- О, нет, - Мэгг снова почувствовала, что краснеет. - Он не мой супруг. Этот человек - капитан судна, на котором я плыву в Китай к своему жениху. Капитан меня сопровождает.

- Простите, миледи! Так что вам показать? Побольше кружев или поменьше?

Глава 21

Мэгг увели в другую комнату (конечно, не выбирать же белье на глазах у мужчины!), и Сильверстайн со вздохом уселся в кресло. Похоже, придется подождать. Женские покупки - это долго. Иногда он ездил вместе с матерью по магазинам, в далекие, такие чудесные времена, когда родители еще были живы; он помнил, сколько времени это занимало. Ладно, пускай. Он и запугивал Мэган в основном для того, чтобы не идти вместе с ней, и в то же время - не мог отпустить ее одну. Даже в сопровождении матросов. Рэнсом чувствовал себя ответственным за девушку, которая оказалась на его попечении. О том, почему так происходит, он старался не думать, но он не смог не исполнить ее каприз. Пускай Мэгг получит удовольствие от того, что потратит деньги на милые вещицы.

При мысли о том, как эти вещицы смотрелись бы на юном теле Мэгг, Сильверстайн глубоко вдохнул, выдохнул, постарался успокоить разбушевавшееся воображение и сердито уставился в окно.

Кажется, ему с трудом удается скрывать свой интерес; девушка мало что понимает в том, что происходит между мужчиной и женщиной, а то давно надавала бы ему пощечин. Рэнсом радовался, что Артур Мэдлок оказался таким сдержанным. Иначе Мэгг могла бы пристукнуть капитана чем-нибудь за неуместное разглядывание и проскальзывающие намеки. То есть то, что сам Рэнсом считал намеками. На деле это были довольно неловкие фразы, вырывавшиеся в минуту душевного смятения. И девушка их, похоже, не понимала. Еще раз слава Создателю.

Как объяснить невинной, не ожидающей от него ничего плохого Мэгг, что она относится к тому типу женщин, который всегда волновал Рэнсома? Разглядев ее лучше, позволив себе ее узнать, Сильверстайн понимал, что чем быстрее «Счастливица» достигнет Макао, тем лучше. Там Рэнсом сдаст мисс Ливермор с рук на руки обалдевшему от счастья жениху и откланяется. Уплывет, чтобы не видеть больше ее зеленых глаз.

История грозит затянуться, если жених не в Макао, а наступает где-нибудь под Нанкином. Тогда предстоит искать уважаемых людей, у которых Мэгг сможет остановиться на то время, пока будет разыскивать Мэдлока. Потом она его, конечно, отыщет, или он ее, и они поженятся под славное лепетанье волн, смех китайских детей и бормотание священника. Представив себе эту картину, Рэнсом заскрипел зубами.

Кто-то в его душе, расчетливый и холодный, говорил, что ему это все не нужно. Он ведь раз и навсегда для себя все решил. Вряд ли Рэнсом женится. И тем более он не желал жениться на девушке, подобной мисс Ливермор: это означало сделать и ее, и себя несчастными. Он не хотел, чтобы она - или похожая на нее - плакала. В конце концов, он же не злодей.

Мэгг наконец вышла, за ней семенила продавщица, несущая объемистый сверток. Рэнсом встал.

- Все получилось?

- Да, благодарю вас. - Мэгг снова превратилась в этакую чопорную английскую девушку, а не в зеленоглазого чертенка. - Мы можем возвращаться.

- Очень хорошо.

На улице Рэнсом отдал пакет Роджеру и вновь взял Мэгг под руку. Ее прикосновение, даже сквозь рукав куртки, казалось очень значимым. И этот холодок в груди, и желание встретиться с ней взглядом… вот черт!

Примерно на полпути к порту Мэгг негромко произнесла:

- Очень хочется есть.

- Кажется, воспитанные леди о таком не должны заговаривать? - осведомился Рэнсом. - Воспитанные леди терпят до последнего момента, а потом склевывают с блюдца крохотное пирожное. Мне матушка рассказывала.

- Ваша матушка была весьма язвительной особой, я погляжу! - фыркнула Мэгг. - Так вот в кого вы такой!

- Я непременно поведаю вам о ней, но не сейчас. Вы намекаете, что хорошо бы найти трактир?

- Да.

- Мисс Ливермор, - сказал Рэнсом, сдвигая шляпу на затылок, - эта маленькая хитрость не пройдет. Через час мы окажемся на судне, и Билли к вашим услугам.

- Но ведь тут полно свежей рыбы! Наверняка ее готовят в тавернах! Мне бы так хотелось попробовать.

- Мисс…

- Ну пожалуйста, - она заглянула ему в лицо. Так как проделано это было на ходу, Мэгг едва не споткнулась, Рэнсом едва ее удержал.

- О господи. Ну хорошо. Обед в трактире. Идем.

Он почти потащил ее по улице, сердитый донельзя. Почему невозможно отказать этой маленькой проказнице? Когда Мэгг так смотрит, язык не поворачивается сказать ей «нет». Когда все это началось? Когда она едва не заплакала оттого, что он не пускает ее в Кейптаун? Или раньше? К морскому дьяволу все эти тонкости!

Рэнсом выбрал приличный с виду трактир и, толкнув дверь, вошел внутрь; Мэгг следовала за ним, словно собачонка. В небольшом помещении оказалось людно, но более-менее прилично, и Рэнсом со своими спутниками, пробравшись между столами, устроился в углу. Мэгг села рядом; Сильверстайн все время чувствовал ее живое тепло. Не годится заглядываться на чужую невесту, а он заглядывался. Одна прядь выбилась из обычно безупречной прически мисс Ливермор и трогательно свисала вдоль щеки. Сказать об этом Мэгг? Ни за что.

Обслуживание оказалось неплохим, а рыба - выше всяких похвал, и Мэгг смеялась, слушая неловкие шутки Черной Бороды. Но что-то тревожило Рэнсома. Чем дальше, тем сильнее.

Наконец он понял, в чем дело. Неподалеку сидела компания сильно заросших мужчин весьма бандитского вида. Они пили дешевый ром и разговаривали очень громко, иногда принимались орать песни на разных языках (Рэнсом разобрал английский, французский и голландский), но быстро умолкали - видимо, немузыкальное настроение одолевало. Рэнсом старался все время отвлекать Мэгг, чтобы она не слышала, какие словечки то и дело доносятся с той стороны. Ему очень не нравилось, что мужчины поглядывают на мисс Ливермор заинтересованно: если не считать служанок, она была единственной женщиной в трактире.

Когда обед уже подходил к концу, один из незнакомцев встал и приблизился к столу, за которым сидел Рэнсом со своими спутниками. Сильверстайн ненавязчиво положил руку на рукоять сабли, повернувшись так, чтобы был виден и торчавший за поясом пистолет. Но мужчина и сам был неплохо вооружен.

- Твоя малышка? - не здороваясь, спросил бородач по-голландски.

Рэнсом немного знал этот язык - хотя Голландию и изгнали из большой торговли, соперничество за колонии шло теперь между Англией и Францией, - моряки из страны тюльпанов по-прежнему бороздили океан. И встречались среди них люди не слишком воспитанные. Впрочем, грешники есть грешники, неважно, какой они национальности. Англичан среди пиратов тоже полно. Хотя золотые времена пиратства миновали, количество жадного до чужого имущества народу, по всей видимости, не сократилось. И до чужих женщин - тоже.

- Тебе лучше уйти, - ответил Рэнсом тоже по-голландски.

- Я люблю эту таверну, англичанин, - сказал мужчина уже по-английски, хотя и с кошмарным акцентом. - И трактирщик меня любит. Все, что тут есть, может стать моим. Кто не согласен, пожалеет.

- Не думаю, - холодно сказал Рэнсом. - Разойдемся по-хорошему, и никто сегодня не умрет, - добавил он снова по-голландски, чтобы не пугать Мэгг.

Мужчина расхохотался.

- Глупо! - он был пьян. - Очень глупо. - И в следующий миг прыгнул на Рэнсома.

«Вот за это я и не люблю паршивые городки, подобные Кейптауну, - подумал Сильверстайн, отбивая удар. - За эту злую безнаказанность, за дикое пьянство, за непредсказуемость».

Он вскочил, отшвырнул обидчика к столу, откуда тот явился, чем вызвал возмущение всей остальной, весьма нетрезвой компании. Рэнсом отпихнул Мэгг к стене, загородил девушку собой и успел обреченно подумать, что предчувствия его не обманули.

В следующий миг в таверне кипела драка - вульгарная, ничуть не похожая на джентльменский бокс драка, когда по воздуху летают стулья и бутылки, а в ход идут не только ножи, но и осколки стекла, вилки и все то, что подвернется под руку. Повод для такой драки может быть любой, и на сей раз им стала Мэгг. Рэнсом расшвырял бросившихся на него забияк и рыкнул Черной Бороде:

- К выходу! Идем к выходу!

От сабли в такой толчее не было никакого толку, и Рэнсом выхватил нож, который всегда носил в голенище сапога. На мгновение обернувшись к Мэгг, Сильверстайн успел заметить ее круглые, донельзя испуганные глаза, а затем весьма непочтительно схватил девушку в охапку, чтобы тут же практически швырнуть в объятия Роджера.

- Держи ее!

Он сам, Черная Борода и Кривой окружили девушку и придерживавшего ее Роджера плотным кольцом, ощетинившимся ножами, а Борода схватил с ближайшего стола бутылку, шарахнул ею об край стола и выставил перед собою еще и острое бутылочное горлышко. Конечно, через секунду все забыли, кто и за что дерется, и дрался весь трактир, дико, неистово, с удовольствием. Будь Рэнсом помоложе, он, может, и поразмял бы косточки - в его жизни случалась не одна трактирная драка, это бодрило, - однако сейчас он защищал Мэгг. И все могло кончиться печально.

Теперь Рэнсом пожалел, что они сели далеко от выхода; с другой стороны, и выбора-то особого не было. Продвигались к спасительной двери они шаг за шагом. Рэнсом поймал летящий в него табурет и швырнул обратно, угодив по голове какому-то пьянчуге; тот взвыл и, не разобравшись, заехал в ухо соседу. В голову Кривому прилетела жареная курица. Сильверстайн уже думал, что все обойдется, и дверь маячила в поле зрения, когда прямо на него выскочил человек, затеявший драку. В его руке был нож, уже окровавленный.

- Думал уйти, англичанин? - прохрипел голландец. - От меня никто так просто не уходит!

- Уводите ее! Все вместе! Приказ! - рявкнул Рэнсом через плечо. Он ни на миг не отвлекался, чтобы посмотреть, как там Мэгг. Пока он прикрывает ее собой и ребята не дремлют, все в порядке.