– Хорошо.

– Но я хочу поговорить именно о скелетах твоего мужа. Возможно, ты что-то слышала о незаконных делах, деньгах или чём-то, что может помочь его шантажировать? – Интересуется Джоршуа.

– Нет, – качаю головой и грустно опускаю уголки губ. – Он никогда не говорит о делах в моём присутствии. Никогда не ведёт обсуждений на приёмах, только общие фразы и результаты скачек. Ничего, что может тебе помочь. Здесь не за что зацепиться.

– Это невозможно, всегда что-то проскакивает. Какие-то…

– Нет, правда, нет. Даже если и было, то я бы всё равно не запомнила. На таких вечерах мы обсуждаем только светские новости, планы на отдых, и всё. А когда говорили наедине, даже не припомню. В последнее время я его вижу только утром, перед тем, как он сообщает о том, что задержится, чтобы увеличить ветвистость моих рогов, – перебивая, уверенно произношу я.

– Понятно. Хорошо, тогда я просмотрю контракт, подумаю о вариантах подачи заявления, и что ты можешь получить с него.

– Мне ничего не нужно, Джоршуа. Я не хочу от него ничего, кроме подписи на бумаге, и возможности улететь на другую планету. Ничего, даже денег. Одно моё кольцо стоит несколько сотен тысяч. Таких украшений у меня много. Мне хватит на первое время, хотя бы отучиться. А там… нет, я не желаю выставлять никаких требований.

– То есть ты отказываешься от материальной компенсации? – Удивляется мужчина.

– Верно. Но даже это не поможет. Он ждёт меня в Лондоне через неделю.

– Он звонил, – утвердительно говорит Джоршуа. Киваю.

– Что хотел?

– Сначала возмутился по поводу разбитого телефона, затем… неважно, – отворачиваюсь от него, поджимая губы.

– Что он хотел, Санта? – Настойчивее требует.

– Ребёнка. И я в этом виновата. Обычно он отвергает усыновление, сейчас же уверяет меня, что ему дали положительный результат с зачатием. Филипп всегда говорил, что бесплоден. А здесь волшебным образом всё получится. Искусственное оплодотворение. Да я лучше подохну, – последнее шиплю с отвращением.

– Не спеши накладывать на себя руки, – мужчина дотрагивается до моего плеча и, желая поддержать, несильно его сжимает.

– Но он это сделает, а я не собираюсь возвращаться. Я не знаю, что делать дальше, как ещё оттянуть время. До его юбилея недалеко, и я обязана быть на его дне рождения.

– Семь дней достаточно, чтобы начать дело, Санта. Поэтому не волнуйся, мы найдём что-то на него, – заверяет меня.

– Хорошо.

– Тогда я свяжусь с тобой завтра, как только пойму, куда двигаться дальше. Будь дома в первой половине дня, – он отпускает моё плечо и направляется к двери.

– Есть ещё кое-что, – сглатывая, произношу я и мужчина, останавливаясь, оборачивается.

– Первый раз… когда я…в общем, он изнасиловал меня, желая увериться в том, что я не лгала ему про девственность. Это было сном. Этой ночью я видела всё, словно вновь переживала. Но не помнила. Я лишь могла рассказать всё так, как он это представлял. И я спросила его об этом, он лгал. Не сон, это были воспоминания, которые я заставила себя забыть. Он душил меня, и поэтому я потеряла сознание, а не из-за обычной боли при дефлорации. У меня есть причины, чтобы опасаться его.

Тишина, которая угнетает, после чудовищного признания, унижающего меня, становится едкой. Обнимаю себя руками и ёжусь.

– Чёрт, прости, я… мне жаль. Но это важная информация. Есть что-то ещё?

– Он постоянно говорит, что не отпустит меня, найдёт в любом уголке планеты. Напоминает клятву, которую все дают у алтаря. «Пока смерть не разлучит нас». Я это слышу слишком часто, и сегодня тоже Филипп это произнёс. И в моих воспоминаниях он угрожал смертью тому, кто хоть раз дотронется до меня. Понимаешь, какая опасность грозит Реду?

– Ред. Подожди, ты встречалась с ним? – Изумляется Джоршуа и сокращает расстояние между нами.

– Да. Вчера. Если об этом узнает Филипп, то я даже боюсь вообразить, какой конец ждёт невинного человека из-за меня, – с ужасом шепчу я.

– О Реде можешь не волноваться, этот человек может постоять за себя и не только за себя. Но вот то, что твой муж упоминал смерть…

Адвокат замолкает, потирая подбородок и обдумывая что-то.

– Не волноваться? Мне постоянно кажется, как будто за мной следят, и я прошу тебя передать ему, что прошу прощения за свой отказ. Он обещал больше никогда не преследовать меня, и так будет лучше. Хорошо? Сможешь ему отдать и это? – Копаюсь в сумочке и протягиваю мобильный.

Мужчина переводит взгляд на телефон, затем поднимает голову.

– Нет. Он нужен тебе. Не мобильный, а Ред. Да и последнему необходима помощь. Твоя.

– Моя? – Удивляюсь такому ответу.

– Да, поэтому могу сказать, если ты волнуешься о безопасности Реда, это очень мило. И он обезопасил себя со всех сторон. Даже больше, его не существует.

– Что? Но я вчера… да я чувствовала его, и он целовал меня! Он был там! Он…

– Какие подробности, – смехом перебивает меня, а я поджимаю губы, проклиная то, что вырвалось.

– Если ты придёшь сегодня, сможешь узнать больше. Думаю, тебе удастся это сделать.

– Откуда ты знаешь, что сегодня он ждёт меня? – Отхожу на шаг от Джоршуа.

– Мы разговариваем. Так обычно поступают друзья. Да и ты готовишься к этому вечеру. Но не буду тебя задерживать, и тебе лучше выйти первой, я пока обдумаю некоторые всплывшие подробности, – он указывает рукой на дверь, и мне не остаётся ничего, как спрятать телефон в сумочку и направиться к выходу.

– Санта, – окликает меня у двери, и я оборачиваюсь.

– Он любит красное! – Эта реплика полностью выводит меня из себя.

– Я не собираюсь с ним встречаться. И если ты такой же глупый, как и он, то я не желаю и тебя видеть, – зло распахиваю дверь и хлопаю ей.

Конечно, с моей стороны тоже очень импульсивно так уйти от человека, который готов помочь. Но меня раздражает такая уверенность, да при этом ещё и обсуждение ночных приключений, словно хвалятся победами. Это унизительно, и кого бы такое отношение ни задело?

Дёргаю головой и вхожу обратно в торговый центр, нахожу сестру, скучающую у магазина, где я её бросила.

– Долго ты ходила, – замечает она.

– Слишком много чая, – фыркаю я.

– Ты не пила чай. Ты брала кофе. А причина в твоей кислой мине – слишком мало секса. Ты раздражена.

– Хватит. Тебе нужно ещё куда-то?

– Да в тот, – она указывает на очередной бутик. И мы направляемся туда.

– Подожду тебя здесь, – сажусь на лавочку, отчего Рейчел недовольно передразнивает меня и скрывается в магазине.

Пока сестра рассматривает одежду, я пробегаюсь взглядом по витринам, бессмысленно представляя, как бы я хотела выглядеть на настоящем свидании, где встретилась бы с мужчиной, который будоражит кровь. Моё тело само поднимается и направляется в один из магазинов. Неприметных, в самом конце.

Вхожу в забытое помещение и дотрагиваюсь до кружев вечерних платьев, пока пальцы не замирают на тёмно-бордовом наряде. Ко мне подходит консультант, но я высокомерно отмахиваюсь от неё. Никто лучше меня не может посоветовать, эту сторону жизни я вызубрила идеально. Бархатное платье с квадратным вырезом, длинными рукавами, без лишних украшений. А цвет… словно багряная кровь. Оно будет мне по колено. Без замков, без вычурных вышивок. Такое платье никогда бы не позволил мне Филипп. Оно простое, но в нём столько элегантной сексуальности, которую я бы хотела иметь.

Не задумываясь, оплачиваю покупку и выхожу из магазина, где на меня тут же налетает Рейчел.

– Ты почему не предупредила? Я чуть с ума не сошла! – Возмущается она, размахивая пакетом.

– Не сошла же, поэтому прекращай. Я хочу туфли, – спокойно произношу я.

– Туфли?

– Да, любая женщина обожает туфли. Их никогда не бывает много, а лучше сапоги, высокие и замшевые. Вряд ли я найду здесь такие, поэтому туфли.

– Туфли. Что ты делала в туалете, раз так захотела туфли? – Не унимается сестра, пока мы поднимаемся на второй этаж.

– Прочла рекламу.

– Что ходить в туалет нужно в туфлях?

– Нет, что умирать нужно красиво. И пусть это будут самые лучшие туфли.

– Ты собралась умирать на унитазе?

– Рейчел, оставь в покое ни в чём не повинный унитаз, – смеясь, качаю головой.

– Тогда я ни черта не понимаю, – хмуро отвечает она.

– И не надо. Давай просто купим туфли, – предлагая, вхожу в магазин и направляюсь к полкам.

– А ну-ка, – она хватает меня под локоть, заставляя посмотреть на неё.

– Туфли, у тебя пакет, неизвестно откуда взявшийся. Ты странно улыбаешься. И ты держишь красную туфлю. Ред. Это всё для него? – Возбуждённо шепчет сестра.

– Я ещё не решила.

– А покупаешь наряд, чтобы…

– Подумать.

– Врёшь, ты уже всё распланировала, и я не собираюсь тебя отговаривать. Даже больше, я ничего делать не буду, а только наблюдать. Мы покупаем туфли, – последнее она говорит слишком громко, отчего посетители обращают на нас внимание.

– Ты выдаёшь наше кодовое слово, – тихо смеясь, ставлю туфлю обратно.

– А бельё? Я не знала твоего размера, поэтому купила только себе, – спрашивая, Рейчел идёт за мной следом.

– Зачем? Зачем нужно бельё, если его всё равно снимут, – как только это вырывается с моих уст, так я тут же закрываю рот и шокировано смотрю на сестру, как и она на меня.

– Ты это сказала.

– Нет, я не могла.

– Ты сказала пошлость.

– Нет, я…

– Я обожаю Реда, я обожаю, эти чёртовы туфли, и я обожаю Филиппа за то, что он такой мудак. Нам срочно нужны туфли. Эй ты, найди нам туфли, – пока Рейчел терроризирует консультанта, полностью сбитого с толку. Я продолжаю изумляться тому, откуда, вообще, взялись такие ужасные и неподобающие слова.

Голой? Быть голой? Боже, что со мной происходит? Я не могла сказать такое, но сделала это. Так непохоже на меня, я бы ни за что на свете не высказалась так. А сейчас… да я с ума сошла.