- Что вы собираетесь делать с автобусом? - спрашивает папа. Генри кладет вилку и вытирает рот.


- Джордан предложила пожертвовать его Молодежному центру Хаскель. Вы знаете, детский дом? Детям нравится приходить на наши игры, но им очень трудно добраться до нас.


- Я думаю, это отличная идея. Как думаете, когда все будет готово?


- К концу семестра точно закончим. И на следующий год уже передадим его, - отвечает Генри.


- Нам не хватает нескольких частей, но мы собираемся порыться на свалке Мерфи на следующей неделе, - добавляю я.


- Дайте мне знать, если я смогу чем-то помочь, - говорит отец, прежде чем отпить больше Гаторэйда. - Некоторые ребята из моей команды, возможно, захотят пожертвовать деньги на запчасти. Черт, я уверен, они бы купили им автобус.


- Спасибо, мистер Вудс, - отвечает Генри. - Если мы все запорем, то обязательно воспользуемся вашим предложением.


- Но мы ничего не запорем, - говорю я. Генри и я усмехаемся друг другу.


В течение нескольких секунд я слышу только звон от ударов вилок и ножей о тарелки, но потом, как обычно, отец начинает говорить, тишина заставляет его чувствовать себя некомфортно или что-то в этом роде.


- Ты хорошо выглядишь сегодня, Джордан.


Что за фигня. Он хочет услышать тишину, обсуждая мою одежду? Наш разговор продлился бы гораздо дольше, если бы он просто решил пообсуждать со мной футбол. Как будто бы это когда-нибудь произойдет. Поэтому я просто игнорирую отца и пережевываю свой салат. Потягивая лимонад, я поднимаю взгляд и вижу, что Джейк пялится на мою грудь.


- Да, ты хорошо выглядишь,- замечает Джейк.


Под столом, я бью его по колену. Сильно. Он закрывает глаза и кашляет. Я усмехаюсь.


- Я думаю, мы все согласны, что ты хорошо выглядишь, - говорит отец, снова откусывая от лазаньи. - Я рад, что ты начала вести себя как леди.


Я бросаю свою вилку на тарелку.


- Просто одела одну из чистых футболок, папа. Мам, могу я пойти? Я съела слишком много сегодня у Джо.


Мама кивает и поворачивается ко мне, так что я подхожу и наклоняюсь, чтобы она могла поцеловать меня в щеку.


Поставив свою тарелку в раковину, я бегу к себе в комнату. Я должна избавиться от этого стресса, или я запорю завтрашнюю игру, поэтому я натягиваю спортивную одежду и кроссовки.


Выйдя на улицу, я бегу по маленьким проселочным дорогам рядом с моим домом. Не все улицы были вымощены, поэтому мне нужно сосредоточиться, чтобы не упасть из-за шишек или ямок и не пострадать. Пока я бегу, я позволяю мечтам о том, как я буду играть за Алабаму, завладеть частью моего мозга, которая не сфокусирована на беге. Я притворяюсь, что несу мяч для тачдауна. Я беру левее, потом правее, уворачиваясь от воображаемых противников, и начинаю бежать еще быстрее. Когда я слышу шаги позади себя, я оглядываюсь через плечо и вижу Генри, пытающегося догнать меня. Его кудряшки подпрыгивают.


- Вудс, - кричит он. - Твой отец все время пытался заговорить со мной о колледже, и я сказал ему заткнуться!


Смеясь, я ускоряюсь. Вскоре я уже бегу так быстро, как могу, но Генри все равно догоняет меня. Он бегает чертовски быстро. Он, возможно, так же хорош, как Форрест Гамп. Обгоняя меня, Генри бежит к концу квартала, там он разворачивается и исполняет этот глупый победный танец. Выглядит так, как будто он пытается поймать быка на родео.


Так как я все еще бегу на полной скорости, я врезаюсь в него и спихиваю в канаву.


- Выпендрежник!


- Дерьмо!- кричит он, смеясь, когда выбирается оттуда. Он вытирает траву и грязь с рубашки, а потом стряхивает пыль с рук.


- Как отец отреагировал, когда ты сказал ему заткнуться?


- Он рассмеялся мне в лицо.


- Это отстойно.


- Мне все равно,- отвечает он, глядя мне в глаза.


- В любом случае, зачем ты сказал это?


- Если он не собирается поддерживать тебя, то я никогда в жизни не позволю ему поддерживать меня.


Я улыбаюсь Генри. Мой лучший друг верит в меня. Что еще может быть нужно девушке?


Тем не менее, я должна быть рада за него, потому что папины комментарии о футболе должны означать чертовски много для Генри, чьего собственного отца никогда не бывает дома, и который никогда не разговаривает с ним о его будущем. Отец Генри, вероятно, ожидает, что он станет такой же задницей, работающей на фабрике или водящей чертов грузовик.


- Я не могу поверить, что ты победил Джейка в армрестлинге, - говорю я.


Генри кивает.


- Да, я никогда этого не забуду.


Я делаю глубокий вдох.


- Я тут подумала. Может быть, тебе следует поговорить с папой о Мичигане. Может быть, ты попросил бы его прийти посмотреть на тебя на одной из наших игр. Он мог бы помочь тебе.


Генри смотрит мне в глаза, но молчит.


- Хочешь, побежим наперегонки на обратном пути? - наконец спрашивает он.


- Победитель получает ожерелье? - я кладу руку на пластиковый футбольный брелок, который висит на дешевой серебряной цепочке, которую Генри всегда носит.


- Черт, нет, - отвечает он, перебирая пальцами брелок из Крекера Джека, за который мы сражались, когда нам было девять. Я никогда не забуду, как мы сидели на переднем дворе Генри и ели большую коробку Крекер Джека, играя в камень, ножницы, бумагу. Я достала приз, и мы оба отчаянно хотели его. Так как мы были в доме Генри, и это были его Крекер Джека, он думал, что он заслужил пластиковый брелок. Но так как я достала брелок из коробки, я думала, что он должен быть моим.


Поэтому мы решили сыграть в камень, ножницы, бумагу. Я показала ножницы, он показал камень.


Он носит брелок на шее до сих пор.


- Как на счет того, чтобы погонять за мороженое? - предлагает Генри.


- Проигравший возвращается, чтобы сделать сандэ [1] для победителя.


Я срываюсь с места, пробегая мимо урчащего трактора, и кричу Генри:


- Ты продуешь!


Солнце склоняется к закату, и мы бежим на фоне розово-лимонадного неба.



[1] Санде - десерт из мороженого. Обычно готовится из шариков мороженого, украшенных фруктовым сиропом или желе, измельченными орехами, шоколадом, взбитыми сливками и ягодами.


Глава 6

Поддержка



Я понимаю важность "началок".


Черлидеры могут показать себя, выполняя трюки,


и парни могут ходить вокруг с важным видом, притворяясь крутыми.


Для меня же самое важное - то, что я могу уйти из класса на час во второй половине дня.


Тренер представляет всех игроков, начиная с меня.


Вся школа сходит с ума, когда я машу им.


Но аплодисменты, полученные мной, -


ничто в сравнении с теми, которые получает Генри.


Он демонстрирует свой глупый танец,


и все девушки замирают и говорят: "Оу, он такой милый".


Но аплодисменты, полученные Генри, -


ничто в сравнении с теми, которые получает Тай.


На его лице - его фирменная усмешка,


и все девушки замирают и говорят: "Он такой сексуальный".


Поэтому я становлюсь еще счастливее, когда Тай подбегает ко мне,


ударяет свой кулак о мой и хлопает меня по плечу.


Я больше никогда не буду стирать свою джерси.



Первая игра

Количество дней до моей поездки в Алабаму - 18.



За пять минут до начала игры небеса разверзлись, и я промокаю под дождем. Но я едва чувствую это, я лишь могу сконцентрироваться на игре и агенте из Алабамы. Я игнорирую десятки репортеров, фотографирующих меня, стоя за ограждением.


Мне не хватает воздуха. Я пытаюсь вдохнуть как можно больше кислорода через маску на моем лице, но это не работает. Я поднимаю футбольный мяч и кручу и верчу его снова и снова.


На мое плечо опускается чья-то рука, и я разворачиваюсь и вижу Майка. Его светлые волосы прилипли к лицу, а его футболка-поло и джинсы промокли. Мой брат - единственный, кого тренер допускает на боковую линию в течение игры.


- Привет, сестренка, - он склоняется надо мной и шепчет. - Так где Тай?


- Заткнись, - говорю я. - Я пытаюсь сосредоточиться. И тебе нужен зонт... Ты заболеешь перед своей завтрашней игрой.


Он пожимает плечами, затем дотрагивается до моей руки:


- Тебе нужно расслабиться, или ты станешь окостеневшей, как дедушка Вудс.


Я бросаю ему испепеляющий взгляд. Неужели он не осознает важность этой игры?


- Да, я понимаю, как важна эта игра, - говорит Майк.


- Эй, Вудс.