– Ты как? – Интересуется он.

– Нервничаю, – честно признаюсь я.

– Я тоже. Не думал, что всё обернётся таким ужасом. Я, вообще, не предполагал, насколько эта затея может выйти боком всем нам.

– Как ты, вообще, допустил это? Джо, ты же не так импульсивен, как Ред. И я поговорю с тобой, когда всё закончится, о том, что вы с ним сделали, – довольно грубо произношу я.

– Но есть один плюс.

– И какой же? – Усмехаюсь я.

– Мой брат теперь не один. Признаюсь, что не хотел видеть тебя в родственницах, но сейчас, мне кажется, это самым лучшим выигрышем. Я всегда желал Реду только счастья, и он его заслужил. Добро пожаловать в семью, Санта, – от его весёлой речи цокаю и недовольно закатываю глаза.

– Не находишь, что сейчас не время шутить?

– А кто сказал про шутки, ведь теперь у вас с Редом будет… – его голос обрывает неприятное пищание.

– Что это? – Кривлюсь я.

– Будь готова… оденься и жди меня, – Джо выскакивает за дверь, а пищание превращается в воющую сирену где-то на улице. Вот… вот оно. Я же чувствовала, что всё разрушится. Ред не успеет.

Набрасываю на себя пальто и подхватываю сумку. От страха и паники, которые невольно стягивают сознание, ищу что-то, чем смогу обороняться. Нож, лежащий на тумбочке. Подбегаю к нему и уверенно беру его. Нет, просто так не сдамся. И призову всю свою ненависть, чтобы дождаться Реда здесь. Прислушиваюсь, сирена замолкает, и я напряжённо стою. Сжимаю рукоятку ножа, гипнотизируя дверь. Медленно подхожу к ней, и страшные картинки появляются в голове, что могло произойти с Джо. Он был на грани страха, и я не верю, что подготовлен физически противостоять убийцам. Я…

– Санта, всё хорошо. Никого нет, – мужчина открывает дверь, отчего я испуганно взвизгиваю и выбрасываю руку вперёд.

– Джо, – издаю нервный смешок и бросаю нож. – Почему сработала сигнализация, это ведь она была?

– Да. Видимо, ворон или кто-то из животных проскочил за периметр. Система очень нежная, такая же…

Не успевает договорить, как лицо бледнеет, он издаёт хлюпающие звуки, на губах появляется кровь. Его словно что-то ударяет, и он падает буквально мне под ноги, а в спине торчит нож.

– Джо! – Кричу я от ужаса и паники, а сзади него, в проёме и темноте различаю фигуру.

– Здравствуй, любимая моя, пришло время вернуться в ад, – знакомый и ненавистный голос парализует сознание.

Глава 29

Санта

Неприятный шлепок по щеке резко вырывает меня из темноты. Сознание мутное, и я едва могу понять, что происходит. Пытаюсь двинуть руками, но они связаны за спиной. Тело в вертикальном положении, голова гудит, сухость сводит горло. Виски сдавливает боль, как и шею, как и каждую клеточку организма. Немного приоткрываю глаза, по которым бьёт ослепляющий свет. Не сразу могу разобрать, где я нахожусь.

Джо.

От воспоминаний бледного лица и крови, сердце начинает стучать быстрее. Тихий стон срывается с губ, когда картинки становятся чётче, и я вспоминаю, почему так болит голова. Удар о стену, смех Филиппа и темнота. Джо… милый Джо…

– Давай уже, хватит спать, мне скучно, – снова пощёчина обжигает щёку острым покалыванием. Голова дёргается, и я открываю глаза. Яркие точки бегают перед ними, а на меня смотрят два тёмно-карих глаза. Линзы. Светлые длинные волосы уложены волнами, накаченные филлером губы растянуты в довольную ухмылку. Стюарт. Отвращение, моментально появляющееся к этому субъекту, вызывает рвотный рефлекс, но подавляю его. Пока эта якобы женщина в моём платье, которое я помню висящим в шкафу, делает шаг от меня, оглядываю знакомую гостиную и замечаю, что за окном ещё день. Пасмурный, омрачённый потерей друга. Джо…

– Наконец-то, ты очнулась. Меня оставили здесь с тобой, даже не поинтересовавшись, хочу ли я, вообще, смотреть на тебя. Но что ни сделаешь ради любимого человека, правда? – Неприятный, режущий, даже ломанный какой-то голос Стюарта, отдаётся в голове дребезжанием.

Пока осознание всего укладывается в разуме, этот человек подлетает ко мне и со всего размаха даёт ещё одну пощёчину, от которой непроизвольно издаю стон. Меня дёргает в сторону, и ощущаю во рту желчь.

– Отвечай, когда я с тобой говорю, сучка, – хватает за волосы, дотрагиваясь до места удара, пульсирующее с особой силой, и тянет назад, причиняя ещё больший дискомфорт.

– Пошёл ты, – шепчу я сухими губами.

– Так да? Ничего, Филл научит разговаривать с той, кто будет решать твою судьбу, – толкает мою голову вбок и отпускает.

– Они скоро вернутся и расскажут, как медленно и мучительно подыхал твой тупой дружок, – продолжая, гадко смеётся. А в груди сердце пронзает от боли.

– Джо, – выдыхаю я, когда перед глазами проносится последнее воспоминание, где он был. Живой.

– Красавчик. Признаю, у тебя хороший вкус на мужчин. Сначала, Филипп, теперь Джоршуа Эйнсли. Неплохо, Санта, но, увы, его больше нет, – от его или её… даже не знаю, каким местоимением наградить полуженщину, стоящую напротив меня, но оно усмехается так едко, отчего рождается злость.

– Ублюдки. Ваша совесть никогда не очистится от того, что вы сделали. И твой любимый подохнет так же страшно и мучительно, как и все его жертвы, – с отвращением шиплю я. И плевать мне на затёкшее тело, на боль, на давление в голове, на режущий затылок, я готова совершить что-то страшное за Джо. Джо! Бедный Джо, и это моя вина. Если бы не я, если бы он не был там и уехал с Редом, то остался бы жив. Я…я виновата. Из-за меня этого человека больше нет. И я тоже не собираюсь теперь уходить просто так. Месть. Теперь и я познакомилась с этим чувством, которое затмеваем разум.

– Боже, неужели, ты настолько глупа, раз до сих пор веришь в сказочных героев и хороший конец? Нет. Деньги – вот что главное в этом мире, и у кого они есть, тот и правит балом. Это так печально, что ты убила его. Так ужасно. Как ты могла? – Наигранно прикладывает руку к искусственной груди, обтянутой стрейчевой чёрной тканью.

Его слова приносят ещё больше вины, ведь сейчас я переживаю именно тот период, когда хочется завыть от душевной боли, от горя и разорвать тех, кто причастен к этому.

– А ещё этот милый старичок, который едва дышит. Ты сумасшедшая, Санта, ты не понимаешь, что творишь, и Филиппу пришлось тебя связать, чтобы ты не причинила вред себе и другим людям, – продолжает Стюарт, подходя ко мне и хлопая накладными ресницами.

– Старичок? – Переспрашиваю его.

– Да, он недалеко от тебя. В кабинете. Ты пригласила его сюда, когда убила красавчика из-за помешательства и…

– Ложь, придурок. Ты не заставишь меня поверить, что я больна. Нет, убийства это дело рук твоего подонка Филиппа, и это ему не сойдёт с рук, как и тебе, – наверное, запоздалая скорбь дарит силы, чтобы нагло рассмеяться. Но смех длится недолго, Стюарт замахивается, и я получаю ещё одну пощёчину, но продолжаю хрипло хохотать, превозмогая боль на лице. Схожу с ума, представляя, как буду чувствовать себя потом, когда пойму полностью – Джо мёртв из-за меня. Ред… где Ред?

– Заткнись. Закрой рот, сука. Закрой рот, – на мои плечи и голову обрушиваются удары, но слабые, словно этот человек играет, а не бьёт меня. Замолкаю, и всё завершается.

– Скоро тебе будет не до смеха, Санта. Ты убьёшь Джайлса Эйнсли, и тебя осудят за два убийства, когда поймают. Ты…

– Джайлс, – шёпотом повторяю, а в голове всплывают воспоминания. Брат-близнец деда Реда и Джо. Ему должно быть около восьмидесяти, и он здесь.

– Да, очень милый старичок, но такой же глупый, как и красавчик. Не тех ты выбрала, они не защитят тебя. Один уже мёртв, другой подохнет скоро, – довольно кивает Стюарт.

– Вы с ума сошли? Он здесь при чём? Отпусти его, оставь меня, но отпусти его, он не заслуживает смерти от рук подонков, – и мне не стыдно молить, ведь это настолько кощунственно и отвратительно по отношению к старому человеку. Глаза наполняются слезами, давящие чувства буквально разрывают грудь. Где Ред? Почему он до сих пор не пришёл? Неужели… нет, он не мог погибнуть. Нет… нет… нет.

– Нельзя, – имитирует сожаление и садится на роскошный диван, сейчас мне кажущийся самым ужасным приобретением, как и весь этот сверкающий богатством дом. А я прямо по центру, связанная по рукам и ногам, обессиленная и с жуткой головной болью, от которой довольно сложно сохранять разум.

– Если бы он не начал расследование и не узнал, что за препарат я нашла и достала, то, возможно, миновал бы такой участи. Это так неправильно, когда в таком возрасте ты умираешь не от естественных причин, окружённый любимыми, а от сумасшедшей любовницы внука. Да? Ну и заварила же ты кашу, Санта, – от его манер, наигранных и больше походящих на спектакль, кривлюсь.

– Так это ты помогла Филиппу накачать меня наркотиком? – Спрашиваю его, а сама двигаю руками сзади и проверяю насколько крепок узел. Достаточно, что пальцы онемели и едва могут шевелиться.

– Конечно. Женщины же умнее мужчин и видят намного больше, чем они. И я готова на всё, чтобы моя мечта осуществилась. А вот ты мне мешаешь, – недовольно бросает на меня взгляд.

– И ты нашла человека, который смог бы продать таблетки? – Тяну время, осматривая пространство в поисках чего-то острого или того, что поможет мне освободиться. Нет, сдаваться не собираюсь. Есть ещё Джайлс, которого я не видела, но не позволю им убить и его. Ред не простит мне этого. Где же он?

– Вообще-то, этим психологом была я. Да, пришлось купить лицензию и пару раз изменить любимому, но ведь результат того стоил, пока ты, стерва такая, всё не испортила. Убежала от него в Ирландию, чтобы познакомиться с красавчиком и забрать у Филиппа всё это. Но ты ни черта не получишь, поняла? – Стюарт вскакивает с дивана, и я с удивлением воспринимаю сказанное.

– Подожди, ты считаешь, что мне нужны его деньги? – Усмехаюсь я.

– Конечно. Ты же привыкла жить в богатстве и роскоши, забирать у меня то, что принадлежит по праву мне. Филипп любит меня и только меня, а ты не даёшь ему развод, шантажируешь, и моё терпение кончилось. Я так была счастлива, пока ты развлекалась в Дублине, мы отпраздновали день рождения вместе с моим любимым. Никого не было только мы, пока ты, сука, не вынудила его связать тебя и бросить в погребе. Милтон следил за тобой и помог нам провести время вдвоём, – с обидой произносит Стюарт. Хмуро смотрю на неё или него и медленно осознаю, что этот человек тоже обманут. Он не имеет понятия, что происходит на самом деле, и Филипп использует его любовь и жажду стать единственной себе во благо.