняла, если мне не хватило любви, то тебе воспитания. Тебя никогда не ругали, а следовало. И раз уж так всё случилось – я приказываю тебе идти в свою комнату, – Рейчел указывает пальцем на коридор, вызывая во мне обескураженный смешок.

– Что? Ты мне приказываешь?

– Да. Ты сейчас же направишься к себе и будешь там, пока я не пойму, что делать дальше. Отсюда ты не выйдешь, и к Филиппу пока я тебя не пущу. Я должна подумать, для меня всё это шок. Иди к себе в спальню Санта.

– И ты думаешь, что я тебя послушаю? Мне не двенадцать, Рейчел. И не пятнадцать. Мне двадцать четыре, и я не собираюсь оставаться здесь, где вокруг одни враги. Я направлюсь в офис Джо и потребую встречи с ним. Он…

– Господи, не позорь себя ещё больше! Хватит! Одного того, что тебя находят в луже всю грязную на улице, и кто-то из твоих собутыльников вспоминает, что ты приглашала их в гости, где тебя тащат, как куклу, достаточно! Поняла меня? Хватит позорить себя и меня, в конце концов! Если ты сейчас же не пойдёшь в свою спальню, я позвоню твоему мужу и потребую, чтобы он забрал тебя немедленно! Он увезёт тебя в Лондон и отправит в клинику для психически неуравновешенных, страдающих от алкогольной зависимости! Хочешь? Хочешь, я сейчас это сделаю? – Крича, Рейчел подскакивает к телефону и, угрожая, начинает набирать знакомые цифры.

Я должна быть осторожна, если мой муж доберётся до меня, то обратной дороги никогда не будет. Поэтому я обязана спасти себя.

– Не надо, – тихо подаю голос, и Рейчел напряжённо ожидает дальнейших моих слов.

– Я буду в спальне. Прости, – разворачиваясь, подхожу к дивану и беру свою сумочку. Без слов иду в комнату и закрываю дверь.

Бросаю всё на пол и подлетаю к тумбочке. Выворачиваю её, но телефона нет. Нет даже писем и записок. Ничего нет, подтверждающего того, что Ред и Джо были в моей жизни. Шарю руками, пока по щекам текут слёзы. Как же я не хочу верить в то, что слова Рейчел правда. Я не желаю быть такой низменной и безвольной! Я не такая, да, алкоголь мне доставлял радость, но только чтобы не помнить ужасных глаз Филиппа и его побоев. Я не знаю, было ли это раз, а теперь понятия не имею – было ли?

Закрываю лицо руками, раскачиваясь и стараясь найти хотя бы одно оправдание для себя. Я не думала, что такое возможно. Конечно, как же ещё объяснить то, что Ред всегда знал, о чём я думаю, чего хочу, и всю информацию про нас с сестрой. А как же её работа? Откуда я могла догадаться, и работает ли в сексе по телефону Рейчел? Боже, я уже ничего не понимаю. Я запуталась, так запуталась, что стон срывается с губ, и я закрываю рот, от желания кричать. Именно так поступают сумасшедшие, они пытаются доказать свою правоту, но лишь ещё больше провоцируют родных сдать их в ад.

– Санта, милая моя, я не имею понятия, как помочь тебе, – рядом со мной садится Рейчел, и я поворачиваю к ней голову. Она тоже плачет, переживает за меня и любит.

– Его не было, да? Ничего не было? – Роняю слёзы, скуля от собственной болезни.

– Нет, родная моя, нет. Тебе следует отдохнуть. Хотя бы дай себе возможность поспать и не размышлять, а я пока подумаю. Хорошо? – Рейчел протягивает на ладони две белые таблетки, и я киваю.

– Надеюсь, это снимет твою иллюзию, и ты увидишь, что тебе не нужен Ред, чтобы быть счастливой. Ты выдумала его, потому что остроты не хватает, но тебя окружает целый мир. И ты будешь счастлива. Запей, – ласково произносит она, пока я постоянно киваю и кладу таблетки на язык. Выпиваю бокал воды и сажусь на пол.

– Это так страшно, Рейчел. Я больше не знаю, каким из воспоминаний верить, у меня нет доказательств, и я… боже, мне так страшно.

Когда тебя пытаются убедить в том, что ты сумасшедшая, ты начинаешь верить. Ведь правда и логика на их стороне, а чувства, которые остались внутри, ничего не значат. И даже если закроешь глаза, увидишь зелёные глаза и злость в них, то хочешь вернуться туда. Даже темнота намного приятнее, чем живой ад.

– Ничего, мы справимся, мы…

– Меня сейчас стошнит, – кислота появляется на языке, и я несусь в туалет. Едва успеваю наклониться над унитазом, как меня рвёт. Я чувствую алкоголь, так и не впитавшийся в кровь, ставший, лишим и сделавший из меня не человека, а существо, готовое в будущем продать за стакан, свою семью. Нет, не могу… не должна.

– Сейчас… сейчас, – приговаривая, Рейчел промокает моё лицо влажным полотенцем, а я едва могу соображать. Мне со страшной силой хочется спать.

– Это отравление, Санта. Больше я не позволю тебе губить себя. Я не могу потерять тебя, сестрёнка, я же с ума сойду. Моя ты родная, – она качает меня в своих руках, я слышу где-то далеко её плач. Прижимаюсь к ней и шумно дышу, стараясь не позволить себе отрубиться. Хотя с каждой секундой, руки и ноги отнимаются. Я больше не чувствую боли и страха, моё сознание очищается.

– Помоги мне лечь, – прошу я. Не могу открыть глаз, пока Рейчел ведёт меня к постели. Я падаю в неё уже уверенная, что завтра всё будет хорошо. Когда я открою глаза, всё изменится. Мне знакомы эти ощущения. Свобода и лёгкость. Туман и невероятно красивый дурман.

Словно сквозь стену слышу приглушённый голос сестры, что-то шепчущей мне на ухо. Она ласково убаюкивает меня, гладит по голове и целует. Но во мне больше ничего не отзывается на её действия. Сейчас пришло время самой сладкой иллюзии.

Глава 20

Медленно открываю глаза и потягиваюсь, улыбаясь новому дню. Странно, но очень темно для дня. Тянусь рукой к лампе, а её нет. Чёрт, это не мой дом. Где я нахожусь?

Оглядываю поначалу незнакомую комнату, а затем смутно вспоминаю о состоянии сестры. Настроение жутко портится, от нежелания находиться в этой стране и в этом месте. Ненавижу Ирландию. Всеми фибрами души терпеть не могу, как и мой муж. Филипп. Наверное, он очень тревожится, и я хочу обратно к нему. Безумно хочу домой.

Поднимаюсь и нахожу лампу. Включая свет, оглядываю себя с нескрываемым отвращением. Какая-то грязная и вонючая футболка, которую я моментально сбрасываю, словно прогнившую кожу. Угадываю расположение ванной и захожу туда. Мои крема, косметика и духи. Хорошо, что это имеется. Быстро принимаю душ, не желая дотрагиваться до ржавой и не очищенной до блеска сантехники. Как Рейчел может жить в таком ужасном и дешёвом доме? Отвратительно.

Сушу волосы и укладываю их волнами, именно так нравится Филиппу. Накладываю макияж и довольно оглядываю себя. В спальне нахожу чемодан и выбираю самый изящный набор белья и светлое платье. Надеваю туфли и собираю все свои вещи, но для начала мне необходимо убедиться, что с сестрой всё хорошо. А то потом скажут, что я зазналась и бросила бедняжку одну. Конечно, Санта ведь теперь богата, и не хочет иметь странную семью с заскоками.

Выхожу из спальни и быстро направляюсь на свет. Рыжие волосы Рейчел – первое, что я вижу и кривлюсь. Ненавижу и красный цвет. Отвратительно, пошлое сочетание.

– Привет, – натягиваю улыбку, входя в маленькое и неуютное помещение.

– Санта. Ты как? – Она подскакивает со стула и с беспокойством, которого я не понимаю, оглядывает меня.

– Хорошо. А ты как себя чувствуешь? – Интересуюсь я. Боже, даже посуду не помыла.

– Нормально, голова только болит. Ты так выглядишь…

– Ухожено, что тебе бы тоже не помешало. Значит, твоя болезнь сошла на нет? – Обрываю её взмахом руки, наслаждаясь, как в искусственном свете играет бриллиант на пальце.

– Болезнь? – Глупо переспрашивает меня. Закатываю глаза, раздражаясь ещё больше.

– Да. Что там у тебя было? Горло, температура и с лёгкими что-то. Так тебе уже лучше?

– Хм, намного.

– Отлично. Тогда я сейчас же выезжаю обратно. Закажи мне такси, только прошу не обычное, а для богатых клиентов. Не желаю пачкать своё платье этими мошками, от которых воняет, как из помойки, – кривлю нос, словно ощущаю всю гадкую палитру.