Изабель презрительно рассмеялась в ответ. Теперь она полностью овладела собой.

– Подумать только, мне было даже жаль вас, ведь вас постигла такая неудача – и все потому, что вы отказались последовать моему совету! Разве я не твердила вам, что «Прекрасная Елена» недостаточно надежна, чтобы отправлять ее в новое плавание сразу после предыдущего? Я же писала вам, что корабль нуждается в ремонте! Так нет, вы и слушать не пожелали. Вы предпочли поверить упившемуся невежде, которого наняли для осмотра судна, а не мне. А ведь к тому времени мы с вами совершили уже три значительные сделки, и все они были успешными!

Изабель произнесла эту фразу с пылом, она отлично помнила, как расстроилась в день, когда получила послание от лорда Гайрского, где сообщалось, что он решил отправить свой корабль еще в одно плавание и ему все равно, вложит ли сэр Майлз деньги в это предприятие.

– Зато теперь я даже рада, что вы не вняли моим предупреждениям. Вы, сэр, надменный, бесчувственный, жестокосердный и презренный негодяй, и мне трудно поверить, что вы приходитесь Джастину ближайшим родственником! Ваш брат ни разу не опустился до подобного коварства, до подобной низости – даже в ту ночь, когда похитил меня! – Она подошла к лорду Гайрскому почти вплотную и поднялась на цыпочки, выкрикивая все это ему в лицо. – И, несмотря на то, что меня силой увезли из дома и принудили вступить в этот странный брак, единственное, о чем я теперь жалею, – что, став женой Джастина, я стала еще и вашей родственницей – С этими словами она изо всех сил ткнула указательным пальцем в каменную грудь деверя – и хоть и с опозданием, но сообразила, что больно стало скорее ей, а не ему.

Лорд Гайрский стоял и смотрел на Изабель во все глаза, словно она была бесплотным духом, внезапно представшим перед ним.

– «И.Г.»… – пробормотал он, наконец. – На всей корреспонденции, которую я получал от финансового консультанта вашего дяди, стояла монограмма «И.Г.»… Но нет, этого не может быть, – он, с сомнением качая головой. – Не может быть, что ее отправляли мне именно вы!

Изабель отступила на шаг назад и присела в насмешливом поклоне.

– Однако это действительно так, милорд. Изабель Гайяр, к вашим услугам. Мой дядя не разрешал мне подписываться полным именем, ибо ему страшно не хотелось, чтобы вы – или кто-либо другой из его партнеров – узнали, что он доверил все свои дела и все свое состояние женщине. Правду знали лишь проживающие в Лондоне дельцы и банкиры, с которыми мне приходилось встречаться лично…

– А они, – закончил за нее брат Джастина, – они тоже предпочитали скрывать истину, поскольку в определенной степени зависели от вас.

– Пожалуй, это так и есть, – согласилась с ним Изабель.

Он прищурился, пристально глядя на нее.

– Клянусь Гробом Господним!.. – выругался лорд Гайрский и поспешно двинулся мимо Изабель к столу. Он наполнил кубок вином, жадно осушил его и лишь после этого заговорил вновь: – Я писал вашему дяде, когда «Прекрасная Елена» затонула. Разве вам это не известно?

Гнев Изабель сменился искренним изумлением. Лорд Гайрский стоял сейчас спиной к ней, опираясь на письменный стол; он утратил свою гордую осанку.

– Нет, мне об этом ничего не известно. Впоследствии дядя ни разу не упоминал об этом деле – сказал только, что мы никогда больше не станем иметь с вами дела, тем более – не будем вкладывать деньги в ваши торговые предприятия.

– Вы были совершенно правы, заявив, что мне следовало прислушаться к вашему совету! После того как «Прекрасная Елена» пошла ко дну, я был страшно зол, что оказался таким упрямым ослом. Все ваши советы и рекомендации в отношении сделок, которые я проворачивал вместе с вашим дядей, неизменно бывали обоснованными и верными. Как только я услышал об участи «Прекрасной Елены», то понял, что вы и на этот раз оказались правы. Другое судно – то самое, которое вы предлагали отправить в плавание вместо «Прекрасной Елены», – совершило точно такое же путешествие и благополучно вернулось. Разве не так?

– Так, – подтвердила Изабель. – «Странник» действительно благополучно прибыл в Портсмут с полными трюмами. Мой дядя нажил немалый капитал на продаже итальянских шелков, которые привез нам «Странник».

– Точно так же, как и я – в те три раза, когда корабли для закупки товаров выбирали именно вы… – Лорд устало вздохнул и повернулся к Изабель. Выражение его лица стало гораздо мягче. – Я получал большое удовольствие, обмениваясь с вами корреспонденцией. Ваши письма свидетельствовали о незаурядной живости ума и уверенности в своих знаниях, которыми я искренне восхищался! Так же, как и вашими шутками в адрес вероломной Фортуны, что так часто смеется над предпринимателями. Я нередко говорил моей доброй супруге о таинственном джентльмене «И. Г.» и о том, что сэру Майлзу несказанно повезло, когда он повстречал этого остроумного человека и сделал его советчиком в делах. Я говорил ей, что, если бы такой знаток согласился работать на меня, это воистину стало бы благословением Господним. После того как затонула «Прекрасная Елена», я решил непременно заполучить вас и сделать своим помощником.

– Меня? – Изабель залилась краской. Ей было чрезвычайно лестно слышать такую похвалу. Гнев, только что сжигавший ее душу, отступил прочь, сменившись удивлением: сам сэр Александр Болдвин, могущественный и знатный человек, восхищен ее талантами.

Он кивнул.

– Я написал вашему дяде и предложил ему любую цену, если он откроет мне имя своего советчика. Он ответил мне, что никакие сокровища не заставят его расстаться с вами, и он с сожалением должен признать, что более мы не сможем вместе вести дела. Теперь, когда мне все стало ясно, я понимаю, почему он с таким рвением стремится вернуть вас. За последние несколько дней я получил от сэра Майлза полдюжины посланий, и в каждом он униженно умоляет меня о помощи в этом деле. Именно он убедил меня, что вы соблазнили Джастина и принудили бежать с вами, вместо того чтобы обвенчаться с дочерью сэра Майлза, леди Эвелиной.

Изабель поискала кресло и бессильно опустилась в него, чувствуя себя так, словно кто-то изо всей силы ударил ее в грудь – так тяжело ей вдруг стало дышать.

– Бывали в моей жизни случаи, когда я был сконфужен, – тихо произнес лорд Гайрский, – но поверьте, мне еще никогда не доводилось испытывать более жгучий стыд, чем сейчас. Я пришел сюда все, решив заранее, и был с вами так жесток и груб! Оскорблению, которое я нанес вам сегодня, нет и не может быть прощения, однако я молю вас попытаться понять, что я вел себя так лишь из любви к моему брату. Однажды сердце его было уязвлено женщиной, причинившей ему неимоверные страдания. Мне просто не хотелось, чтобы мой брат снова пережил подобную муку.

Изабель уставилась в пол, напряженно размышляя. Разум ее уцепился за известие о том, что сэр Майлз молил лорда Гайрского о помощи, а потому она не расслышала того, что говорил ей в эту минуту брат Джастина. Ах, да! Он приносит ей свои извинения, с трудом сообразила она, наконец. Высокомерный повелитель Гайра смиренно извиняется перед ней.

– Но почему? – спросила она, припомнив все, что он высказал ей в самом начале беседы. – Почему же вы верите мне теперь?

На лице лорда Гайрского отражалось глубокое раскаяние.

– А разве я могу поступить иначе, если мне уже отлично известно, что советчик, который помог мне успешно провернуть три значительные сделки, – это особа честная и прямодушная, достойная всяческого восхищения? Весь этот год, когда ваш дядя отклонил мое предложение, я томился, не получая писем от милого «И.Г.». Мне не хватало вашего остроумия, ваших советов. Чем больше я думал о том, как резко ответил вам тогда, тем большим глупцом я себя ощущал. Мне было по-настоящему грустно оттого, что я потерял такого славного друга. И вот я заявился сюда и обвинил того самого друга в самых низменных побуждениях и самых невероятных прегрешениях. Леди Изабель, я не надеюсь, что вы простите меня, однако совершенно искренне объявляю, что сожалею обо всех словах и обвинениях, которые обрушил на вас сегодня.

– Но вы… вы даже привели с собой войско, – смущенно проговорила Изабель.

– Половину моего войска, – поправил ее лорд Гайрский. – Я привел с собой войско потому, что Джастину наверняка может понадобиться помощь при встрече с вышколенными воинами сэра Хоутона. Я сожалею, что Джастин не дождался меня, поскольку вместе мы, несомненно, смогли бы быстро и беспрепятственно увезти вашего брата. Похоже, однако, я снова недооценил порывистости Джастина.

– Значит, вы привели с собой войско, чтобы помочь ему похитить Сенета – несмотря на то, что считали меня презренной интриганкой?

Сэр Александр улыбнулся.

– Боюсь, не потому. Мне просто не хотелось, чтобы мой младший брат был убит в сражении, похищая сына государственного изменника. Я знал, как глупо пытаться отговорить Джастина, коль скоро он что-то решил. Он невероятно упрям, миледи, если вы еще сами этого не заметили.

– Кажется, это отличительная черта характера всего вашего семейства, милорд, – лукаво возразила ему Изабель.

Сэр Александр расхохотался.

– Истинная правда, миледи. Но вы храбрая девочка. Я уверен, что «И.Г.» не дрогнет даже перед таким выводком упрямых родичей!

– «И.Г.» действительно дрогнул, – заверила она его. – Вы заставили меня сегодня выйти из себя, милорд, а это случается нечасто. Полагаю, мне тоже следует просить у вас прощения, что я так дерзко накричала на вас, но я не стану этого делать. Вы заслужили каждое слово из тех, что я сказала вам, и даже больше того.

– Не возражаю, – согласился он, когда Изабель с вызовом посмотрела на него. – Все так. Миледи, у вас впереди целый день, чтобы обдумать гневные тирады, которые вам угодно будет снова обрушить на мою повинную голову. – Сэр Александр поднялся из-за письменного стола и встал перед Изабель. – Теперь я покину вас и прослежу, как устроились мои люди. Позже, с вашего позволения, я желал бы вернуться и разделить с вами вечернюю трапезу, и тогда мы снова поговорим и о Джастине, и о вашем дяде, и обо всем остальном.