Анастасия Соловьева - Похождения соломенной вдовушки

С этого дня в нашей жизни начался новый период, который можно описать при помощи простых двусоставных предложений.

Риелторская фирма «Моя крепость» находилось через дорогу от нашего дома. Я работала там сначала агентом, потом менеджером, далее – начальником отдела аренды, а недавно возглавила территориальное отделение компании.

Мне пришлось немало учиться.

Прослушав несколько краткосрочных риелторских курсов, я поступила на профильный факультет строительного университета. Потом были бесчисленные семинары и тренинги, касающиеся юридической базы риелторских операций, состояния московского жилого фонда, основных направлений городской жилищной политики, современных методик продаж и прочее, прочее, прочее.

Георгий Петрович умер через полгода.

Вадим сидел без работы, мучась профессиональной невостребованностью и угрызениями совести.

Я старалась оградить его от этих угрызений. Уверяла: мы живем на медные деньги, которые я зарабатываю простым неквалифицированным трудом.

На самом деле все было не так. И труд – не такой уж простой, и деньги – не такие уж медные.

– Да ты пойми, тут не в конкретике дело! – Вадим выходил из себя, пытаясь растолковать мне очевидные вещи. – Дороже или дешевле, но ведь работаешь ты одна. Я у тебя на шее сижу!

Несколько раз он порывался поступить в морильщики тараканов или на какие-то аналогичные должности, но я вовремя и очень умело пресекала его дурацкие попытки.

А потом у меня появилась одна клиентка – амбициозная провинциальная дамочка, во что бы то ни стало мечтающая жить на Кутузовском проспекте. Как часто случается с людьми подобного сорта, ее амбиции намного опережали ее возможности, в том числе и по части финансов. Но я помогла ей, и за это она пристроила Вадима в скромную компанию, занимающуюся оптовой торговлей со странами Ближнего Востока.

Вопреки моим предчувствиям компания понемногу набирала обороты. Когда после нескольких лет службы Вадиму предложили место главного специалиста, он был страшно горд и счастлив, хотя и виду не подавал.

Обмануть он мог кого угодно, но не меня! Я знала его тайные слабости и страсти, мельчайшие склонности и привычки. А главное, к тому моменту я уже поняла: мой цветок вырос в условиях извращенной – мичуринской – теплицы.

Детство и юность Вадима прошли как будто на сцене. Бездарные актеры-родители разыгрывали для него скучную, правильную пьесу: они не любили друг друга, не ссорились и не мирились, и все, что происходило между ними, строго подчинялось правилам этикета. А малейшее отклонение воспринималось как моветон!

Все мы родом из детства.

Не без содрогания я вдруг увидела: главное в жизни для Вадима – соблюсти приличия. До недавних пор он зарабатывал меньше жены, считал это неприличным и страшно нервничал. Теперь, слава богу, добился паритета – равенства наших зарплат. У него с сердца скатился тяжелый камень. Больше беспокоиться ему не о чем!

Я принялась перебирать нашу жизнь, ища подтверждения или опровержения своего открытия. Найти опровержение оказалось проще.

Вот оно – сам факт нашего брака! Женившись на мне против воли матери, Вадик грубо нарушил семейные устои.

Да, нарушил. Но он же не был волен! У него просто зависимость была от меня. Обыкновенная физиологическая зависимость!

Я стала для него первым проводником в радостную, солнечную страну секса. И он не захотел остаться в одиночестве в этой прекрасной стране. Он просто не мог... не мог противостоять зову могучего, древнего инстинкта! Но он никогда не любил меня. Хотя бы потому, что любить его не учили. Не было у них в семье такого понятия.

Словом, я вышла замуж за грубую, бесчувственную колоду!..

Мне хотелось подобрать слова пообиднее. Получи по заслугам, идиотка!.. Вот он каков на самом деле, твой звездный мальчик. А ты для него...

Да, я все еще делала для него мыслимое и немыслимое. Относилась к нему, как к возлюбленному, как к мужу, как к сыну!.. Тем более Бог не дал нам детей.

Дальше начиналось само худшее. Что теперь делать? Развестись? Бросить сироту на произвол судьбы? Нет! Я все еще любила его, скучала, если мы разлучались надолго. Да и мне просто не хотелось оставаться одной.

Конечно, многие женщины в наше время выходят замуж во второй и даже в третий раз. В этом нет ничего страшного. Но мужа тоже надо где-то найти!

Одна сотрудница нашего агентства – дама приблизительно моих лет – решилась поменять спутника жизни. Дала объявление в газету и получила множество откликов. Писали козлы, алкаши и импотенты. Она обратилась в другое издание, но толку чуть. Видно, у раздела «Брачные объявления» существовала вполне определенная аудитория.

Моя коллега залезла в Интернет, обежала все брачные агентства. Письма ей приходили пачками. В ее электронном ящике скапливались гигабайты информации... и все – от козлов, импотентов и алкашей.

Мы просто поражались ее несгибаемости! Она ни за что не хотела сдаваться и в конце концов вознаграждена была. Оно и понятно: ее труды по поиску мужа можно сравнить с трудами Ленина по подготовке революции в России.

Одно время я стала задумываться: а не пойти ли и мне ее дорожкой?

Постоянно взвешивая все pro и contra, я приучила себя критически смотреть на мужа и с каждым днем открывала все новые и новые минусы. Где только глаза у меня были раньше?!

Минусы раздражали. В состоянии раздражения я цеплялась к Вадиму по мелочам, кричала или, наоборот, весь вечер сидела, надувшись, как мышь на крупу.

Муж не был готов к таким переменам. К тому же он искренне недоумевал: в чем причина этих перемен?

Ссоры он не поддерживал. Молчание переносил равнодушно. Я думала, в нем говорит пресловутая приверженность этикету. Но все было отнюдь не так просто. Муж, оказывается, встретил другую женщину.

Интересно, он тоже, как моя коллега, писал письма, таскался по брачным конторам и лазал в Интернет?

Хотя найти приличную женщину в наши дни, безусловно, легче, чем найти мужчину...

В спальне зазвонил телефон:

– Тетя Мила! Ну наконец-то!

Я ощутила разочарование и слабость в коленях. Подспудно все-таки ждала звонка от Вадима...

Но он не придет и не позвонит – тебе же объяснили человеческим языком! Женщина объяснила с красивыми миндалевидными глазами. Та святая, с фрески...

– Тетя Мил, ты немедленно должна приехать ко мне!

Звонила дочь моей подруги Ольги – двадцатитрехлетняя взбалмошная девица, привыкшая к тому, что все ее желания и капризы исполнялись по первому требованию.

– Стась, я устала! Прилетела утром, на работе уже была, и завтра мне предстоит...

– Не оправдывайся, – перебила Стася. – Сегодня у тебя не получится откосить!

– Да я не откашиваю...

– Не откашиваешь? Да?! А кто обещал приехать ко мне еще в мае? Кто потом нахально дотянул до отпуска и слинял на Сардинию, а?

– Ты передергиваешь.

– Не надо!.. Короче, выезжаешь из Москвы по Холщевскому шоссе, едешь до эстакады, дальше налево третий поворот. Там сразу будет указатель «Коттеджный поселок «Березовая роща», восемнадцатый дом.

– Стася!..

– Тетя Мил, ну, пожалуйста, приезжай! Очень нужно.

– У тебя проблемы?

– Как бы тебе сказать?.. Почти.

– Ну раз так... Ладно, приеду.

– Одолжение делаешь? – предположила Стася запоздало.

Стася была для меня почти дочерью, а я для нее – кем-то наподобие второй мамы.

Первая Стасина мама – моя подруга Ольга – уже лет десять жила в Японии замужем за крутым бизнесменом и богачом.

Ольга – художница. Поехала в Токио на фестиваль российской культуры, картины свои на выставку повезла. А бизнесмен, кажется, спонсировал эту выставку.

Ольга – яркая, броская, говорливая – легко обратила на себя внимание мецената. На нее и раньше многие мужчины внимание обращали. Но с японцем было совсем не так. Серьезно. Причем серьезно и с ее, и с его стороны.

В Москву Ольга вернулась озадаченной.

Россия переживала очередное лихолетье. Ольгина семья бедствовала. Муж Степан, беспомощный и безденежный, капитально действовал ей на нервы. Надо было решаться. Раз и навсегда порвать с этим жалким прозябанием, с непредсказуемой страной и... с тринадцатилетней дочерью Стасей. Потому что японец не хотел видеть чужого ребенка у себя в доме.

Ольга позаламывала руки, поплакала и укатила в Токио, предоставив заботиться о Стасе своему беспомощному мужу и мне. Она верила: я не подведу. Мы с ней дружили с детства.

Припарковав свою «витару» у въезда на восемнадцатый участок, я нажала кнопку домофона.

Стася не торопилась открывать. От нечего делать я встала на цыпочки, пытаясь разглядеть, как устроилась на новом месте моя приемная дочь.

То, что открылось мне на участке, превзошло мои самые смелые ожидания. Я, конечно, знала, что Стася – девушка экстравагантная, но чтобы до такой степени... Нет, не подозревала!

Короче говоря, посреди коротко остриженной лужайки я увидела дом, похожий на многократно увеличенный детский кубик радикально красного цвета. Мама мия – к чему ей такие навороты?!

– Ну и как? Тебе нравится?

– Честно? Не очень.

– Тетя Мила. – Стася наклонилась и чмокнула меня в макушку, она была ужасно высокой – в баскетбол бы могла играть за мировую сборную. – Тетя Мила, ну когда ты исправишься? Когда перестанешь говорить вслух все, что думаешь, а?

– Своим родным и близким, – я в свою очередь потянулась вверх и тоже поцеловала ее, – я всегда буду говорить правду, только правду и ничего, кроме правды!

– Смотри, а здесь деревья. – Стася взяла меня за руку, увлекая в глубь участка. – С деревьями тебе нравится больше?

– Ну пожалуй. А то я чувствую себя персонажем дебильной компьютерной игры.

– Да... Над участком придется еще поработать. – Стася вздохнула. – Я уже посадила кое-что, вот здесь посмотри. Рододендроны, лилии, кусты роз.