– Прекрати свой солдатский юмор! – взвизгнула Мария Адамовна. – Нам сейчас не до шуток. Иван! Когда ты сможешь заманить к нам снова Кулакова?

Иван Михайлович вжал голову в плечи. Он не хотел его больше приглашать. А чего приглашать-то? После этого Кулакова его группа окончательно распалась, и теперь господин Коровин вот уже который день сидит дома, то есть ищет работу.

– Да не сможет он его заманить, – выдала баба Нюра. – Кто ж к нему пойдет?

– Машенька, – произнес глава семьи. – Я действительно не смогу. Мы с ним теперь не пересекаемся. У нас нет больше общих интересов.

– Возникнут! – решительно заявила жена. – Завтра же ты пойдешь к нему на занятие и попросишь, чтобы он тебя проконсультировал в собаководстве.

– Зачем? – испуганно спросил муж. – Маша, я тебе сразу говорю – я больше клуб с этими собаками открывать не буду! Меня и так всего покусали… душевно.

– Тогда с сегодняшнего дня у нас действует закон: кто не работает, тот не ест!

– Машенька, ты заметила, сегодня мои девочки приготовили омлет, – промолвила баба Нюра.

– Следовательно… ты, Иван, остаешься без ужина!

Смерть от голода пугала господина Коровина больше смерти от укусов.

– Маша, ты меня просто согнула в дугу, – горько сообщил он и в гордой обиде вздернул голову. – Что я должен делать?

– Ничего особенного. Ты просто пригласишь Кулакова к нам домой, чтобы подробно записать, как и в какой последовательности вести занятия с собаководами. Заманишь сюда, а остальное я возьму на себя. И заметь, Ваня, тебе вовсе не обязательно потом заниматься с этими собаками. Ты, к примеру, запросто можешь работать… в конюшне. Я слышала, сейчас очень многие состоятельные люди увлекаются конным спортом. Там должны крутиться большие деньги.

Иван Михайлович в ужасе вытаращил глаза. Кони!

– Маша… но кони же… тоже кусаются.

– А еще я слышала, – поведала баба Нюра, – как одного мужчину лошадь ударила копытом в темечко и он скончался прямо на месте.

Иван Михайлович даже не предполагал, что жизнь так опасна!

– Ваня, успокойся, – произнесла жена. – Если ты не станешь лазить под копытами своими темечками, с тобой ничего не случится. Не будем об этих мелочах, я сейчас о Кулакове. Значит, ты его заманиваешь к нам в пятницу, а я… – Она тяжело вздохнула, поправила грудь и выдохнула: – А я беру на себя Евгению! Ее судьба не должна миновать наших рук!


Кулаков торопливо шагал к дому, в котором жила Даша. Нельзя сказать, чтобы он испытывал какое-то волнение, но к этой девчонке он шел охотнее, чем к Марине. Нет, не из-за того, что ему сильно приглянулась Даша. Просто он был уверен, что никаких капканов его там не ждет. Не станет молодая красивая и неглупая девица охотиться за таким динозавром. У нее, наверное, и своих кавалеров девать некуда.

Даша открыла двери и сразу повела Кулакова в комнату.

Комната была большой, светлой и не заставленной излишней мебелью. Большая софа, огромный телевизор, шкаф и сервант. В общем, все самое необходимое.

– Борис Борисович, – сразу же перешла к делу Даша. – Вот посмотрите, Тика постоянно меня ревнует.

– С чего вы взяли?

Тика находилась тут же и вовсе не собиралась никого ревновать.

– Смотрите… я беру ее… – Даша легко посадила собачку к себе на колени. – А вы садитесь рядом. Садитесь, не бойтесь. И вот сейчас она станет вас кусать.

Кулаков сел рядом с девушкой, и собака оскалилась.

– А где она спит? – спросил он.

– Там же, где и я, – улыбнулась Даша. – Мы расстилаем здесь простынь, потом кладем подушку, берем одеяло, и все – постель готова. Сначала прыгает она, а затем укладываюсь я.

Кулакову было все понятно. Несмотря на маленький рост и вес, собачка все же цепко ухватила лидерство в свои лапки.

– Запомните, Даша, собака не должна спать там, где спит вожак.

– А у нас нет вожака, – улыбчиво сообщила Даша. – Я девушка честная. Мужчин в дом не вожу.

– Даша! Вообще-то я вас имел в виду, – усмехнулся Кулаков. – Это вы должны для своей собаки стать вожаком. И в вашей постели ей не место.

– Но мне с ней удобно! Не так одиноко.

– Это пока вы одна, – сказал Кулаков, стараясь отвести взгляд от ее пристальных, чуть насмешливых зеленых глаз. – А вот появится мужчина… я вот, к примеру, к вам пришел, и Тика уже не пускает. Это ее диван. Не ваш, прошу заметить, а ее.

– Наверное, она понимает, что вы не собираетесь становиться вожаком?

– Плохо то, что вы не собираетесь им становиться! Дело-то не в постели! Она просто держит над вами власть!

Теперь Кулаков оседлал любимого конька, и никакие взгляды его уже не смущали. Как же девчонка не может понять, что собаке нужна власть человека?

– Если вы не вожак, собака забирает власть себе. А отсюда и ее зубы, и недовольство. Скоро она начнет кидаться на всех ваших ухажеров.

– А если я заведу очень умного ухажера? Который не боится собак?

– Это будет очень хорошо. Но Тика станет слушаться только его, а вас опять будет игнорировать. Отсюда и ее бегство, и невыполнение команд. Вам нужна послушная собака?

Даша глубоко вздохнула. Эх, неужели трудно догадаться, что ей нужно?

– Нужна, – сам себе ответил Кулаков. – Тогда будьте любезны трудиться. Вот смотрите… встаньте… Я сейчас сяду с Тикой… Вот… Тихо! Я сказал, тихо!

Даша встала, а Кулаков уверенно устроился на диване. Собачка немного побеспокоилась и осторожно улеглась на другом конце дивана.

– Хорошо. Видите, Даша, я отвоевал у нее это пространство. Потому что я спокоен, уверен и требователен. Она подчинилась. Теперь подойдите ко мне и сядьте рядом.

Даша с готовностью села возле Кулакова. Очень близко села.

– Хорошо, – не сводил глаз с собаки тот. – Видите? Она тоже спокойна. Потому что вы излучаете уверенность.

– А если вы положите на меня руку? – спросила Даша.

– Теперь ее это не встревожит. Смотрите, – Кулаков, как дитя, купился на Дашину уловку.

Он обнял девушку, даже пробовал погладить ее по ноге, по плечу… Собака лишь отводила взгляд.

– Теперь возьмите ее на руки, – командовал Кулаков. – Не бойтесь, возьмите.

Даша усмехнулась и посадила Тику к себе на колени. Та покосилась на Кулакова, немного поворчала и удобно устроилась у хозяйки.

– Вот видите? – обрадовался он. – Она приняла ваше лидерство! Вы теперь управляете ею, а не наоборот! – Он поднялся и направился к двери: – Проводите такие упражнения чаще. И перестаньте спать с собакой.

– А с кем? – усмехнулась Даша.

– Ну… это уж вам виднее, – смутился Кулаков и ушел.

По дороге домой его не оставляло ощущение, будто что-то сегодня было не так… Хотя Тика же исправилась прямо на глазах, тогда в чем дело? Ох, ну что за жизнь, все время какие-то загадки.


На следующий день Мария Адамовна с утра вошла в комнату, где еще почивал Иван Михайлович, и заявила:

– Ваня! Сегодня у нас на завтрак твои любимые сырники.

– Машенька, ты волшебница! – сладко потянулся супруг.

– Да, но ты их не получишь.

От подобной несправедливости муж решил заново впасть в спячку, но желудок настоятельно требовал сырников.

– Машенька, ну что ж такое? Твой любименький Ванечка помрет с голодухи, ну цыпа моя, – захныкал Иван Михайлович.

– А мой любименький Ванечка не пригласил к нам Кулакова, – отрезала цыпа. – Поэтому очень скоро мы все тут с голодухи помрем. Так пусть этот Ванечка будет первым.

Иван Михайлович быстро вскочил.

– А вот знаешь, Мария! Я именно сегодня хотел направиться к Кулакову! Да! У меня так и было запланировано. А ты подорвала мое здоровье, и теперь подрываются все мои планы!

– Хорошо, – кивнула супруга. – Иди, ешь. Правда, я пошутила, там вовсе не сырники, а только кофе с бутербродом. Но если ты пригласишь к нам Кулакова, то сырники тебе обеспечены!

Иван Михайлович, горько стеная, поплелся в ванную комнату, а затем на кухню. Жена так ловко обманула его, что за нее было просто неудобно. Взрослая же женщина!


И все же к Кулакову он пошел. В Доме культуры его не застал, тот крайне редко там появлялся, поэтому пришлось тащиться на остров Отдыха.

Еще издалека он заметил группу людей с собаками. Они занимались там же, где когда-то был со своей группой и Коровин, – возле старого, коряжистого дерева.

– Да, – вздохнул он. – Ну не могли они хоть без собак прийти дрессироваться! Пусть же у них силы хватит, чтобы поводки эти удержать! Я только сегодня ботинки почистил…

К изумлению Коровина, ни одна собака на него не обратила внимания. Каждый хозяин занимался своей псиной, и никому не было дела до какого-то там господина в начищенных ботинках.

– Борис Борисыч! – позвал Коровин. – Борис Борисыч, куда ж вы спрятались?

– Что такое? Здравствуйте, – повернулся к нему мужчина, стоявший спиной. – У вас что-то случилось?

– Ой, а я вас с заду-то и не узнал, – широко улыбался Коровин. – Дело у меня к вам… серьезнейшее.

– Ну говорите, что там у вас за дела.

– Понимаете, – неуверенно начал Коровин, – группу-то вы у меня забрали, а мне теперь работать не с кем. Я хотел новую группу набрать, но решил, что мне надо у вас немного подучиться. Кроме кинологии, я больше ничего не знаю.

– Да и ее-то… – замялся Кулаков. – А что это вас к собакам тянет? Вы ж их боитесь.

– Намерен, так сказать, победить природную стыдливость.

– Понятно. Ну что ж… – Кулаков оглядел группу. – Идите пока, посмотрите, как тот вон мальчишка с овчаркой занимается. Толковый парень. И пес у него серьезный.

Коровин побледнел.

– Нет уж, хватит мне серьезности. К тому же… я все же думаю, начинать надо не с этого. Я все же очень бы вас попросил, чтобы вы к нам приехали, продиктовали мне, так сказать, теорию, проверили, как я все усвоил, а вот потом уже и… толкайте меня к тому парнишке.

Кулаков вздохнул.

– Иван Михайлович, поймите, ну некогда мне по вашим домам бегать. У меня и свои дела имеются.