– Наступления, сладкая, – позволяет мне дёрнуть его назад.

– О, да. Раз ты готов ко всему, то твоё место здесь, – ногой нахожу стул и, цепляя ножку, пододвигаю ближе.

– Санта…

Я за секунду превращаюсь в безумицу, определённо знающую, что делать. Игра всегда ведётся с двух сторон. И сейчас моё время.

Толкаю Реда на стул и моментально сажусь на его бёдра, продолжая держать его за рубашку.

– Это будет занятно. Прошу, сладкая моя, покажи мне, где же моё место, – обхватывает рукой мою талию и резко дёргает на себя, отчего его, выпирающий сквозь брюки член, с силой надавливает на клитор.

– Сейчас подо мной, – быстро шепчу я и немного подаюсь назад, чтобы на обратном пути массировать набухший клитор. Да, я знаю, что вся мокрая, и мне хорошо. Я хочу двигаться быстро, словно действительно, схожу с ума в этой темноте.

– Наконец-то, сладкая моя, тогда держись, – он кладёт одну мою руку на своё правое плечо, а другой словно разрешает сжимать его рубашку.

Я не могу сейчас ничего ему ответить, когда мужские тёплые прикосновения ласкают мою спину, и его губы касаются моих. Больше не сдерживаюсь, мне плевать на то, что он подумает обо мне. Пусть буду шлюхой, но внутри меня всё колотится, в желании ощутить то же самое, что и вчера.

Сильнее прижимаюсь к его губам, играя кончиком языка с его, пока моё тело само движется, натирая промежность. Кровь приливает к низу живота, и мощность поцелуя уже равняется с его толчками мне навстречу. Пальцами крепче хватаюсь за его волосы, возможно, причиняя боль, от которой он издаёт шипение в мои губы. И я контролирую это. У меня чёртова власть над ним. Я кусаю его губы, пока движения становятся рваными. Дыхание превращается в стоны, которые тонут в его поцелуях. Его пальцы впиваются в мои ягодицы, насаживая меня на его член, скрытый тканью. И это лучшее, что я могла придумать. С каждой секундой моё тело натягивается, я больше ничего не могу сделать, как только позволить ему двигаться и массировать до боли мой клитор. Внутри образовывается пустота, пока стенки влагалища не начинают сжиматься, и я, уже не сдерживаясь, шепчу и прошу острее.

– Быстрее… да, вот так. Ред, – выгибаюсь на его бёдрах. Шум кипящей крови наполняет голову. Мои соски трутся о его рубашку и затем назад, где горячий поток воздуха обдаёт всё тело.

– Санта, тебе следует быстрее кончить, иначе это сделаю я, – шепчет он, убыстряя движения, как и я. Кажется, от нас летят настоящие искры, когда всё моё естество наслаждается признанием и словно ждало этого, сжимает изнутри знойную пружину.

Я двигаюсь, уже не помня себя от возбуждения, и через секунду, впиваюсь в его рот, пока меня трясёт от взорвавшейся мечты. Она растекается приятным теплом по телу, и я подавляю стоны в его уже медленных и успокаивающих поцелуях. Боже, его брюки мокрые, я вся мокрая между бёдер, но мне так хорошо. Я словно парю и улыбаюсь, быстро и шумно дыша.

– Хорошая работа, сладкая моя. И это только начало, – ладонью поглаживает меня по спине, а я кладу голову на его плечо. Должно быть, наверное, стыдно? Но сейчас, ни грамма. Вообще, ничего нет, кроме, умиротворения и желания вот так заснуть.

– А ты… ну ты кончил? – Шёпотом интересуюсь я, а щёки полыхают от смущения.

– Нет, но ты была близка к тому, чтобы увидеть, что я всего лишь мужчина, желающий тебя, – и я чувствую его улыбку, когда Ред дотрагивается до моих волос и перебирает их.

– К тому же у меня хорошая выдержка, и нет целибата в сексе.

Всё внутри опускается, а сердце замирает, как и я, услышав эти слова. Зачем он это сказал? Зачем сейчас, когда я немного поверила в то, что мир может быть полон наслаждения?

– Что? – Прочищая горло, отклоняюсь назад, желая увидеть его. Сейчас, в эту самую минуту отследить выражение лица.

– Оденься.

Поднимает меня на ноги и как куклу облокачивает о стол, пока я перевариваю сказанное.

– Ты замёрзнешь, а этого я не желаю, – оказывается рядом и поднимает мои руки. Заботливо натягивает платье и поправляет его.

– Подожди, ты упомянул о том, что сегодня тоже не придерживался целибата? – Напряжённо спрашиваю его.

– Да? Я разве так сказал?

– Ты сказал…

– Санта, с памятью у меня всё отлично, поэтому узнай то, что хочешь, а не ходи вокруг да около, – устало перебивает меня, словно надоело моё поведение.

– Хорошо, – сжимаю губы, хотя боюсь произнести ещё что-то. В незнании есть своя прелесть. Оно не может причинить боль, а догадки ещё страшнее, они разрывают всё, что на секунду образовалось в груди.

– Ты сегодня занимался сексом? – Выпаливаю вопрос.

– Нет, я не занимаюсь сексом, – тут же отвечает Ред, и я слышу, как скрипит стул. Значит, он сел на него.

– Понятно…

– Я предпочитаю слово «любовь». Я занимаюсь любовью с женщинами. Я разделяю с ними любовь к наслаждению, любовь к огню, любовь к сумасшествию, – добавляет он. Меня обдаёт таким ледяным душем, что приходится схватиться руками о стол, чтобы не упасть от потрясения.

– Что? То есть ты трахался сегодня? – Медленно перевариваю внутри его слова.

– Я не трахаюсь. Это оскорбительно ко мне и к тем, кто дарит мне незабываемые ощущения.

– Хватит! Прекрати играть словами. И, к твоему сведению, любовью занимаются только любящие люди или как минимум они должны быть влюблены! – Вскрикиваю я от возмущения.

– Хорошо, тогда я слишком влюбчив.

Да он издевается! Его спокойно-насмешливый тон буквально подбрасывает щепок в костёр обиды, который разгорается всё ярче.

– И сколько раз ты влюблялся сегодня? – Зло цежу я.

– Три раза, – чётко отвечает он.

Хватаю воздух, которого с каждым разом всё меньше. Меня словно по затылку ударили, причиняя невероятное разочарование в себе и укол острым лезвием по коже.

– Ублюдок, – шепчу я, закрывая рот рукой, чтобы не закричать. Не убить его.

– Какого чёрта ты делаешь со мной всё это, раз меняешь партнёрш три раза на дню? Ты хоть понимаешь, насколько это оскорбительно? Ты уважаешь тех, кого трахаешь, но ни капли не проявляешь уважения ко мне! – Всё же даю волю эмоциям, потому что такое стерпеть слишком сложно. А я ведь поверила. На несколько мгновений, действительно, захотела нечто особенное, но, видимо, не видать мне настоящих мужчин. Только вот такие – гнилые, как и сама.

– Санта, я не девственник. У меня было много женщин, разных женщин. И ты…

– О, не нужно меня уверять, что ты решил остановиться на мне, – обрываю его речь взмахом руки и запускаю её в волосы.

– Я и не собирался. Чёрт, сладкая моя, я ведь говорил, что ещё слишком рано объяснять тебе более детально всю мою жизнь. Но ты любопытна, а это никогда, ни к чему хорошему не приводит. Не нужно криков, лучше иди ко мне, и мы обсудим что-то другое.

Издаю смешок от такой наглости и мотаю головой. Может быть, это сон? Может быть, фантазия? И не я стою в кромешной тьме, где по бокам за стеклянными стенами занимаются сексом люди. Не я вот так оскорбительно повела себя и позволила большее и ему, и себе. Не я превратилась в падшую женщину, чуть не разрушила свою жизнь. Не я поверила. Не я? Лучше бы это была иллюзия, но нет.

– Ты считаешь, что своим голосом изменишь моё восприятие того, в чём признался? – Задыхаюсь от хамства к моей слабости.

– Раньше это удавалось. Не понимаю, отчего ты так взбесилась?

– Отчего? Отчего?! – Кричу и отталкиваюсь от стола, но тут же натыкаюсь на пустой стул.

– Я не обещал ничего из той лжи, которой пичкает тебя идеальный муженёк, – летит обвинение сбоку, и я поворачиваюсь в ту сторону.

– Но именно ты притащил меня сюда! Именно ты преследовал меня! Зачем? По какой причине ты так опустил меня? За что?

– Когда честность стала оскорблением? – Удивляется он позади меня.

– Когда её говоришь ты. Всё это ты создал для чего? Чтобы посмеяться над моей глупостью? Ах, вот она миссис «Идеальная Жена». Вот она кричит от оргазма в моих руках. Вот вся её идеальность! Так? За что ты унизил меня? Ты трахал сегодня троих, чёрт возьми! Троих! И пришёл сюда, уверяя в своих желаниях? – Не знаю, куда я иду, но стоять на месте с каждым разом сложнее, поэтому мечусь, когда правда доходит до меня.

– Мне не мешает это желать тебя, сладкая моя мегера. Могу надеяться, что это ревность? – Его насмешка и продолжение игры буквально сносят крышу.

– Ты никто, чтобы испытывать из-за тебя чувства, особенно ревность, Ред. Ты что, совершенно не понимаешь, насколько отвратительно я себя ощущаю сейчас? Использованной! Идиоткой! – Топаю от ярости и сжимаю руки в кулаки.

– Ты и в браке была использована, Санта. Твой муж не отличается верностью, когда я тебе, как ты верно сказала, никто. Ночная фантазия.

– Это подло, – шепчу я, молясь, чтобы оборвалось всё. Хватит. Ещё хуже облить меня грязью просто невозможно. Как же гадко. Грязно и больно.

– Это правда. Научись воспринимать всё так, как оно есть. Твой муж – насильник, и изменяет тебе даже сейчас. Ты же терпишь всё ради денег, ради бумажек, которые так желала получить. А я хотел помочь тебе избавиться именно от унижения, потому что решил, что такая женщина должна жить и наслаждаться всеми благами этого мира. Но видимо, и в этом я ошибся, – его резкие слова точно бьют по мне, и я ощущаю эти удары на коже. Пощёчины. Раз. Два. Три. Бесконечно, отчего отступаю назад. Даже кровь отливает от лица, когда взгляд мутнеет.

– Я не принадлежу никому, Санта. И не собираюсь. Всё это временно, пока не надоест. Завтра будет другая, которая начнёт мне сниться, и от которой будет так же жарко, как и от тебя. Это жизнь, никогда мужчина не сможет остановиться, особенно такой, как я. Потому что мне мало одной. Одна женщина не вытерпит всего, что полыхает во мне. Она не выдержит напора моего огня. И я предупреждал, что он никогда не станет красив, – добивает. Вот так просто, не задумываясь о том, что мне достаточно. С лихвой глотнула горечи.

Жестокость, с которой он произнёс эти слова – самое ужасное, что я чувствовала. Меня не волновал Филипп, как и его измены. А вот бессердечие Реда к моему состоянию буквально бросает в ледяную лаву, превращающую меня в скульптуру. И я с каждым вздохом застываю, осознавая, как же безжалостна правда.