– Разговоры о разбойнике расстроили, тетя. Наверно, это происшествие затронуло меня сильнее, чем я думала.

Граф Мелфордский немедленно вмешался в разговор:

– Мисс Оден, примите мои извинения. Если бы я знал, что этот разговор вас так расстроит… – Его голос был полон раскаяния, но Сара знала цену его словам. Он, разумеется, смеялся над ней, прикрываясь маской сочувствия. – И ваш аппетит пострадал, мисс Оден. Позвольте, я передам вам баранину. Она выглядит настолько аппетитно, что отказаться от искушения ее попробовать невозможно.

Сара позволила ему положить себе на тарелку ломтик мяса, а тетя Феба всем своим видом выразила одобрение действиям графа.

Анжелина спохватилась, что сестра пользуется большим вниманием, да еще самого почетного гостя, мило заулыбалась и тоном, показавшимся Саре слишком фамильярным, обратилась к графу:

– Я слышала, что законодатель мод мистер Бруммель вынужден спасаться бегством, лорд Мелфорд. Впасть в немилость принца-регента – безусловно означает падение авторитета в глазах всего светского общества.

Граф перевел взгляд на Анжелину:

– Для большинства других – да, мисс Оден, но что касается мистера Бруммеля – у него свое собственное общество. Его незадачи продиктованы прозаическими причинами – карточные долги, которые он не в силах погасить. Назанимав где только можно, он не может расплатиться с долгом чести. Боюсь, мисс Оден, именно это, и ничто другое, истинная причина его бегства.

– Какая жалость, что это случилось перед моим первым появлением в свете. Я была бы рада с ним познакомиться.

– Не многие удостаивались такой чести, – улыбнулся граф.

– Вы знакомы с ним, лорд Мелфорд? – спросила она.

– Я не принадлежал к кругу его близких друзей, но я знал его, разумеется. Он обожает вист, и я частенько составлял ему партию.

– Я припоминаю, – вставил лейтенант Мэтьюз, – что вас и его однажды видели в эркере клуба «Уайст». Какая честь, сэр!

Анжелина во все глаза смотрела на графа, который небрежно ответил:

– Разумеется, от подобных приглашений не отказываются.

– Бедняга, – пробормотала Анжелина, – каким унылым может показаться ему Кале по сравнению с Лондоном или Брайтоном, и как скучно будет в Лондоне без него. Говорят, что много и других интересных особ отбыли на континент. Мне так хотелось быть представленной лорду Байрону, но он тоже уехал.

– И хорошо, что от него избавились, – заметила тетя Феба. – Он так жестоко обращался с бедной Анабеллой.

– Я слышала, что во всей Франции не отыщешь незапятнанное супружеское ложе, – добавила Маргарет, уловившая конец разговора.

– Байрон, разумеется, не в себе, – вмешался Фэрли. – А мистер Бруммель сбежал от долгов. Он заслужил изгнание. Впрочем, слухи о паровых двигателях куда интереснее. Представляете, экипаж движется с помощью пара!

– Если у этой идеи будет продолжение, – заметил со смехом лейтенант Мэтьюз, – то конец кавалерии. Но я с трудом могу представить себя на лошади под паром!

Все рассмеялись, даже Сара, всегда находившая лейтенанта забавным.

– Вам нечего опасаться, – заверила его тетя Феба. – Не много найдется людей, согласных путешествовать таким способом. Думаю, это пострашнее сумасшедших почтовых упряжек. Хотя есть и преимущество – паровой двигатель не сломает себе ногу на Большой северной дороге.

Анжелина, увидев, что граф продолжает оказывать Саре знаки внимания, спросила:

– Лорд Мелфорд, действительно трудно проникнуть в высший свет?

– Моя дорогая мисс Оден, для такой красавицы, как вы, ничто не будет служить преградой на пути в самые изысканные салоны.

От приторного тона, скрывавшего насмешку над наивностью сестры, Сара вспыхнула от гнева. Наконец невыносимый обед закончился. Сара поднялась и вместе с другими дамами вышла из столовой, предоставив мужчин их портвейну и разговорам о спорте.

Глава 6

На следующее утро погода выдалась сухой и теплой, и это обстоятельство, по мнению Сары, могло повлиять на решение друзей брата задержаться в «Буковнике». Мало того, ясные дни непременно заставят компанию отправиться на природу, и она не сможет присмотреть за Анжелиной. Впрочем, Сара не возражала против присутствия самых близких друзей Фэрли. Они нравились ей, особенно лейтенант Мэтьюз, да и остальные – Том Шевиот, Роберт Букер и Десмонд Адамс – оказались вполне приятными молодыми людьми. Если бы не граф Мелфордский, она с удовольствием проводила бы время в их обществе, как это делала Анжелина. Благодаря присутствию молодежи дом вновь ожил и стал совсем как прежде. Да и вся ее обожаемая семья была рядом.

В те дни, что последовали после бала, Сара, сестры и тетя Феба принимали множество визитеров, а молодые люди проводили время в основном в бильярдной, ловили форель в ручье, протекавшем через поместье, или устраивали скачки на своих двуколках по узким проселочным дорогам, пугая местных жителей, привыкших к тишине и покою.

Однажды утром Сара застала всех шестерых у окна.

– Что здесь происходит? – спросила она. Ответил граф Мелфордский, стоявший немного поодаль и превосходивший всех ростом:

– Когда мы спустились к завтраку, мисс Оден, мистер Шевиот заметил двух мух на оконной раме. Мы теперь ожидаем, какая из них первой доползет до верха. Держу пари, что выиграют эти гонки мистер Букер и лейтенант Мэтьюз.

Сара не удивилась – светские молодые люди по любому поводу готовы держать пари.

По вечерам Сара и Анжелина по очереди играли на фортепьяно, исполняли новые модные баллады. Анжелина была горда продемонстрировать свои достижения на музыкальном поприще. Как-то вечером, когда Сару уговорили сыграть, лорд Мелфорд предложил переворачивать для нее страницы. Она была уверена, его желание услужить было вызвано готовностью лишний раз позабавиться – ему, кажется, доставляло удовольствие заставлять ее смущаться и благодарить. Обыкновенно после чая мужчины собирались за партией в вист, а дамы занимались рукоделием или читали. Роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение» стал любимой книгой Сары, она могла читать его без конца. Анжелина открыла для себя готические романы миссис Рэдклифф и, к огорчению тетки, зачитывалась «Сицилийским романом».

После нескольких дней однообразного времяпровождения молодые люди заскучали и начали собираться домой. Утром Сара услышала шум отъезжающих экипажей. Но ее радость была недолгой. Лейтенант Мэтьюз принял приглашение Фэрли продолжить пребывание. Граф Мелфордский тоже остался, поскольку у него не было никаких неотложных дел.

Сара пришла в ярость. Но пришлось сдерживаться и оставаться холодно-вежливой с графом. Этой холодности никто, кроме самого графа, не замечал. Сначала она решила, что его намерение остаться и продлить пребывание в доме исходило из желания эпатировать ее. Однако вскоре поняла, что причина кроется в другом, и это заставило ее встревожиться – лорд Мелфорд явно оказывал внимание Анжелине.

А Анжелина просто цвела из-за соперничества двух таких красивых кавалеров. Она была так польщена, что совсем не расстроилась, когда граф выразил готовность перелистывать ноты для Сары. В конце концов, ей с таким же усердием помогал лейтенант Мэтьюз, а ревность лишь подхлестывала самолюбие графа.

Конечно, он не ходил за Анжелиной по пятам – граф был как-никак джентльменом, – но он всегда оказывался в холле, когда она направлялась в сад, чтобы прогуляться или срезать свежих роз для букетов. Анжелина скоро поняла, чем вызвано непременное присутствие графа внизу, и ее прогулки по саду участились. Но сестра, к досаде Анжелины, тоже заметила эту уловку графа и немедленно решила, что ей тоже необходим свежий воздух. Анжелина вынуждена была смириться с присутствием Сары, чтобы соблюсти приличия, но ее холодность по отношению к Саре ясно указывала на недовольство и досаду. А лорд Мелфорд оказывал обеим сестрам равное внимание. Вынужденная обстоятельствами находиться в его обществе, Сара не могла заставить себя выглядеть веселой, и озадаченному лорду часто приходилось сопровождать двух хмурых девиц.

Теперь, когда установилась солнечная погода, Сара часто бывала в парке. В прошлом она нередко использовала заросли в качестве укрытия, когда обязанности, которые она добровольно взвалила на свои юные плечи, становились слишком обременительными. Вот и теперь парк, который был разбит еще при прабабке, столетие назад, вновь стал ее убежищем. Таким образом она избегала возможности остаться с графом в доме наедине.

Обычно она неторопливо шла по мощеной дорожке, мимо увитых цветами арок, через китайский мостик к озеру. Здесь никто не мешал сосредоточиться и размышлять о графе Мелфорде и обстоятельствах, при которых он появился на ее пути. В итоге размышлений она пришла к выводу, что Фэрли не принимал участия в грабежах, поэтому граф и назвал его преступление «ничтожным». Но каким-то образом брат все-таки вовлечен в преступную шайку, решила она. Когда этого графа-оборотня поймают, а поймают его обязательно, рано или поздно, он выдаст заодно и Фэрли. Сара даже надумала послать анонимное письмо на Боу-стрит, чтобы поставить полицию в известность, подсказать, где находится их самый разыскиваемый преступник. Но ведь тогда ей придется запечатать письмо печатью отца, а это приведет полицию прямо к ним в дом. Следовательно, надо думать о безопасности Фэрли. Да и вообще вся затея никуда не годится по той причине, что у нее нет ни одного веского доказательства вины графа. К тому же Сара вынуждена была признать, что после нескольких дней, проведенных в его обществе, ей невыносима мысль о том, что он окажется в ужасной Ньюгейтской тюрьме и впоследствии его казнят. Нет, уж лучше терпеть его присутствие в доме!

Вскоре стало очевидно, что юная Анжелина уже поддалась чарам графа. Сара подозревала, что он просто забавы ради способен жениться на Анжелине. Она красавица, что польстит его самолюбию, и из хорошей семьи.