Когда срок нашего сожительства перевалил за год, я начала задумываться о перспективах семьи и поделилась с Петенькой своими соображениями. Он вытаращил на меня свои глаза, будто я ему предложила заняться извращенным сексом. В районе солнечного сплетения я ощутила холодок, недоброе предчувствие терзало меня, доставляя дискомфорт моей душе.

– Понимаешь, – произнес он тихим сдавленным голосом, – ты не соответствуешь параметрам идеала моей жены.

– Я толстая? – спросила я визгливым истеричным голосом.

– Не в этом дело… хотя пару килограммов согнать не мешало бы… но… Петр переминался с ноги на ногу, долго подбирал слова, глазки его воровато бегали. Он говорил о том, что я приятная и веселая женщина, ему хорошо со мной и в целом все прекрасно, если бы не многочисленные «НО», мы были бы вместе всю жизнь. Пока Петр перечислял причины невозможности совместного существования, разбавляя эту гущу комплиментами, я мысленно перенеслась куда-то далеко… мне казалось, что я стою на краю обрыва и смотрю вниз. Голова кружилась, и сердце сжималось от боли. Глаза мои наполнились слезами, и усилием воли я сдержала рыдания. Кажется, в тот миг в моей сердечной мышце появилась трещина.

– Я на тебе никогда не женюсь, – подытожил свои блеянья Петр и посмотрел на меня спокойными серьезными глазами. Так разбилась моя иллюзия идиллии предсемейного существования с мужчиной, которого я любила. Я смотрела на него, молча, и улыбалась, ощущая себя героиней чеховской пьесы.

– Ну, нет, так нет. Пойдем пить чай, – сказала я почти беззаботно.

Мы швыркали горячей жидкостью и говорили на какую-то отвлеченную тему. Он вел себя очень непринужденно, а у меня предательски тряслись руки. Я начала рассказывать об ужасах семейных отношений подруг, убеждала больше себя, чем его в том, что такая кабала, как брак, не нужна и опасна.

Мы просу щест вова ли вместе еще полгода. Я дела ла вид, что все по-п реж нем у и его вердикт никак не сказался на моем внутреннем мире, а по ночам смотрела на спящего Петю и тихо плакала. К разговорам о совместном будущем мы не возвращались. А однажды он сказал, что уходит. И я снова улыбалась, как дура. Пока за ним не закрылась дверь…

– И плевать на него! – сказала почти безразлично Наташка. Мы устроили Вечер Плакальщиц на следующий день, после того, как Петр ушел, лишив меня лучика надежды, что своим умением заботится и любить, я все-таки смогу подойти под параметры его супружеского идеала. Хлопнувшая дверь поставила жирную точку в наших отношениях, прокричав, что перспектив воссоединения наших судеб не было.

– Он даже не познакомил тебя со своей мамой! – продолжала возмущаться моя лучшая подруга. – О чем ты думала?

– О том, что люблю его, – прошептала я и зарыдала. Сколько жидкости из меня тогда вытекло! Бездонные слезные мешочки бесконечно выдавали порции соленой воды еще и еще… Наташка молчала. Она смотрела на меня с испугом, потому что понимала: когда разбито сердце, никакие слова помочь не могут.

Чтобы чувствовать себя комфортней и уверенней я поменяла работу. Но это мало помогало, я стала заложницей своей любви, а образ Петра преследовал меня словно призрак. Видя в толпе похожего мужчину, я дрожала, как осиновый лист. Я думала о нем постоянно: когда ложилась спать и открывая глаза утром. Мечты о несбывшемся оживали в моих фантазиях. Они смущали мое сознание и дарили надежду на совместное с Петей счастье. Я страдала и много плакала. Устав от бесконечной депрессии и сверлящей грудь боли, я начала молиться. Я просила кого-то там, на бескрайних небесах о милости, о том, чтобы этот недуг скорее прошел. И однажды мне стало легче. Видя прохожих мужчин, черты которых были схожи с моим бывшим сожителем, я не переживала приступ удушья и дрожь в коленках. Я твердо решила завести новый роман. Но отношения не случались. Все, кто пытался войти в мою жизнь, не проходили строгий кастинг. Теперь у меня появился идеал второй половины с четкими параметрами.

Прошло несколько месяцев, как мы расстались. Я свыклась с мыслью, что Петра больше не будет в моей жизни. Я принимала его отсутствие стойко, и как мне казалось безразлично, но, спустя время, одиночество начало сводить меня с ума. ОН начал сниться мне… Каждую ночь. Какой-то необъяснимый холодок завелся внутри при мыслях о человеке, которого я по-настоящему любила. Наверное, это и есть основная причина того, что не складываются пазлы моей счастливой семейной жизни. С каждым днем я чувствовала себя все хуже и хуже… Боль рубила мое сердце на маленькие кусочки.

– Не снись мне, пожалуйста! Я больше не могу тебя видеть! – кричала я в темноту, звуком голоса прорезая тишину. Беспомощно откинувшись на подушки, я прокручивала увиденные сны. В мою голову стали закрадываться депрессионные мысли о том, как я умру в своей квартире никому не нужная и абсолютно одинокая.

Но однажды в воскресное утро меня разбудил странный телефонный звонок.

– Алло! – безразлично выдавила я в трубку. Незнакомый мужской голос торопливо заговорил:

– Любимая, я понял, что ты лучше всех! Я ошибался! Я возвращаюсь из этой проклятой Америки и буду всегда рядом! Всегда!

– Из Америки? – переспросила я озадаченно. Голос задумался, а потом неуверенно спросил:

– Катя?..

– Нет, вы ошиблись! – сказала я дрогнувшим голосом. Мужчина снова помолчал, а потом спросил, почему я расстроена.

– Потому что мое сердце разбито, – сказала я и зарыдала.

Я рассказала про наши отношения с Петром и про несоответствие параметрам идеальной жены, и про то, что на моем столе лежит лист бумаги, на котором написаны десять способов покончить жизнь самоубийством. Голос сопереживал мне и задорно поддерживал уверенными репликами:

– У тебя все будет хорошо! Все трудности даются во благо! Не спрашивай за что, а пойми для чего! Надо просто идти дальше! Меняться, оставив в прошлом того, кто не сумел оценить такое богатство!

Я улыбалась – приятный мужской баритон возвращал меня к жизни. Мельком взглянув на часы, я вскрикнула: мы говорили с незнакомцем час!

– Вы же из Америки! Вам же дорого! – заволновалась я.

– Я уже в России, торчу в пробке из аэропорта, – засмеялся голос.

– Я завидую вашей Кате! Она самая счастливая женщина на земле!

Голос поблагодарил меня за теплые слова. Он что-то говорил еще, но связь прервалась. Положив трубку, я заворожено смотрела на телефон. Незнакомец, собрал осколки моего сердца и бережно склеил, в конце тоннеля забрезжил свет.

Я сгребла лист бумаги с вариациями самоумерщвления и разорвала его на мелкие клочья!

– Хватит! – гордо сказала я бардаку в моей квартире и решила начать новую жизнь, где на первом месте стояла уборка квартиры. За время отчаянных страданий мое жилище превратилось в захламированый сарай-кладовку, где самой по терянной и ником у нен у ж ной вещ ью оказа лась Я! Пом ывоч но-п риборческий процесс затянулся допоздна…

На следующее утро я планировала проснуться новым человеком. Конечно, мои страхи остались. Они лежали в маленькой коробочке на дне моей души. В моменты отчаянья, я доставала свой секретный ларец и ковырялась в пепле несбывшихся «мечт». Я не озлобилась на мужчин – нет, и была готова к новым отношениям. Я надеялась, что однажды в мою жизнь войдет человек и развеет пепел моих прежних ошибок по ветру.

Остатки ночи в идеально-прибранной квартире я коротала думками о будущем, которые изъедали мозг, словно дождевые червяки, оставляя болезненные тоннели. Чтобы избавиться от мучительно-тягостного бремени, я решила согласиться на предложение Наташки и позволить ей заняться моей личной жизнью.

Глава 6

Контракт со свахой

– Я уже согласна на все! – подытожила я. – Не могу больше быть одна. Я сойду с ума.

– Тогда позволь мне взять твою судьбу в свои руки! – предложила Наташка, хлопая длинными ресничками. Я колебалась. Интуиция подсказывала, что не стоит слепо доверять Наташке, авантюра с поиском жениха с ее легкой руки может превратиться в ад. «Кто не рискует, тот может остаться в одиночестве до окончания дней своих суровых!» – решила я. Мы закрепили договор о реализации плана «Мое экстренное замужество» рукопожатием.

Наташка, как я и опасалась, взялась за дело рьяно. Для удобства она даже завела специальный блокнот, в котором фиксировала кандидатов и составляла график моих встреч. У меня будто появился секретарь, ответственный за мое свободное время.

– Послушай, у меня есть сосед…Он не женат… зато приветлив, умен и… хороший человек, – делово сказала подруга, листая блокнот. – С него и начнем!

Меня смутила скупая характеристика Наташкиного соседа: не женат, приветлив, умен и хороший человек – портрет в блеклых красках, говорящий о том, что он далек от совершенства.

Подруга запланировала нашу встречу на пятничный вечер. После рабочего дня я забежала домой, переоделась и направилась в назначенное место – пафосный ресторан на одной из центральных улиц. Наташкин сосед встретил меня на крыльце. Он очень обрадовался нашей встрече, заявив, что доволен тем, что видит. «Не самый изящный комплимент» – подумала я и через силу улыбнулась. Кавалер пытался быть галантным: он помог мне снять плащ и сдал его в гардероб. Я была одета скромно: черная узкая юбка средней длины и персиковая блузка. Взгляд спутника был липкий и пошлый. Я смущалась и отводила глаза, как юная пионерка, мне даже не удалось его рассмотреть. Если бы меня просили описать портрет человека, с которым я была на свидании, я бы ограничилась фразами: не худой, чуть выше меня, в сером костюме.

Ресторан был пуст, что для пятничного вечера скорее аномалия, чем нормальное явление. Я грешным делом предположила, что это широкий жест Наташкиного соседа, и он щедро откупил зал, чтобы произвести впечатление. Но я ошиблась, мой спутник был удивлен отсутствием людей не меньше, чем я. Выбор стола оказался затруднительным. Я растерянно проводила глазами по большому пустынному залу. Наконец, махнув на первый попавшийся столик, я поспешно проследовала к нему.