- Ну, да. Новый год ведь… - нерешительно пробормотала Юля.

- Я еще не думал об этом, – сказал полуправду Олег и выглянул в окно, за которым уже стемнело. А в желтом свете фонарей, которые окружали стоянку перед его салоном, кружились лохматые хлопья снега. В этом году снег их не баловал, тем волшебнее было его появление в канун праздника.

- Как же так? – искренне возмутилась Юлька. – Уже совсем не осталось времени!

- А ты сама-то купила? – подколол девушку собеседник.

- Нет! Сейчас такая запарка на работе! Только сегодня появилось время. Может, успеем еще по магазинам, а?

- Ты меня с собой зовешь?

- Эээ… Ну, если у тебя нет других планов…

- Вообще-то были.

На том конце провода на мгновение воцарилась тишина, а потом Юлька затараторила, что, мол, она так и знала, и сильно на его компанию не рассчитывала…

- Юль, - перебил ее торопливую речь Олег, - ты меня неправильно поняла. У меня были планы в отношении тебя. У твоего дома открыли классную пивную. Чешскую. Я хотел тебя туда сегодня позвать.

- Да? – на выдохе, и тут же закашлялась.

- Угу. А за подарками можем завтра съездить, с утра. Сегодня уже до закрытия магазинов времени в обрез. Зачем нам эта спешка?

- Ладно, - после короткой паузы согласилась девушка, - ты прав. Тогда, что… По плану пивнушка?

- Угу. Я заеду за тобой около восьми.

- Постараюсь успеть! – заверила Юлька.

Олег опоздал всего на пять минут. Виной всему была пробка на последнем светофоре. Юлю узнал не сразу. Она была такой непривычной в симпатичной норковой шубке. Он привык ее видеть в джинсах и простом бордовом пуховике, отделанном на капюшоне барсучьим мехом.

- Ты чего стоишь, мерзнешь?

- А ты посмотри, как красиво, разве можно дома усидеть?! – Юлька восхищённо задрала голову к небу, наблюдая за снежным танцем, отчетливо просматривающимся в свете, льющемся из окон домов. Она смотрела на снег, а он – на нее.

- Слушай, Олег… А как же ты будешь пиво пить, если ты - на колесах?

Олег почесал в макушке, пожал плечами:

- Я машину здесь брошу, раз ты говоришь – красота, то дальше пойдем пешком. А домой могу и на такси уехать.

- А потом опять на такси возвращаться за машиной?

- Ну, да… - Они шли по тротуару и болтали, а снег все сыпал, ложился на отросшие волосы мужчины, серебрил шубку девушки. Она нерешительно глянула на своего спутника и выпалила на одном дыхании:

- Ты можешь остаться у меня… Все равно ведь завтра за подарками решили ехать. Какой смысл тебе на другой конец города тащиться, чтобы через несколько часов возвращаться назад? Переночуешь на диване, тебе не привыкать.

- Можно и на диване, - покладисто пожал плечами Олег, признавая Юлькину правоту.

- Только, чтоб не храпел, как в тот самый первый раз! – строго заметила девушка, но смешинки в глазах выдавали её с головой.

- Я не храплю!

- Ну, да! – рассмеялась Юля. – Запомни, Савельев, я знаю все твои самые нелицеприятные качества. И, заметь, я все еще здесь.

Олег остановился прямо у входа в пивную, повернулся лицом к спутнице. А ведь она была права. Здесь спорить не имело смысла. Юлька знала обо всем, даже о том, о чем он сам старался не вспоминать. И она действительно была рядом. Каждый день из этих без малого трех месяцев. Даже когда они не находили времени для встречи, он то и дело вспоминал девушку, и на душе становилось чуточку теплее.

- Я это ценю, – не поддержав шутливый тон Юльки, серьезно заметил Олег. Юля ничего на это не ответила. Просто не было такой возможности. Из дверей паба высыпала веселая компания, чуть не сбив невысокую девушку с ног. Олег напрягся, но поскольку виновник «аварии» принялся тут же извиняться, удержал в себе готовые сорваться с языка резкие слова.

- Ух, сколько здесь народу! – удивилась Юлька. – И не скажешь, что заведение только-только открылось.

- Пятница… - философски пожал плечами Олег. – К тому же, скоро Новый год.

- Да, наверное, ты прав. Ух, ты! Смотри, какое красивое меню! И буквы такие большие…

- Ну и ну, никогда бы не подумал, что большой шрифт в меню может кого-то порадовать. Разве что подслеповатых пенсионеров. Может, ты стареешь, а, Юль? – рассмеялся Олег, и тут же осёкся, глядя на изменившееся лицо девушки. – Эй, что случилось?

- Ничего, - занемевшими губами пробормотала та, - я на секундочку отлучусь в туалет.

Юлька быстро встала, осмотрелась и, завидев заветную табличку со стрелочкой, пошла в указанном направлении. Она старалась идти спокойно. Размеренно, не торопясь, чтобы не показать во всей красе одолевающую ее боль. Потому что это чувство было совершенно глупым. Юля не находила ему объяснения. Почему ее так задели слова мужчины? Не было в них ничего такого, и подавляющее большинство женщин, оказавшись на ее месте, просто бы рассмеялись вместе с ним. Только глупой Юльке было не смешно. Она не была «подслеповатой старушкой». Она была дислектиком. Чертовым, не умеющим читать дислектиком, который до сих пор не смог смириться с собственной участью. Сколько раз она слышала о том, что дислексия не делает ее неполноценной? Что эта особенность не является свидетельством ее глупости, и ничего не говорит о ее интеллекте. Да миллион раз. Только это мало повлияло на Юлькину самооценку, которая упала ниже плинтуса еще в первом классе, и с тех пор мало что изменилось.

Туалет… Вот, с чем у нее не было проблем ни в одном заведении. Таблички на дверях были очень красноречивыми. На них никто больше не писал «М» или «Ж», да и не возникало бы у Юльки проблем с прочтением букв. Их она знала на память. Трудность у нее возникала только тогда, когда эти буквы приходилось складывать в слова. Вот тогда в голове возникала полнейшая абракадабра… Усилием воли Юля заставила себя улыбнуться. Для рефлексии было не время, и не место. Помыла руки, посмотрела на себя в зеркало. Ей нравилось, как она выглядела. Не зря мама говорила, что ей идет этот брючный комбинезон. И укладка вышла удачной, и, вроде бы, получилось неплохо подкрасить глаза. Заметил ли он хоть что-нибудь из ее стараний? Или все мимо? Олег никогда не делал ей комплиментов. Иногда (глупо, конечно!) Юльке становилось даже обидно, что он совсем не обращал внимания на ее внешний вид. Даже друзья порой отвешивали комплименты. В этом не было ничего такого. Банальная любезность. Впрочем, может, это и лучше, что все вот так… Никаких ложных надежд и прочих глупостей. Она и так себя прилично накрутила. В отличие от всех других людей, Юля мыслила образами. Она воспринимала действительность в многомерном представлении, используя все органы чувств. Как ей объясняли специалисты, ее мысли были в тысячу раз быстрее, чем у обычных людей, так как образы, возникающие в ее сознании, быстро сменяли друг друга, а каждый из них был осмысленной полноценной картинкой. И поскольку образное мышление находилось в диапазоне подсознания, девушка частенько грезила, ощущая свои мысли, как реальность. И чего только не было в тех грёзах…

- У тебя все хорошо? – обеспокоенно спросил Олег, когда девушка вернулась к столу.

- Да, все отлично. Пришлось немного поправить макияж.

- Ты очень хорошенькая, – улыбнулся мужчина. – Кому-то очень повезет.

Вот так… Кому-то. У него даже мысли не возникает, что повезти может ему. А она… Она только о нем и мечтает. Все хорошее, что с ней происходит, теперь имеет его лицо, его свежий, немного горький аромат, и голос у всего тоже... его. Юлька пыталась отстраниться от грустных мыслей, и Олег помогал ей отвлечься, рассказывая о поставке новой партии машин и проблемах с отзывом старых, что случилось еще в октябре. И ей было, как всегда, интересно с ним, но и грустно тоже было.

- Ты совершенно другая сегодня, – заметил Олег. – Я тебя чем-то расстраиваю?

- Нет, нет… Что ты. Просто тяжелая неделя, и не самые простые клиенты.

- Тебя кто-то обидел? Ты скажи, я…

- Нет! Был один, мы таких называем «Браток»…

- Бандит, что ли? – насторожился Олег.

- Да, откуда мне знать? Он мне справку о судимостях не демонстрировал. Просто, название такое… Для тех, кому растопыренные пальцы мешают самостоятельно открыть капот.

- И, что, он тебя обидел? – с нажимом повторил вопрос Олег.

- Да, не… Просто сидел полдня над душой. На корточках, представляешь? Полдня - на корточках. Наверное, у них какое-то особенное строение скелета, – вяло улыбнулась Юлька. - Я бы так не смогла.

Олег тоже хмыкнул, отпил из своего бокала. Второго, кстати сказать, а Юлька свой первый еще и наполовину не осушила. Выпивоха из нее – никудышная. А может, не самое лучшее настроение поспособствовало? Что-то с ней однозначно было не так. Вот только мужчина не мог понять, что. В общем, это был странный вечер. Вот, вроде, все, как всегда, но что-то не так. И глаза ее грустные, и движения рук, в которых отсутствовала привычная плавность. Домой вернулись не так уж и поздно, но Юлька сразу пошлепала спать. Только постельное ему выдала. А он все ломал голову над тем, что случилось, и долго не мог уснуть. А потом пожалел, что ему это все-таки удалось. Его разбудил кошмар. Олегу впервые за все время приснился сын. Димка сидел на качелях и раскачивался, задорно улыбаюсь. Он шел к нему, но тот лишь отдалялся, и чем быстрее Олег бежал, тем быстрее это происходило. Олег задыхался, сердце стучало в груди, разгоняя по венам отчаяние. Он бежал, и бежал, но не мог приблизиться. А потом Димка исчез. И вот уже мужчина видит его неживым. В морге. Он будто бы спит, но Олег знает, что это не так. Его больше нет. Боль адская, не подвластная контролю взрывает сердце. Он кричит, и тут же выныривает из сна. Его лицо нежно глядят шершавые руки:

- Все хорошо, Олег, все хорошо…

Юлька…

Глава 13

Чтобы прийти в себя, Олег пошел в душ. Даже при Юльке не мог находиться в таком состоянии, хотя, уж от кого-кого, а от нее у него вообще не было никаких секретов. Но не в этот раз. Сейчас нужно было выиграть немного времени. Время, которое понадобится, чтобы заново научиться дышать. И он делал один судорожный вдох за другим, захлебываясь и отфыркиваясь от стекающей по лицу воды. Димка не снился ему никогда! Хотя, было время, когда он бы отдал все, что имел, чтобы еще раз увидеть сына. Пусть даже так, во сне. На секунду к нему прикоснуться, или получить возможность обнять. Черт! Олег даже стал понимать людей, которые в моменты отчаяния и скорби шли ко всяким шарлатанам типа медиумов и шаманов. Это только когда у тебя все хорошо, кажется идиотизмом. А когда в жизни ничего не остается… Человек цепляется за любую, пусть даже призрачную, возможность побыть рядом с навсегда ушедшим близким.