– Да… неудачная байка. Я согласен, – повинился врун. – Мне не стоило врываться к вам… Столько пустых СВ! Просто в вагоне пассажиров больше нет… А одному как-то… Я стучался сначала к проводникам… Ну, не буду вам мешать готовиться ко сну! Всего доброго!

Наконец-то откровенность! Этот человек тоже не любит быть один!

– И куда вы сейчас? – поинтересовалась я небрежно.

– А… добреду до вагона-ресторана. Может, повезет, по дороге встречу веселую компанию, они помогут скоротать мне эту злосчастную ночь.

– А знаете, вы можете побыть у меня, я пока спать не хочу, – предложила я. – Только не всю ночь.

Мужчина начал вновь извинятся за свое вторжение, но, смекнув, что может переборщить и быть выставленным из гостеприимного СВ замолчал, неловко усевшись на свободное место. Я только в этот момент обратила внимание, что правая рука его все время оставалась за спиной – он что-то прятал. Страхи мои вернулись, я еле дыша обратилась к нему с натянутой улыбкой, но волнение выдавал дрожащий голос:

– А что вы прячете за спиной?

– За спиной? – снова включил «дурака» незнакомец.

– Прекратите! Я же вижу – вы что-то прячете.

– Ах, это, – усмехнулся он, достав из-за спины бутылку текилы.

– Текила? – переспросила я с облегчением. Я представила, что за спиной этого человека огромный нож. На эту фантазию были основания. Мы были вдвоем в вагоне, проводников, как он заметил чуть раньше, в вагоне нет. У меня были все основания возобновить версию о преступном умысле его проникновения в мое СВ.

– Текила – это кактусовая водка, – уточнил он.

– Разве текила делается из кактусов? – удивилась я. – Мне всегда казалось, что текила пахнет, как кухонные полотенца – у них всегда такой специфический запах.

Незнакомец рассмеялся.

– Не нюхал кухонные полотенца. Возьму на заметку и сравню когда-нибудь. Будете?

Я отказалась от предлагаемого напитка. На столе стояли стаканы, один из которых я протянула гостю.

– Вы знаете, как ее готовят? Несколько мексиканцев сидят под жарким солнцем и жуют кактусы, – продолжал просвещать меня незнакомец.

– А колючки? – усмехнулась я, представляя, как измученные жарой мексиканцы сидят посреди пустыни и запихивают в рот колючие кактусы, проливая слезы от боли. – Ведь на кактусах колючки. Как же они их жуют?

– Наверное, состригают колючки, – растерялся мужчина. – И жуют лысые кактусы!

Мы рассмеялась. Художница – фантазия рисовала картины мексиканцев – парикмахеров, искусно состригающих острые шипы или бреющих кактусы опасной битвой.

Человек оживился, заметив озорной блеск в моих глазах, и продолжил открывать мне тайну изготовления мексиканской водки:

– Затем сплевывают пережеванные кактусы в бадью. Когда посудина полная, встают туда ногами и…

– А ноги моют?

– Понятия не имею. Затем корыто оставляют на солнышке …

– После того, как ногами?

– Да. И содержимое начинает бродить. Когда приходит время, смесь перегоняют и получается текила. Натуральный продукт!

– Это был самый отвратительный рецепт, который я когда-либо слышала! Молодой человек сиял от радости, видимо, от того, что беседа наша наладилась.

– Это был шуточный рассказ. Так говорят специально, чтобы тот, кто претендует на мексиканское пойло отказался его пить, – подытожил он свою историю.

– Вы достигли своей цели, поздравляю, текила ваша! – веселилась я. Стук колес уже не казался таким занудным, в нем была музыка, веселая и озорная.

– Колючек вроде нет, пережевано тщательно. Что ж вы не пьете свой чудо – напиток?

– У вас есть соль?

Я вспомнила, что в кармашке моей походной сумки покоился непригодившейся в дороге пакетик с комплектом пластмассовых столовых приборов из самолета, также в нем лежали соль, перец, сахар и салфетка.

– Да. На юга я добиралась самолетом, есть не хотелось – я прихватила с собой самолетный набор.

– Может и лимон найдется? – незнакомец оживился.

– Да, есть! Я люблю чай с лимоном!

Для меня это было настоящее волшебство. Я не хотела покупать лимон на самом деле, надеясь, что в вагоне такого уровня не будет дефицита такого распространенного и не дорогого фрукта. Покупка была сделана вопреки здравому смыслу и рассуждениям. Словно знак судьбы.

Распечатав набор, я обнаружила целых три пакетика соли.

– Наверное, вместо сахара и перца положили, – предположила я.

– Наверное, фасовщик почувствовал, что кто-то будет пить текилу, и вместо сахара и перца положил еще соль. Фасовщик-провидец – отличный сюжет для новостей, – посмеялся мой попутчик.

– Думаете, в современном мире, где все автоматизировано, эти пакетики собирают люди?

Молодой человек подмигнул по-детски озорно, вовлекая меня в свою игру.

– Или фасовщик – сладкоежка, – я тоже решила проявить способность к выдумке сказок. – Ведь люди в небе пару – тройку часов обойдутся без сахара. А фасовщик – нет. Он не может обойтись без сладкого. Без сахара нашему воришке не жизнь. И он заменяет сахар, на соль.

Незнакомец кивал моему рассказу, глаза его заблестели, и он поспешил предложить еще одну версию переизбытка соли в авиа-наборе:

– А может фасовщик слепой. Сидит в одиночестве в комнате с белыми стенами и укладывает в шуршащие пакеты провизию. Точно! Возле него коробки с надписями сахар, соль, перец, зубочистки… Коробка номер один, номер два, три, четыре… Все четко и знакомо. Работа отточена на столько, что он даже их не нащупывает. Все расстояния отмерены. Но вот однажды коробки падают, и все перемешивается. В отчаянье кричит наш фасовщик: «Нееет!».

Я вздрогнула от крика гостя, представляя себя одиноким фасовщиком в замкнутом помещении, незнакомец вошел в раж.

– Прекратите орать. Вы что, совсем с ума сошли?!

– Простите. Это предвкушение текилы на меня так действует. Или первые симптомы… Какой-нибудь маниакальной депрессии.

Обслюнявив основание большого пальца своей левой руки, мой гость аккуратно насыпал на влажный след соль.

– Ну, за упаковщика! – весело сказал незнакомец, слизнул с руки соль, выпил содержимое стакана и закусил лимоном.

Я заворожено смотрела за этим художественным процессом.

– Никогда не понимала, зачем нужна соль при распитии текилы, – честно созналась я.

– Чтобы рвотный рефлекс смягчить, – беззаботно заметил гость, тщательно пережевывая лимон. – Куда вы едете?

Я улыбнулась и сделала паузу. Связь вопроса «Куда едете?» с рвотным рефлексом была очевидна. При воспоминании о разорванных отношениях ком подкатил к горлу. Кажется, поездка к Наташкиным родителям не принесла должного оздоровительного эффекта.

– А знаете, я бы тоже немного… вашего пойла мексиканского… пригубила бы!

Визитер внимательно на меня посмотрел, после чего потянулся к стакану. Я продела по его примеру тоже самое с рукой и солью и, боясь почувствовать запах кухонных полотенец, быстро выпив текилу, зажевала ее долькой лимона.

Собеседник молча смотрел на меня, видимо в ожидании ответа на вопрос.

– Я приеду домой. В свою любимую квартиру! Я сама зарабатываю деньги и полностью обеспечиваю себя. Я не обременена никакими обязательствами. Я самодостаточна. Мне завидуют замужние подруги. Я слышу их жалобы на тяготы семейного быта регулярно. «Да, – убеждаю я себя, слушая их горестные исповеди. – Я свободна и счастлива. Никто мне не мешает, и моя жизнь течет так, как нравится мне. Я встаю, когда заблагорассудится. Ем то, что полезно. Иногда подсчитываю калории на уголке какого-нибудь модного журнала. Свое нижнее белье смело оставляю на стиральной машинке, и оно может там лежать хоть неделю! Да, и посуду мою под настроение… Подстригаю ногти на ногах когда взбредет в голову и где хочу! Даже на кухне. Предметы личной гигиены занимают целый шкафчик в ванной. И я не прячу с утра бледное припухшее лицо с отсутствием косметики». И…я счастлива! – голос мой дрогнул под финал грустного монолога.

– Напоминает аутотренинг, – отшутился собеседник, похоже, он не ожидал, что наш разговор примет такой серьезный оборот. После жеваных кактусов речь об отсутствии такого важного компонента жизни, как счастье, звучала странно.

Эффект попутчика! Как он прекрасен! Человеку, которого не увидишь больше никогда в жизни можно рассказать все честно. Конечно, предатель – интернет хранит слишком много данных о своих пользователях и, зная фамилию-имя или имя-город – уже есть шансы обнаружить любопытного вам человека на популярных сайтах общения. Но если остаться просто попутчиками, без имен, то это прекрасный шанс исповедаться.

– У вас порозовели щеки. Вам идет румянец.

– Да… потом появляется некто, который разговаривает во сне и чавкает так, что в доме в унисон начинает тихонько звенеть посуда, – продолжала я изливать душу. – А когда он смотрит бокс, орет так, будто кого-то убивает. А еще подолгу сидит в туалете, – новый спазм сдавил горло, я замолчала. Эти дурацкие привычки моей несложившейся второй половины вспоминались, как что-то родное и удивительное приятное.

– Подолгу сидит в туалете? Проблемы с кишечником? – незнакомец пытался поддерживать разговор, внося юмористические нотки.

– Нет. Просто там стопка его любимых книг, и ему нравится совмещать приятное с полезным!

– А что из этого полезное?

Я попыталась рассмеяться. Попутчик налил еще текилы, мы провернули весь этот странный ритуал с облизыванием руки.

– Что вы думаете о боли? – спросила я попутчика. Переключится со сложного и душераздирающего разговора у меня не получалось.

– Боль это отвратительно. Это… больно, – растерялся мой собеседник.

– А алкоголь действительно притупляет ее?

– Не знаю. Редко. Смотря, что у вас болит.

– Душа…

– Душа? Как это? – он округлил глаза.

– Это когда что-то давит… там… в области сердца.

– Разве душа не здесь, где солнечное сплетение?

– Я не знаю. Может у всех разное месторасположение души, – увлеченно размышляла я. – Есть же выражение: «Душа ушла в пятки». Возможно, она передвигается.