- Олег… - едва слышно прохрипела она, вмиг утратив голос, став беспомощной, как слепой котенок. – Олег! – закричала из последних сил.

Он ворвался в ванную комнату практически мгновенно. Заспанный, со следом от подушки на щеке, но удивительно аккуратной прической. Все-таки хорошую ему сделали стрижку! Юлька отмечала эти мелочи на автомате, удивляясь, почему такая ерунда лезет в голову, в настолько ужасный момент. Её глаза были полубезумными, широко распахнутыми и влажными от непролитых слез.

- Что, малышка? Тебе плохо?!

Олег опустился возле неё на колени, поймав ее переполненный ужасом взгляд.

- У меня кровь… Мне кажется, я теряю ребенка…

Юлька не узнавала свой голос. Он был каркающим и сухим. Будто надтреснутым. Она и себя не узнавала. Вся ее энергия куда-то вмиг подевалась. Вместо привычной Юльки, которая всю жизнь за себя боролась, на опущенной крышке унитаза сидела незнакомая женщина, сломленная и побежденная.

- Ну-ка, дай, посмотрю… - пробормотал мужчина. – Ну же, малышка… Ага. Ну… Ничего, так бывает. Слышишь? Юль?! Не расстраивайся только… Это нормально… Так бывает, – повторял бессвязные слова утешения. – Ну-ка, пойдем в комнату, нам нужно позвонить…

Безвольной куклой Юлька поднялась, и пошла, ничего не видя перед собой. Вот как случается. Только что видела все кристально ясно, а через секунду – как будто ослепла.

- Римма Юрьевна? Савельев… Извините, что так поздно, но у нас тут…

Что говорил Олег дальше, Юлька не слышала. Казалось, что к слепоте добавилась глухота. Она будто бы онемела. Тупо сидела на светлом диване, не боясь его испачкать, и раскачивалась из стороны в сторону. Изрядно пугая тем самым Олега. Все страхи обрушились на Юльку, подобно лавине. Какая же она идиотка! А что, если бы он ушел, устав от ее капризов? Что бы она делала сейчас, когда от навалившихся чувств не была способна даже позвонить в скорую? Как же хорошо, что он здесь! Надевает на нее носки и проталкивает ноги в штанины джинсов.

- Ну же, Юль, попытайся встать… У тебя есть прокладки?

Юлька только непонимающе хлопала глазами. И из последних сил старалась не клацать зубами – настолько сильной была дрожь, сотрясающая ее тело.

- Вот же черт. Посиди здесь… Я сам посмотрю.

Олег куда-то помчался. В ванной зашумели дверцы шкафчиков, и уже через секунду Олег вернулся в комнату. Он сделал все сам – и приклеил прокладку, и одел ее, и обул. Юлька ничего не могла. В голове билась только одна мысль – она точно какая-то неправильная. Даже не способная выносить малыша. Господи! Миллионы женщин по всему миру рожают своим мужчинам детей. Так почему же она не может сделать даже этого? Что с ней не так?

- Ничего, малышка, - как заведенный повторял Олег, - ничего! Ты, главное, не переживай. Все будет хорошо. Обещаю, слышишь? Знаю, что я все делаю неправильно, расстраивал тебя… Ты меня прости. Только не волнуйся, малышка, только не переживай…

Юлька не помнила, как они вышли из квартиры, как уселись в машину, как ехали через спящий город… Очнулась она уже на кресле, в кабинете гинеколога. В чувство ее привел ослепляющий свет лампы, ярко освещающий помещение. Врач проводил какие-то манипуляции у нее между ног, что-то объяснял, а Юлька рассматривала тонкие трещинки на потолке, мысленно выстраивая в собственном сознании стену, отделяющую её от страшной истины – она может потерять ребенка прямо сейчас. В любой момент может оборваться ниточка, связывающая ее с любимым. Уже в эту секунду она может невольно окунуть его в новую боль. Вспороть по новой только-только зарубцевавшиеся раны. И почему она раньше не подумала о том, сколько мужества стоила Олегу ее беременность?

Девушка повернула голову и наткнулась на пристальный, решительный взгляд. В нем было столько силы и уверенности! Её слабый сильный Олег… Как сквозь вату, до Юльки все же дошли слова врача:

- Ну, вот и все… Небольшой тонус матки. Ничего непоправимого. Придется, конечно, поберечься, полежать на сохранении. Ну, так у нас каждая вторая мамочка с такими проблемами… Не переживайте, Юленька.

Олег, не обращая внимания на врача, обнял одной рукой Юльку, провел рукой по ее стриженым волосам, и на мгновение уткнулся лицом ей в шею. Несколько раз втянул воздух. Все же позволив себе немного слабости. У девушки слезы выступили на глазах.

- Ну, я же говорил… Я же говорил, Юлька…

- Сейчас вас проводят в палату…

- Нам отдельную…

- Олег Владимирович, боюсь, это невозможно – у нас переполнена больница. Вы же знаете, как дело обстоит… Нет, вы, конечно, можете обратиться в частную клинику, но…

- Олег, я не хочу никуда больше ехать… Пусть так, – прошептала Юлька.

Честно сказать, она ужасно боялась ехать куда-то. Да и как-то успела проникнуться доверием именно к этому врачу. А это было немаловажно.

- Я хотел бы быть с тобой.

Она бы тоже очень этого хотела. Рядом с любимым Юля чувствовала себя намного увереннее, но…

- Олег Владимирович, да, не переживайте вы так. Наоборот, вашей девочке будет веселее в палате с такими же, как и она, будущими мамочками.

- Может, все-таки можно как-то организовать отдельную палату?

- Никак. Обе платные палаты уже заняты. Разве что немного позже, когда кто-то из пациенток выпишется… В общем, вы одевайтесь, а я пока пойду, оформлю вас.

Юлька спустила ноги, и упала в объятья мужчины. Обняла его за шею, вжавшись лицом в его грудь.

- Ох, и напугала ты меня, Юлька…

- Я и сама испугалась.

- Я знаю…

- Прости меня.

- Господи… За что?

- Я ничего не могла с собой поделать, правда. Меня будто бы парализовало.

- Все позади… - шептал мужчина.

- А вдруг, нет? Я так боюсь тебя разочаровать…

Наверное, если бы не шок, в котором Юлька до сих пор пребывала, она бы никогда в таком не созналась. Но слова слетели с губ, заставив Олега нахмуриться:

- Ты никогда меня не разочаруешь. Что бы ни случилось – это не то, что ты можешь контролировать.

- Может быть, если бы я тебя послушалась, и бросила работу – этого бы и не произошло.

Даже себе признаваться в том, что, вполне возможно, она сама спровоцировала кровотечение – было нелегко. Разве Олег не предупреждал ее, что её работа не пойдет на пользу маленькому? Но разве она послушалась? Решила, что лучше знает возможности своего организма – и вот.

- Ты ни в чем не виновата. Это мне стоило настоять на своем…

- Я просто не могла подвести дядю Лешу, Тошку, и других… Прости. Теперь я понимаю, что была не права. Но… они на меня рассчитывали, понимаешь? Знаю, что это не оправдание…

- Тшшш. Юль, не думай ни о чем. Я все решу, ладно? Ты, главное, себя береги. А все остальное – оставь мне.

Юлька опустила веки. Ей что-то вкололи, и, по-видимому, лекарство начинало действовать. Спазмы в животе затихали, и ее начало клонить в сон. Похоже, пришло время адреналинового отката. Ужас, наполняющий кровь, постепенно из нее уходил, а вместо него по телу разливалась жуткая слабость.

- Я сделаю все, чтобы тебя не подвести… - пообещала она. – Я принесу любую жертву, чтобы наш малыш родился.

Олегу её слова нравились все меньше. Он даже на секунду застыл, не понимая, что тут можно ответить.

- Ты мне это брось, Юлька. Поняла? Какие еще жертвы? В чем подвести?! Что за мысли вообще? Откуда? Для меня главное, чтобы с тобой ничего не случилось, слышишь? Главное – это ты. А без тебя… ничего не имеет смысла.

Их разговор прервало появление медсестры, которая пришла провести Юльку в отведенную ей палату.

- Я утром приеду. Привезу тебе все необходимое. А ты… звони мне, если что. Не стесняйся. Обещаешь?

- Угу.

Юлька робко улыбнулась и скрылась за дверями палаты. Олег оперся спиной о противоположную стену, взволнованно провел руками по лицу. Его очень насторожили Юлькины слова. В них был какой-то тайный смысл, который мужчине совсем не нравился. Что-то она себе понапридумывала. В чем-то себя убедила, и ему как можно быстрее следовало добраться до сути. Иначе он просто потеряет Юльку. А значит, и вообще все потеряет. Но для начала ему следовало убедиться, что Римма Юрьевна не скрыла ничего о Юлькином состоянии, опасаясь ту напугать. Олег решительно двинулся по коридору к кабинету главврача.

Спустя несколько минут Олег вышел из здания. Ничего нового он не узнал. У Юльки действительно был легкий тонус матки, что было довольно распространённым явлением среди беременных. Особой опасности ни для матери, ни для ребёнка это не представляло. Мужчина пикнул сигналкой, и уселся в успевшую остыть машину. Домой не хотелось. Но радовало уже то, что домом для него стала Юлькина однушка. Среди ее вещей, возможно, ему будет не так тоскливо…

Глава 23

Одиночество. Оказывается, от него быстро отвыкаешь. До утра оставалось всего пара часов, а он места себе не находил. Тенью ходил по комнате из угла в угол и размышлял. Олег отчетливо понимал, что ситуация требует от него принятия каких-то решений. Дальше не могло продолжаться так, как было до этого. Понятно, что Юлька не сможет больше работать. Но, в таком случае, покоя ей точно не видать. Будет изводить себя и переживать, что подвела своих мужиков. И это вполне в Юлькином репертуаре – переживать обо всех, кроме себя. Нет, у него не было сомнений, что, ощутив реальную угрозу выкидыша, девушка не станет игнорировать требования врачей. Он был уверен, что такого не случится. Чего Олег не понимал, так это того, что ему делать с Юлькиными угрызениями совести.

Глаза резало от усталости, и мужчина заставил себя прилечь. Зарылся носом в подушку, которая принадлежала Юльке, втянул ее тонкий аромат. Он бы год жизни отдал, лишь бы сейчас она была с ним. Как так получилось, что он не заметил своих истинных чувств? Почему столько времени списывал эти ощущения на все, что угодно, но не на то, чем это было по правде? Как он, в свои годы, не понял, что влюбился в нее, как мальчишка? Нет… Не так. Полюбил. Сильно. Осмысленно. Необратимо. Ведь даже произошедший секс не послужил толчком к осознанию того, что между ними происходило нечто гораздо большее, чем просто дружба. И только совсем недавно, примерно за неделю до того, как они узнали, что скоро станут родителями, Олег понял, что любит. Понял как-то обыденно, без всяких фейерверков. Просто проснулся однажды раньше обычного – вставать было рано, и не хотелось растревожить Юлькин сон. Вот он и разглядывал ее, откатившись немного подальше. В тот день она спала практически на краю, так, что согнутые в коленях ноги даже свешивались с кровати. Так она, по-видимому, пыталась избавиться от его уж слишком навязчивого внимания. Олег улыбнулся. Ну, не мог он спать иначе. Ему просто необходимо было что-то обнимать. В детстве это была подушка, или сбившееся одеяло, после – Вера. Потом, кого только не было в его руках… И вот сейчас она – самая лучшая, самая желанная, самая любимая. И красивая… самая. Светлые ресницы покоились на гладких, как наливное яблочко, щеках. Красивые брови были немного насуплены, а пухлые губы приоткрыты. Глазные яблоки под тонкими веками находились в движении – Юле что-то снилось. Тогда-то он и поймал себя на мысли, что хочет, чтобы в ее голове был только он. В мечтах, в мыслях, и даже во снах.