– Можно и так сказать. Наташка говорит, что не хватает маленькой формальности: красного фонаря у входа.

Кирилл рассмеялся:

– Вы знаете, для «красного фонаря» несколько сдержано. Любите цветы?

– Ага. Люблю, – горделиво произнесла я. Домашний цветник, при виде которого ворчит большая часть моих знакомых, действительно, моя гордость. – На дни рождения, преимущественно, мне дарят горшки с растениями. Я сама настояла. Мечтаю купить загородный домик с огромным садом…

– Вишневым?

– Почему именно вишневым?

– Как у Чехова.

– Чехова-то садик того… Вырубили… Хотя можно и вишневый. Или яблоневый… когда яблони цветут…

– Вы весьма романтичная особа.

– Да уж, – задумчиво произнесла я, мечтая о прогулках по весеннему саду. – А вы?

– Что я?

– К цветам как относитесь?

– Положительно, я бы сказал. Мне нравится. Честное слово. У вас растений, больше чем в цветочных магазинах.

– Устраивайтесь поудобней в кресле, я принесу чай.

Шарка я тапоч к ами, я поп лелась на к у х н ю готови т ь чай, ми молетом взгл я н ула в зеркало, с грустью оценивая не товарный вид. Пока я мысленно обвешивала себя оплеухами, за неумелое обращение со спиртными напитками, кружка, в которую я планировала заваривать чай для моего гостя, выскользнула из рук и разбилась. Осколок, отлетевший от посудины, скользнул по большому пальцу ноги, и на полу образовалась большая лужа крови. Жидкость фонтанчиком хлестала из небольшой раны, а я стояла и удивлялась: каким образом, из такой маленькой дырочки, вытекло столько красных тел.

– Наверное, сосуд задело, – услышала я взволнованный голос за спиной. Кирилл лихо подхватил меня на руки и нес в ванную, а я опьяненная дорогим ароматом его одеколона и близостью мужского крепкого тела, цвела, как майская роза, прославляя злополучную кружку, которая растворилась в моих ладонях.

– Ногу надо поднять выше уровня сердца, – делово и строго сказал Кирилл, – иначе кровь не остановится. Бинт, вата есть?

Объясняя, где находится аптечка, я улеглась в пустую ванну. Подняв ногу вверх, я тихо хихикала, представив реакцию Наташки, которая бы случайно обнаружила меня раскоряченной позе, но с довольным выражением лица.

Кирилл сосредоточенно бинтовал мой палец. Через минуту его ловкими руками на рану была наложена тугая повязка.

– Ну, вот и готово. Диагноз – жить будете! – задорно произнес он, внимательно разглядывая бинт. – А сейчас поедем в больницу. Надо наложить шов.

– Нет, – строго ответила я.

– Не понял?

– Я не поеду. Ранка малюсенькая – затянется сама.

– Но кровь может снова начать течь.

В ответ, я очень выразительно посмотрела в глаза Кириллу одним из «фирменных» взглядов моей Наташки, пытаясь максимально дать понять, что ехать в больницу я не собираюсь.

– Ну, как хочешь!

«Вот мы и на «ты»! Замечательно! Все просто замечательно», – думала я, когда он переносил меня в спальню, на мою кровать. В дверь позвонили.

– Я открою, – по-хозяйски сказал Кирилл и вышел из спальни.

– Где эта пьянь?! – услышала я звонкий голос Наташки из коридора.

– В спальне, – ответил мой спаситель.

Наташка закашлялась. «Ого!» – единственное, что удалось ей произнести.

– У нас маленькая трагедия, – сказал Кирилл, заводя подругу в комнату, где я возлежала на кровати, словно барыня.

– Что с ногой? – озадаченно спросила Наташка.

– Бандитская пуля, – неуклюже отшутилась я.

– Я довела тебя вчера до двери. Хотя… слово «довела» тут не уместно! Доволокла! – понизив голос, произнесла Наташка.

– Желательна хирургическая помощь, но твоя подруга наотрез отказывается ехать в больницу. Повлияй на нее, Натали. Тебя-то она послушает.

– Как же. Послушает. Проще уговорить ее стать космонавтом, чем заставить посетить хирургический кабинет.

Наташка резко замолчала, увидев на полу корсет. Она строго посмотрела на Кирилла, потом снова на корсет, а после, вопросительно подняв бровь, перевела взгляд на меня. Я опустила глаза, стыдливо покусывая нижнюю губу. Щеки зарумянились. Я прекрасно понимала, что если бы не присутствие моего нового знакомого, я бы услышала плачь, точнее рев Ярославны, о том, как плохо быть неряхой. Французский корсет ручной работы, который, собственно говоря, накануне валялся вместе со мной на улице, когда я во время поездки из ресторана просила остановить такси, чтобы «подышать». Так вот, вещь по такой цене, несмотря на то, что приобретена на распродаже с солидной скидкой, не заслуживает подобного отношения. И, естественно, больше мне не светит никаких благ.

– Пойду, уберу кровищу, – вмешался в немую сцену Кирилл.

– Я бы тебе помогла, но у меня маникюр, – отозвалась Наташка.

– Я справлюсь, – улыбнувшись, сказал Кирилл и вышел из спальни. Подруга сочувственно посмотрела на мой перебинтованный палец, молча, подняла с пола корсет и присела на угол кровати. После долгого молчания она тихонько спросила:

– Ну, как он?

Я набрала в легкие воздуха.

– Наташка, по-моему, кое – кто влюбился, – призналась я став цвета кетчупа. – И этот кое-кто, сейчас бы прыгал и скакал по комнате… А если бы были крылья, то наверняка бы взлетел! Т. е. взлетела!

– Влюбилась, – задумчиво произнесла моя «купидонша», поскоблив кончик носа ноготком мизинца. – Дорогая, ты уверена?

– Уверена ли я, что встретила лучшего мужчину на земле? Наташка притихла, что, собственно говоря, было весьма странно.

– Что тебя смущает? – спросила я, очень внимательно вглядываясь в ее лицо.

– Меня? Ничего… Ну, мне пора! Туфли я забрала из ресторана, не переживай. Выздоравливай. Увидимся завтра, забегу. Пока.

Наташка выпорхнула из спальни, оставив шлейф запаха дорогих духов и повод для раздумий моей «тяжелой» голове. В проеме двери появилась спортивная фигура моего спасителя.

– Она сказала про туфли? Я, улыбаясь, кивнула.

– Каюсь! Фантазии не хватило, чтобы придумать что-нибудь более изощренное, в качестве предлога навестить тебя, – оправдался красавец-мужчина, лукаво склонив голову на бок.

«Разве могу я на него сердиться» – думала я в эту секунду. В животе порхали бабочки. И не смотря на то, что голова не поднималась с подушки, а полторы бутылки выпитого вина то и дело напоминали о себе, стучась маленьким молоточком в виски – хотелось петь и танцевать.

– Мне пора, – сказал Кирилл, глубоко вздохнув, и протянул мне визитку с номером мобильника. – Если что – звони.

Неделю я провалялась дома. Бесконечный поток звонков очень сильно раздражал. Благодаря маленькой, почти безобидной ране, меня возвели в инвалиды. По пять раз на дню, звонила Наташка, сообщая, что происходит на этой грешной земле. Коллеги интересовались подробностями истории спасения моего кровоточащего пальца, потому что по офису разнесся слух, что мне его должны были ампутировать. Единственное, что действительно радовало в этой суматохе – визиты моего героя. Каждый вечер Кирилл заезжал, чтобы навестить свою подопечную, потому что ощущал ответственность за меня. Он поливал мои растения, баловал меня разными лакомствами и чудесами ресторанных шедевров и подолгу рассказывал смешные истории из своего детства. За свои «цать» лет существования, я никогда не болела с таким удовольствием. Я была так счастлива, что мне становилось панически страшно – я боялась лишиться его теплого участия в своей судьбе.

– Завтра я привезу тебе врача, – делово сказал Кирилл, на седьмой день моего заточения.

– Зачем? – удивленно спросила я.

– Во-первых, необходимо, чтоб твою ногу осмотрел специалист. Во-вторых, какая-то отчетность должна быть по поводу твоих прогулов на работе, раз уж ты отказалась от полноценной медицинской помощи.

– Не переживай, я взяла отпуск без содержания.

– Не проще было бы сделать больничный лист? – беспокоился герой моих грез.

– Благодаря тебе, я ощущаю себя, как на курорте. Ты – лучший доктор на свете!

– Скажешь тоже, – не скрывая удовольствия, протянул Кирилл и добавил с притворной строгостью: – Завтра осмотр врача! Спокойной ночи, приятных снов.

Дверь в при хожей зах лопнулась. На глазах мои х навернулись слезы, от переполнявших меня эмоций. «И за что мне такое счастье?!» – думала я зевая.

Утром пришел врач – очень милый молодой человек. Я обратила внимание на его изящные ухоженные руки. Свои кисти, не избалованные маникюром, мне пришлось стыдливо спрятать под одеяло.

– Ты прав, задет сосуд. Ранка затянулась, можно не бинтовать. Просто заклейте бактерицидным пластырем и удобную обувь надевайте: без каблуков и не узкую, – сделал заключение врач, осмотрев мою ногу.

– Спасибо вам, Максим.

– На здоровье. До свидания, если что – звоните, – сказал, улыбнувшись, доктор.

Кирилл проводил Максима в прихожую, они о чем-то поговорили. Входная дверь захлопнулась.

– Поужинаем? Отметим твое скорое выздоровление? – сказал Кирилл, сияя.

Я радостно закивала. Мне так хотелось выбраться за стены моего стационара.

«Так не бывает!», – думала я, ощущая на своей талии уверенную и не потеющую ладонь Кирилла. Мы медленно шли по улице, наслаждаясь теплым солнечным днем.

Я была удостоена выбрать место, в котором нам предстояло наслаждаться обществом друг друга. Я предложила пойти в маленький и уютный рыбный ресторанчик неподалеку от дома – приют влюбленных парочек.

– Выбирай столик, – сказал Кирилл, указывая на зал. Я выбрала угловой на две персоны. «Надеюсь, сегодня он, наконец, меня поцелует!» – мечтательно думала я, усаживаясь в удобное кресло.

Изучая меню, я не могла разобрать ни слова. Сердце трепыхалось, словно пойманная птица и аппетит пропал.

Подошла официантка и услужливо наклонилась к столику так, чтобы обратить внимание на глубокий разрез блузки.

– Есть совсем не хочется, – обратилась я к Кириллу, делая вид, что не замечаю навязчивость обслуживающего персонала. – Мороженное, разве что. И чай с жасмином.