– Где мы? – сонно пробормотала Изабель.

– В одном из монастырей, в Кембридже, – ответил сэр Джастин. – Я отнесу вас в комнату, где вы сможете хорошенько, с удобствами отдохнуть. Вам нечего бояться.

– Но я не хочу спать, – сказала она, с усилием моргая. – Я хочу знать, что вы собираетесь со мной делать.

– Делать с вами? – повторил он ее слова, и Изабель показалось, что в его тоне прозвучало изумление. Сэр Джастин внимательно посмотрел на девушку сверху вниз, а затем перевел взгляд на человека в темном одеянии, который приближался к ним со свечой в руке.

– Это вы – сэр Джастин Болдвин? – поинтересовался монах, лицо которого было скрыто складками капюшона.

– Да.

– Все готово. Следуйте за мной.

– Отец мой! – вскричала Изабель.

Монах обернулся.

– Да, слушаю, дочь моя.

– Этот человек похитил меня из дома против моей воли. Заклинаю вас, помогите мне!

Монах сочувственно кивнул.

– Да, мы поможем тебе, дочь моя, если таковым будет твое желание. Утром ты станешь свободной и сможешь, если пожелаешь, покинуть эту обитель – либо с сэром Джастином, либо без него. Пока ты здесь, с тобой не случится ничего дурного. Клянусь тебе в этом святыми обетами, которые я принес Господу нашему. – Он повернулся и зашагал прочь.

Сэр Джастин, по-прежнему сжимая в объятиях Изабель, следовал за монахом по длинному коридору, а затем вверх, по пролетам лестницы, пока они не пришли, наконец, в довольно большую и чистую, хорошо обставленную комнату, освещенную мерцающим светом очага и толстой свечи. Здесь было тепло и, пожалуй, даже уютно. Усадив Изабель на удобный стул возле камина, сэр Джастин опустился на колени и, достав небольшой кинжал, разрезал веревки на руках и ногах девушки.

– Мне очень жаль, – начал, было, он, взял ее запястья в свои ладони и стал растирать ее занемевшие руки. Однако Изабель резко отшатнулась.

– Оставьте меня в покое, сэр Джастин! – Судя по тону, девушка была весьма невысокого мнения об этом человеке, считавшемся одним из благороднейших рыцарей королевства. Обращаясь к монаху, стоявшему у двери, она заявила: – Зачем меня привезли сюда? Мой дядя, барон Херселл, будет более чем возмущен, когда узнает, как со мной обошлись этой ночью!

Монах еще раз кивнул и взялся за ручку двери.

– Вино на столе, и я немедленно распоряжусь, чтобы вам принесли поесть. Отец Хьюго сейчас на молитве в часовне, однако, он скоро придет, чтобы приветствовать вас.

Монах вышел, плотно притворив за собой дверь.

Изабель обратила исполненный негодования взгляд на Джастина, который все еще стоял перед ней на коленях.

– Что все это значит? Да не прикасайтесь же вы ко мне! – Она попыталась отдернуть ноги, но его горячие руки крепко держали ее.

– Миледи, – произнес Джастин, и Изабель еще больше возмутилась, услышав его ровный голос, – будьте добры, успокойтесь. Поверьте, я привез вас в такую даль, да еще в монастырь, вовсе не для того, чтобы изнасиловать или как-либо еще обидеть. Если бы мне хотелось поступить с вами именно таким образом, я нашел бы более подходящее для таких целей место. – Изабель снова попыталась освободить ноги, и сэр Джастин со вздохом сказал: – Мне очень жаль, что я вынужден был связать вас. Мне казалось, что так я не дам вам случайно нанести себе увечье. Но посмотрите, – его взгляд обратился к ее обнаженной коже, которую только что нежно растирали его руки, – от веревки всегда остаются следы. Если бы только я мог избавить вас от боли, клянусь, я, не раздумывая, сделал бы это.

Слезы набежали на глаза Изабель. Ей никогда не нравилось плакать. И еще больше не нравилось чувствовать себя брошенной на произвол судьбы в открытом море. Ей казалось, будто она изо всех сил пытается уцепиться за скользкий, ненадежный утес, но все время срывается обратно в бездну.

Ею так долго помыкали, как ничего не значащей пешкой, что Изабель привыкла считать себя именно таковой, а потому отвечала:

– Сэр Джастин, поверьте, из меня выйдет не самая лучшая заложница. Мой дядя не отдаст вам Эвелину в жены ради того, чтобы освободить меня. Скорее всего, он будет даже рад от меня избавиться.

Джастин выпустил ее щиколотки и принялся снова растирать ее занемевшие запястья.

– Но вы нужны мне отнюдь не в качестве заложницы, – возразил он, – и мне вовсе не хочется, чтобы моей женой стала леди Эвелина.

Несмотря на все усилия Изабель сохранить ледяное спокойствие, брови ее поползли вверх. Сэр Джастин улыбнулся.

– Никогда не думал, что мне придется просить руки женщины в не приличествующей такому случаю ситуации, но, поскольку я уже стою на коленях у ваших ног, полагаю, что именно так мне и следует поступить. Леди Изабель, согласитесь ли вы стать моей женой и обвенчаться со мной?

Девушка уставилась на него, словно оглушенная тяжелым ударом по голове.

Джастин ждал бесконечно долгую минуту и только тогда в нетерпении поторопил ее:

– Миледи?

– О-об-в-венчаться? – заикаясь, вымолвила, наконец, она. – С вами?

– Вы удивлены, – сказал он. – Я прекрасно сознаю, сколь дико все это выглядит со стороны. Но, умоляю, дайте мне всего минуту на объяснение, и я уверен, вам все станет ясно.

Поднявшись на ноги, он пересек комнату, наполнил вином один из стоявших на столе кубков, а затем вернулся к Изабель и почти силой заставил ее взять кубок из его рук.

– Выпейте, – настоятельно посоветовал он и нагнулся, плотнее укутывая девушку плащом. – Ну, как, согреваетесь? После того как вы уснули, я бросил Крису в окно кое-что из вашей одежды, и он сложил все это в одну из седельных сумок. Уверен, он принесет ваши вещи, как только расседлает и накормит наших лошадей. Тогда вы сможете одеться потеплее.

– Вы… – начала, было, Изабель и замолчала.

Интересно, часто ли сэр Джастин Болдвин принимал участие в дерзких похищениях? Судя по всему, он позаботился обо всем. – Кажется, вы действительно все продумали. – И вдруг Изабель вспомнила, что этот мужчина спрятался в тени в ее спальне и наблюдал, как она готовится ко сну. Краска горячей волной залила ее лицо, когда она сообразила, что он видел ее – видел всю целиком. Трясущимися руками Изабель поднесла кубок к губам и сделала большой глоток, надеясь, что это придаст ей уверенности. Сейчас она скорее предпочла бы умереть, чем выглядеть в глазах этого человека полной идиоткой.

– Надеюсь, вы правы, – задумчиво согласился с ней Джастин. – К сожалению, мне в известной степени пришлось огорчить и напугать вас, но мы с Крисом попытались продумать все до мелочей, чтобы причинить вам как можно меньше неудобств. Понимаете, мне бы не хотелось, чтобы у вас появились лишние основания отвергнуть меня… и мое предложение. – У камина стоял второй стул, и Джастин опустился на него, устало, прикрыв глаза. – Наверное, вы знаете, что, если я не вступлю в брак в течение трех – вернее, уже двух – дней, я потеряю все, что у меня есть? Мои земли, мои владения – все. – Широко раскрыв глаза, он пристально смотрел на девушку. – Даже лошадей и слуг. Я непременно должен жениться, миледи, иначе все, ради чего я долгие годы трудился, будет навсегда для меня потеряно. Я не думаю о себе, но есть немало людей, которые зависят от меня, и мне бы не хотелось, чтобы мои неудачи отразились на их судьбе.

– Но я ничем не могу помочь вам, – прервала его Изабель, умоляюще подняв руку. – Вы же должны были обвенчаться с моей кузиной Эвелиной.

– Вовсе нет. Это верно, что именно ее мой брат и герцог Глостерский предназначили мне в жены, однако в послании, которое я получил от них, указывалось лишь, что я должен вступить в брак не позднее первого июля. О том, что я должен жениться именно на ней, там не было ни слова.

– Но Эвелина готова стать вашей женой. Я знаю, она вам говорила иное, но и она, и мой дядя только и мечтают об этом браке.

– Да неужели? – насмешливая улыбка искривила губы сэра Джастина. – В таком случае я весьма доволен, что они не дали согласия на брак раньше, поскольку у меня нет ни малейшего желания становиться мужем вашей кузины, какой бы писаной красавицей она ни была.

– Но, милорд, – возразила Изабель, – ведь точно так же вы не испытываете желания жениться и на мне! Вы ничего не знаете ни обо мне самой, ни о моей семье. У меня нет никакого приданого, ничего, что я могла бы назвать своей безраздельной собственностью, кроме той одежды, которую мне выдавали. Я никогда не смогу выйти замуж.

– В том, чтобы обвенчаться со мной, нет ровным счетом ничего невозможного, – сказал он, пододвигаясь на самый краешек стула и наклоняясь к ней. – Мне нет дела до того, кто были ваши родители, и мне не нужно приданого. Если вы примете меня таким, каков я есть, я возьму вас в жены, и сделаю это охотно и с радостью. Я не принадлежу к высшей знати, однако мой дом вполне удобен для жилья, и мы с вами могли бы жить в достатке и довольстве.

Изабель чувствовала, что голова у нее идет кругом. Неужели же все, что он говорит, правда?

Это просто невозможно. Совершенно невозможно.

– Милорд, я молю вас, будьте серьезны и перестаньте говорить глупости. Я уверена, что есть другая – или другие – женщина, брак с которой будет для вас желанен.

– Нет! – воскликнул он. – Только вы. Давайте поговорим начистоту. Неужели вам хочется и дальше жить под опекой вашего дяди, в его полной власти?

Вопрос поставил Изабель в тупик, и она лишь молча посмотрела на сэра Джастина.

Джастин же не отрывал взора от ее глаз.

– Ваш дядя обращается с вами как со служанкой. Он одевает вас как прислугу. Вас, свою родную племянницу. Я ни разу не слышал, чтобы он сказал о вас хоть одно доброе слово. А эта комната, где вы живете!.. – Он смолк, когда Изабель, вспыхнув, потупилась, а затем продолжил более мягко: – Ведь эта комната расположена в крыле, где размещаются слуги! Она маленькая, под самой крышей. Там холодно. Не могу взять в толк, с какой стати он обращается с вами подобным образом, ведь небеса благословили его, одарив состоянием более чем достаточным, чтобы получше обращаться с вами. Особенно если учесть, что вы неустанно трудитесь, чтобы приумножить его богатства.