– Что вы хотите получить от мужа? Какую сумму, и что у вас на него есть? – Спрашивает меня, а я приподнимаю уголок губ.

– Свободу. У меня достаточно украшений, чтобы начать новую жизнь обеспеченной. Поэтому от него я хочу получить только свободу, – чётко отвечаю ему. Кивает, предлагая ответить на последний вопрос.

– Мы с Филиппом познакомились давно, около шести лет назад. Он был моим первым и единственным мужчиной. Семь месяцев назад я узнала, что он мне изменяет. Возможно, он это делает довольно давно, только меня это нисколько не интересовало. Что у меня на него есть? Ничего, кроме воспоминаний, да и те смутные и расплывчатые.

– Ни о какой любви речи не идёт, как я вижу. И вас побудил задуматься о разводе именно адюльтер мужа? – Интересуется Джоршуа.

– Нет, мне и до него нет никакого дела. Вы правы, любви здесь нет, только жажда обладать деньгами. Его деньгами. Так было раньше, до того момента, как я прилетела сюда.

– Так что вы, действительно, хотите, миссис Ричардсон? Развод сейчас доступен и в Англии.

– В этом и проблема. Для меня развод под запретом. И я не думала о нём, пока Рейчел не начала крутиться вокруг этого. Свобода для меня сейчас – самое желанное. Но Филипп не даст мне её. Он даже не позволит мне заикнуться об этом. В Англии я никаких прав не имею, как и здесь. Если честно, то не понимаю, зачем я встретилась с вами, – издаю смешок, качая головой от своих слов.

– Для начала вам бы следует понять, что вы хотите получить после развода. А затем уже двигаться дальше. Сейчас, вы даже сформулировать ответ не можете, по той причине, что не желаете свободы, о которой говорите, – его насмешка так неприятна, отчего я кривлю нос и оценивающе оглядываю мужчину, чтобы задеть таким взглядом.

– Правда? Вы так легко прочли мои мысли, мистер Эйнсли. К сожалению, это делает вас не таким хорошим адвокатом, как о вас говорят, – ядовито отвечаю ему.

– Я не вижу ничего сложного в том, чтобы развестись с человеком, которого вы ненавидите. Также я не вижу ничего сложного в том, чтобы начать новую жизнь, не имея претензий к вашему мужу. Поэтому могу заключить, что для вас это игра, в которой вы получаете адреналин. Вам нравится водить людей за нос, являя себя, словно королеву. И поверьте, любой будет сражён. Но меня мало волнует ваша внешность, миссис Ричардсон, меня волнует иное, – он делает паузу в своих оскорблениях.

– Исполнить волю моего заказчика, который оплачивает ваши желания. И стоят ли эти деньги, вообще, вас. Я видел немало таких женщин, как вы, уверяющих, что они решили измениться, но, к сожалению, это всё ложь. Так по какой причине вы обманываете людей, Санта? Чего вы хотите добиться этим? – Он приближается ко мне, резко выговаривая, отчего я пячусь назад.

Пробирает до костей его тяжёлый и недружелюбный взгляд, которым он сверлит меня.

– Вам нужен развод или же нет? – Требовательно спрашивает меня. Сглатываю неприятно горькую слюну и опускаю глаза.

– Да, – мой ответ кажется слишком слабым и безвольным. Да и я сама с каждой секундой никну, вновь встречаясь с изучающим меня взглядом.

– Тогда говорите, в чём загвоздка. Почему вы не можете открыто потребовать развод у мужа? Зачем эти тайны и страхи? Откуда они, и есть ли на то причина? – Отходит от меня, позволяя дышать, хотя бы дышать после этого разговора.

– Хорошо, – кивая, опускаю букет вдоль тела, сдаваясь и решаясь на минутную слабость.

– Я валютная шлюха. Меня никогда не волновала мужская любовь, а только то, какую выгоду я получу с ней. Мне встретился Филипп, и я схватилась за него, выучила множество ролей, пока не нашла ту самую. Я мечтала о сказке, как и любая женщина, но моё отличие в том, что сказка для меня представлялась без любви, а только в идеальном богатом мире, где есть множество возможностей. Также у меня зависимость от алкоголя, сильная зависимость. Она помогает мне справиться с напряжением и с жизнью, которую я бы не хотела видеть сейчас. Я устала от всего, и я боюсь. Вы можете назвать меня сумасшедшей, мистер Эйнсли, но мне страшно вернуться обратно. Я оттягиваю время и в то же время опасаюсь сделать хотя бы что-то, что приблизит меня к заветной свободе.

– Почему вы боитесь своего мужа?

– Не могу ответить, потому что не помню. Можете верить или же нет, скорее, это будет последнее, но я не помню. Кажется, я провела эти годы в полной прострации, и только один вечер дал мне возможность сбежать сюда, когда я поняла, что падаю в яму, которую вскоре присыплют землёй. Я не желаю умирать, но меня именно это ожидает.

– Вы немного драматизируете, – усмехается мужчина.

Мои глаза резко и без причины начинают слезиться. Я не имею понятия, почему это происходит, но силы покидают меня, как и уверенность. Больше не вижу ни одной возможности что-то продолжать, и я была права, эта встреча конец, без начала. Просто конец.

– Конечно, ведь женщины любят приукрасить проблемы, не так ли? – Прочищаю горло и гордо приподнимаю подбородок. Вряд ли мне кто-то поверит, поэтому смысла в этом я не вижу.

– Но я чувствую, что если вернусь обратно, то больше никогда не увижу красок настоящей жизни. Я буду жить в уродливой сказке, где всё перевёрнуто. Где нет воспоминаний, где нет ничего, кроме заученного текста и провалов в памяти. Никто не может мне помочь, потому что это моя клетка. И теперь я убедилась, что даже вы не желаете услышать меня. Возможно, это слишком странно, как и всё, что сейчас происходит со мной, но мои слова нелживы. Я боюсь мужа, не имея возможности вспомнить причин. Моё сердце боится, и внутри лишь одно желание – быть свободной, любым способом. Вряд ли такое рождается от идеальной жизни и образа королевы. Но и этого вам не понять, поэтому я желаю вам всего доброго и прощаюсь с вами.

Глава 9

Рывком распахиваю дверь и выскакиваю в коридор. До сих пор не понимаю, зачем это сделала, зачем сказала всё и получила вновь насмешку, потому что глупа с виду. Да-да, я такая, но обидно, когда тебя не воспринимают всерьёз. Возможно, я надумала это себе, не отрицаю, но что-то внутри не даёт спокойно вернуться к прошлой жизни. И сейчас убегаю, не обращая внимания на оклик сзади, лечу мимо павильонов на прохладный осенний воздух. Лёгкие дерёт, во рту сухо, и дышать становится сложнее. Слишком сложно, чтобы думать.

И я знаю выход, это легко. Выпить. Влить в себя щедрую порцию алкоголя, чтобы притушить желание расплакаться. В последнее время только этого и хочется. Реветь, чтобы все слышали и знали, как дерёт меня нечто непонятное и страшное внутри, не позволяя жить дальше.

Глазами ищу хотя бы какое-то заведение, где можно спрятаться. Дохожу до первого попавшегося и оказываюсь в небольшом ресторане. Администратор даже не успевает произнести заготовленную фразу, как я направляюсь к самому дальнему столику. Бросаю, эти чёртовы цветы на стул, а сама плюхаюсь рядом.

Молча, передо мной кладут меню, но я уже знаю, что хочу.

– Бренди, двойной. Безо льда, – сухо бросаю я.

Меня трясёт внутри, пока ожидаю заветную порцию. Нет, это отличается от обычного моего рациона, но именно это и поможет. Крепче. Сильнее. Пусть не будет так плохо внутри. Повышение градуса приведёт меня быстрее к необходимому состоянию покоя.

Передо мной ставят бокал с тёмной жидкостью, и я смотрю на него. Аромат этот никогда не любила, наоборот, от него меня обычно тошнит. Не знаю, отчего, но он напоминает мне больничный запах. Бинты. Йод. Ещё какие-то лекарства.

– А вот это я бы не советовал сейчас делать, – напротив меня раздаётся хладнокровный голос. Резко поднимаю голову и глотаю быстро кислород.

– Какого чёрта? И ты следишь за мной? Оставь меня, я всё тебе сказала, – шиплю я Джоршуа, даже не поддавшемуся на мой грозный тон. И мне плевать, что мы пренебрегли всей субординацией между клиентом и адвокатом. Но такая наглость просто непостижима!

– Сделаем так, Санта, начнём знакомство не с нападений, а с примирения. Признаю, что не желаю браться за это дело, как и ты не желаешь открыть мне все причины твоего решения. Я должен, потому что не хочу признавать, но тебе, действительно, нужна помощь, – отвечая, он поднимает руку и подзывает официанта.

– Разве таким пойлом встречают гостей в Ирландии, парень? Принеси нам по бокалу белого сухого вина. Лучшего вина. И сырную нарезку, – Джоршуа забирает, нет, выхватывает из моей руки бокал и передаёт его с отвращением опешившему официанту.

– Простите… да, да сейчас, – заикаясь, он ретируется, оставляя нас наедине.

– Как ты нашёл меня? – Изумляюсь я.

– Это не так сложно. Первое место, где можно запить неудовлетворение. Именно так поступают зависимые от алкоголя люди, Санта. С ними я встречался тоже довольно часто, – спокойно улыбается, пока в льющемся из окна свете, я могу лучше рассмотреть его.

Теперь я поняла, почему сложно было разглядеть цвет глаз. Он мутно-зелёный, отдаёт желтоватым оттенком, как и кожа у него загорелая, словно он недавно отдыхал на островах. Он красив, признаю, слишком красив для мужчины, работающего адвокатом.

Пока Джоршуа позволяет мне нагло осматривать его, я ловлю себя на мысли, что сижу в ресторане, рядом букет цветов, напротив мужчина, на мне изящное платье и безупречный макияж. Всё это походит на свидание.

– Господи, мне надо идти, – только хочу подняться от страха, что мне будет за такое, если Филипп увидит. А я боюсь, что он это не только увидит, но и поймёт всё не так.

– Санта, никуда ты не пойдёшь, пока мы всё не обсудим, – мужчина хватает меня за запястье, довольно крепко удерживая на месте.

– Нечего обсуждать… отпусти, пожалуйста, отпусти меня. Он узнает, понимаешь? Ты адвокат. И это… свидание… мне будет плохо… очень плохо, – задыхаясь, пытаюсь объяснить ему ужасающие картинки, появляющиеся в голове, но так и не образовавшие точной причины липкого страха.

– Кто? Твой муж? Ты опасаешься, что он следит за тобой? – Джоршуа придвигается, а я могу лишь кивнуть, поглядывая на большое окно, за которым ходят люди, и машины проезжают чаще, чем мне бы хотелось.