Джейк отнял от своего бока пропитанную кровью руку в перчатке. Он терял слишком много крови, и слишком быстро. Дом уже виден, но до него не близко. На небе оставалось еще немного драгоценного света, и – Джейк прищурился, – в окне светил мягкий желтый свет. Кто-то включил лампу в доме. Джейк выругался про себя. Если бы он не был ранен, он повернул бы назад. Может, это Лестер или еще кто-нибудь из работяг. Для Гейба и Мел еще слишком рано возвратиться назад.

Джейк медленно соскользнул с жеребца, понимая, что ему лучше бы оставаться на ногах. Он мог бы позвать кого-то, кто находится в доме, попросить о помощи… но он не станет. Он предпочел бы истекать кровью до смерти на ступеньках, чем просить помощи у слуг Гейба или у кого-нибудь из его рабочих.

Жеребец его сам найдет дорогу в конюшню, и Джейк шлепнул его по крупу. Затем сделал первый из трудных шагов, которые ему предстояло сделать, чтобы добраться до парадной двери. Руками он зажимал рану. И хотя кровотечение замедлилось и превратилось в тонкий ручеек, он почувствовал, что если потеряет еще одну каплю крови, то она окажется последней. Дверь поплыла перед ним, и он с отвращением покачал головой. Напали на засады. К утру он умрет, а обитатели Серебряной Долины закатят вечеринку, когда-либо виденную в городке.

Он положил руку на круглую ручку двери и краем глаза заметил, что все еще не снял лайковые перчатки. Обычно он не носил их, но в этот раз перчатки пришлось надеть, так как предстояло работать с колючей проволокой. Он стоял и несколько долгих секунд смотрел на руку, а потом повернул дверную ручку и толкнул тяжелую дверь. Ввалившись внутрь, он почувствовал, как все закружилось вокруг него. И только одно промелькнуло в его быстро угасавшем сознании – высокий пронзительный крик женщины, отдавшейся эхом в его мозгу.


Рената прекратила кричать, как только поняла, что этот похожий на дикаря мужчина, ворвавшийся через парадную дверь, был в таком состоянии, что не представлял для нее никакой опасности. Высокий, широкоплечий, с черными, как ночь, волосами до плеч. Его поясница была обвязана пропитанной кровью рубашкой. Это было последнее, что она заметила перед тем, как он рухнул посередине дверного проема.

Взгляд наружу убедил ее, что он был один; в отдалении видна была лошадь, галопом скачущая на фоне угасавшего лавандово-серого неба. Наверное, это его лошадь?

Она видела, что уже слишком поздно идти в большой дом, и стала соображать, что ей делать.

– Есть только один способ… – заговорила Рената с бесчувственным человеком, который лежал ничком на полу. Она наклонилась над ним, ухватила его под мышки и втянула в комнату. Потом Рената закрыла двери дома, вновь нагнулась и потащила его по полу. Она продвигалась медленно, поскольку раненый был тяжелый и ничем не мог ей помочь.

Положив его на ковер, девушка очень осторожно перевернула раненого на спину и улыбнулась, разглядев его лицо.

– Вы, должно быть, Джейк Вулф, – сказала она не отзывавшемуся на ее голос человеку. – Мелани прекрасно описала вас. – Голос ее звучал чуть громче, чем шепот. – Но она не говорила, что вы красивы.

Рената покачала головой. Как нелепо. Мужчины не бывают красивыми, а у этого – слишком суровое лицо, чтобы называть его красивым. Точеные, энергичные черты, бронзовые, гладко выбритые щеки, прямой, аристократический нос. Она с усилием отвела взгляд от его лица. Он был тяжело ранен и, очевидно, потерял много крови. Вся левая сторона его хлопчатобумажных брюк была пропитана кровью, равно как и рубашка, обернутая вокруг талии.

Оставив его на ковре, Рената бросилась на кухню и намочила несколько чистых тряпок в одном из ведер, которые для нее принес Донни Бойль. Она поискала кастрюлю и наконец нашла ее. И только после этого она вернулась к раненому, подготовившись, как только могла.

Джейк открыл глаза и увидел склонившуюся над ним женщину, которая осторожно обмывала его лицо прохладной тканью, – как будто он мог сломаться, если бы она нажала на него сильнее. Позади нее стояла лампа, и он не мог рассмотреть ее лицо, но он разглядел рыжевато-золотистые волосы и убедился, что она была ему не знакома.

– Ах, как хорошо, – прошептала она. – Вы проснулись. Как вы себя чувствуете?

Джейк искоса поглядел на нее, стараясь получше рассмотреть ее лицо, но не мог, как ни старался. – Похоже, в меня стреляли.

– Похоже да, – просто сказала она, на минутку оставляя его лицо в покое. – Как вы думаете, вы можете передвигаться? Мне ужасно не хочется оставлять вас на полу, но я не могу сама уложить вас в постель.

– Ну конечно, я могу передвигаться, – резко ответил Джейк.

Что она думает? Что он – беспомощен? Он медленно приподнялся, с удивлением обнаружив, что это ему далось с большим трудом, и почувствовал, что рука женщины поддерживает его за спину.

– Я не нуждаюсь в помощи.

– Напротив, нуждаетесь, – любезно, но настойчиво сказала она, помогая ему встать на ноги. – Вы потеряли много крови, и вам придется провести несколько дней, а может быть, недель, в постели, пока не поправитесь. Кровотечение прекратилось, но, если оно начнется вновь, у вас будет много неприятностей.

Джейк посмотрел на свою поясницу. Женщина туго перевязала его полоской из пахнувшего лавандой ситца в розовый мелкий цветочек.

– Я понимаю, понимаю, – мягко сказала она, когда они начали идти по коридору. – Но это было все, что я смогла найти, и, похоже, оно неплохо служит.

Джейку хотелось ей возразить, но он не смог. Он был слишком слаб, и единственное, о чем мог думать – это упасть в постель и пролежать там пару деньков. Завтра он выяснит, кто эта женщина и почему она оказалась в доме Гейба.

– Пошли. – Она крепче обняла его, ибо он слегка покачнулся. – Не отвергайте меня сейчас, Джейк. Вы же не хотите провести ночь на полу в коридоре.

То, что она назвала его по имени, привлекло его внимание, он покорно проследовал вместе с ней в темную спальню. Рената помогла ему улечься в постель. Она стянула его мокасины, внимательно посмотрела на жесткие от крови штаны и решила оставить их на нем. Она осторожно накрыла Джейка стеганым одеялом и подоткнула его, как это делают беспомощным малышам, напуганным надвигающейся ночью.

Он хотел спросить ее, кто она, откуда приехала, хотел коснуться ее волос. Он мог видеть лишь их, волосы казались такими теплыми, мягкими… но это может подождать до утра. Он погрузился в глубокий сон.

И уже заснув, он знал, что она все еще приглядывает за ним. Это должно было вызвать у него раздражение, но не вызывало. Все было как-то странно… хорошо.

ГЛАВА 3

Рената ходила взад и вперед в ногах кровати, сжимая руки и хмурясь каждый раз, когда бросала взгляд на неподвижную фигуру. Насколько она могла судить, Джейк не двигался с того времени, как она вчера ночью помогла ему улечься в постель. Теперь уже почти полдень. А вдруг он умер? Что, если она что-то сделала не так? Чтобы разубедиться, она приподняла стеганое одеяло и проверила повязку. Ситец был сухой и чистый, не было видно ни пятнышка просочившейся крови.

Значит, это был Джейк: тот, о котором с таким увлечением рассказывала Мелани… и тот, которого все жители города так явно ненавидят. Но почему? Просто потому, что у него течет в жилах немного шайеннской крови? Она не могла уразуметь этого. Донни Бойль говорил ей, что Джейк – подлый и опасный. Во сне он выглядел таким умиротворенным, покорным. Вероятно, он был самым красивым из всех мужчин, которых она когда-либо видела. Кожа его была бронзовой от загара, волосы густые, прямые и черные, как ночь. Рената все еще высоко держала одеяло, хотя уже убедилась, что рана Джейка не начала ночью кровоточить. Она никогда не видела мужчин с обнаженной грудью, но была уверена, что никто из них не был похож на этого. Рената была заворожена тугими мышцами его плеч и рук, а также этой гладкой бронзовой грудью, вздымавшейся и падавшей при каждом вздохе и выдохе. Даже шея его была красивой формы, мускулистая, коричневатая и… Тут она заметила под его подбородком небольшой белый шрам и протянула руку, чтобы потрогать его. Он был длинный, но стал виден, только когда человек повернул голову набок.

Рената почти коснулась пальцами его кожи, как вдруг он проснулся, схватил ее запястье внезапным движением, которое потрясло ее. Он раскрыл темно-синие глаза, и от этого взгляда она похолодела. Девушка была так испугана, что почти не могла дышать, не то что двигаться.

– Кто вы? – проскрежетал он.

– Отпустите меня, – слабо попросила она.

– Сначала ответьте мне.

Рената оказалась в неудобной позе: наполовину наклонившись, наполовину стоя, а рука ее немного изогнута.

– Рената Мария Паркхерст, – официально произнесла она. – Ну а сейчас, не будете ли вы столь любезны отпустить меня?

Джейк ослабил свою хватку, однако продолжал держать ее.

– Что вы здесь делаете? – Он так внимательно изучал ее, что Рената подумала: «Не забыл ли он о том, что произошло накануне ночью?» Он переключил внимание с нее на ситцевую повязку на своей пояснице.

– Видите ли, я приехала навестить Мелани, но ее здесь нет. Она с Габриэлем уехала в Техас, так что я собираюсь дождаться здесь их возвращения.

– Они не приедут в течение двух месяцев, а то и больше.

– Двух месяцев? Вы уверены? – Она почувствовала себя подавленной, но это состояние быстро прошло. – Что ж, я смогу подождать. Может, я смогу начать без Мелани.

– Что начать?

Рената постаралась высвободить руку, и он легко отпустил ее.

– А вот это – не ваше дело, мистер Вулф. Он снова закрыл глаза.

– Прошлой ночью вы называли меня Джейком. Никто не зовет меня «мистер Вулф».

– Ночью было другое дело. Тогда были чрезвычайные обстоятельства. – Рената подоткнула Джейку одеяло, укрыв раненого почти до подбородка и разгладив одеяло с обеих сторон. – Я собираюсь приготовить мам чаю.