— Ты к этому готова?

Он действительно боится за нее. Она стойкая, но и хрупкая одновременно, поэтому не надо бы ей опять проходить через всю эту муку. Он хорошо помнит, с какой болью она впервые рассказывала ему об Андре. Но она неплохо держится, особенно если учесть, что уже три месяца с ней нет Тедди.

— Что бы ни случилось, — сказал он, — не дай им запугать тебя. Не позволяй им подумать, что ты виновата. Ты сама знаешь, что это не так.

Он лучше всех знал, что призрак прошлого преследовал Мариэллу все эти годы. Поэтому он так старался поддержать ее.

— Ах, если бы Малкольм тоже так думал. В чем он только не винит меня! Даже в том, что я привела Чарльза в нашу жизнь, и эта глупость стоила нам Тедди.

— Тебе это было не больше нужно, чем ему, — парировал Джон Тейлор.

Ну и дурак же этот Малкольм. Вот и он — идет по коридору с Биллом Палмером. Тейлор вышел дать указания одному из своих людей, и Малкольм, проходя мимо, щелкнул пальцами, желая привлечь его внимание. С Джоном Тейлором вряд ли было позволительно так обращаться.

— Мистер Тейлор, государственному обвинителю нужно ваше содействие, — сказал Малкольм. Не за что уважать этого Тейлора. Он ничего не добился, разыскивая Тедди. — Нам необходима кое-какая информация.

— Насчет Делони?

Палмер кивнул и предложил:

— Давайте пройдем куда-нибудь поговорим. Тейлору совершенно не понравился этот разговор. Прокурор предложил разворошить все грязное белье. Тейлор возразил, что к Тедди эти моменты прошлого не имеют никакого отношения. Прокурор хотел, чтобы Тейлор раскопал какие-нибудь неприглядные факты, касающиеся жизни Мариэллы с Чарльзом.

— Какое это имеет отношение к делу?

— Господи, это поможет нам очертить характер обвиняемого. Мы не можем себе позволить разыгрывать добреньких. Нам надо победить.

— Что значит победить? Отправить на электрический стул невинного или все-таки найти настоящего преступника? Палмер, если этот человек — преступник, то таким дерьмом заниматься не понадобится.

— Ладно, этим может заняться и кто-нибудь Другой.

— Так вот к чему у вас сводится дело? Осудить любой ценой? А о ней вы не подумали? Что будет с ней?

Если Чарльз виновен, то никому и не придется говорить о Женеве, о смерти Андре и о психиатрической клинике.

— Чувства миссис Паттерсон — не моя проблема. К тому же ее собственный муж разделяет мое мнение. Послушайте, если нам не понадобится к этому прибегать, мы это и не используем.

— Очень приятно, — саркастически отозвался Тейлор.

Теперь ему стало окончательно ясно, что тактика Тома Армура ему больше по душе. Защитник работает намного чище. Тейлор не хотел верить, что Паттерсон готов принести Мариэллу в жертву, лишь бы присяжные осудили Делони. Но Малкольм не скрывал своей твердой уверенности в том, что Делони похитил и убил его сына, и он сделает все, что в его силах, чтобы был вынесен обвинительный приговор. Может быть, думал Тейлор, его и нельзя строго судить за это. Во всяком случае, следует снабдить их кое-какой, по возможности безвредной, информацией. Это позволит предугадать дальнейшие шаги Палмера и предупредить Мариэллу, что ее может ждать на процессе. Однако Тейлор не знал, о чем Малкольм наводит справки по своим каналам и о чем имеет представление без помощи ФБР.

Мариэлла почти не заметила, как пролетели выходные. В понедельник утром они снова были в суде, и процесс начался всерьез.

Глава 11

Вступительные речи сторон прозвучали гораздо жестче, чем обращения к присяжным во время процедуры утверждения. Оба теперь сказали кое-что неприятное, но говорили оба достаточно ярко, и их слова врезались в память присутствующих.

Во вступительном слове государственный обвинитель попытался уверить присяжных и всех присутствующих, что перед ними на скамье подсудимых сидит, безусловно, похититель маленького мальчика, возможно, детоубийца, человек, применявший в прошлом насилие к женщинам, человек, который убивал людей, не моргнув глазом, лжец, коммунист, одним словом, человек, представляющий угрозу для всех честных американцев. Он рассказал, как юного Тедди Паттерсона унесли из родительского дома глубокой ночью, под покровом тьмы, причем присматривавших за ним женщин усыпили хлороформом, связали, заткнули им рты кляпом и запросто могли убить, а ребенок исчез бесследно, с тех пор его не видели живым, так что он, вполне вероятно, мертв, зарыт где-то в канаве и навсегда потерян для тех, кто любил его.

Слушая прокурора, Мариэлла вцепилась в ручки своего кресла. Казалось, Палмер может часами распространяться о том, какое зло нес в мир Чарльз, каким хорошим человеком мог бы стать Тедди и какая утрата для общества бессмысленная смерть этого мальчика. Но если это верно, если Тедди никогда не вернется, тогда Мариэлла готова была согласиться с Палмером. Но так страшно поверить, что сын потерян навсегда.

Вступительное слово Тома Армура прозвучало более оптимистично. Он сказал, что Чарльз Делони — честный, очень достойный, а в некотором смысле очень несчастный человек. Девять лет назад он потерял сына и еще не родившуюся дочь, потерял семью, так что он знает на собственном опыте, как тяжело терять детей, и именно поэтому он никогда не смог бы принести вред ребенку или украсть его у любящих родителей. Он храбро сражался в мировую войну, а затем на фронтах гражданской войны в Испании. Он не коммунист. Он просто верит в свободу. Образованный, умный, храбрый и глубоко несчастный человек, он был способен на неразумные поступки или неразумные слова, но никогда не смог бы пойти на такое преступление. Защита обещает доказать, что он невиновен. Далее защитник напомнил, что мистера Делони судят по обвинению в похищении ребенка, а не по обвинению в убийстве. И если присяжные внимательно рассмотрят имеющиеся в их распоряжении доказательства, они обязаны будут оправдать его подзащитного. Говоря, Том Армур медленно прохаживался перед скамьей присяжных, обращаясь непосредственно к ним, причем не с высоты своего положения, а как к равным, как к своим друзьям, уверенный, что они поймут и поддержат его. В таких речах он был истинным мастером, им в эти минуты можно было наслаждаться. Затем он пояснил, что господин государственный обвинитель первым будет вести судебное следствие, вызывать свидетелей, которых он, Том, будет подвергать перекрестному допросу, а сам он приступит к судебному следствию лишь после того, как прокурор опросит всех своих свидетелей. И Армур еще раз подчеркнул, что обвинению предстоит доказывать, да так, чтобы у присяжных не могло остаться обоснованных сомнений, что Чарльз Делони похитил Тедди Паттерсона, а если прокурор не сумеет их убедить, им нужно будет оправдать Чарльза, нравится им обвиняемый или нет. Однако Том уверил их, что в ходе своего судебного следствия они обязательно поймут, что обвинения предъявлены мистеру Делони несправедливо.

Когда защитник закончил вступительное слово, наступило тягостное молчание, которое нарушил судья Моррисон и предложил обвинителю вызвать первого свидетеля. Мариэлла с изумлением услышала свое имя. Она и понятия не имела, что прокурор вызовет ее первой. Проходя на свидетельское место, она глянула на Джона, и он постарался взглядом успокоить ее, но сам он очень переживал за Мариэллу, потому что от Палмера не приходилось ждать пощады. Тейлор навел свои справки и узнал, что Палмер не сообщил прокурору ничего неожиданного. Но он не знал наверняка, что удалось выудить Палмеру из бесед с Малкольмом без его содействия.

Мариэлла встала на свидетельское место и тщательно разгладила складку на своем черном платье. Страшно нервничая, окинула взглядом зал. И долго-долго Билл Палмер важно прохаживался перед своим столиком, внимательно глядя на нее. Он смотрел так, как будто не узнавал ее или подозревал в чем-то. Несколько раз он перевел взгляд с нее на обвиняемого, как бы намекая, что между ними существует некая связь, ему, прокурору, непонятная. Своим молчанием он старался внушить присяжным мысль, что что-то с этой женщиной не в порядке. А Мариэлла нервничала все сильнее. Она посмотрела на судью, на Малкольма — он отвернулся, на Джона, который посмотрел на нее очень серьезно, и наконец услышала первый вопрос:

— Пожалуйста, назовите суду ваше имя.

— Мариэлла Паттерсон.

— Полное имя, пожалуйста.

— Мариэлла Джонсон Паттерсон. Мариэлла Анна Джонсон Паттерсон, — она улыбнулась, но лицо прокурора оставалось непроницаемым.

— Другие имена есть?

— Нет, сэр.

Две женщины на скамье присяжных заулыбались, и Мариэлле стало чуть легче. Но руки у нее по-прежнему дрожали, так что их пришлось сцепить вместе.

— Носили ли вы когда-либо другую фамилию, миссис Паттерсон? — Теперь она знала, о чем он будет ее спрашивать.

— Да.

Но зачем? Чего он ждет, заводя разговор о прошлом? Мариэлла не могла понять.

— Назовите, пожалуйста, эту фамилию. Прокурор произнес эти слова отрывисто, как будто уже одной этой просьбой хотел напугать Мариэллу. Она опять не смогла увидеть глаз Малкольма.

— Делони, — тихо проговорила она.

— Будьте любезны погромче, чтобы вас слышали присяжные.

Она покраснела. Чарльз с сочувствием посмотрел на нее. Она повторила громче:

— Делони.

Вдруг Палмеру стало жаль Мариэллу. Он пожалел ее даже сильнее, чем жалел Джон Тейлор, потому что знал, что именно последует дальше. Палмер на самом деле умнее, чем могло показаться на первый взгляд. Он подорвет доверие суда к ней так, что ее последующим показаниям уже не будет веры. Это его мощнейший козырь. В результате такой тактики она уже не сможет посеять сомнения в виновности Чарльза.

— Связывают ли вас с обвиняемым родственные отношения?

— Мы были мужем и женой.

— Когда вы поженились?

— В 1926 году, в Париже. Мне было восемнадцать лет.

— Расскажите о вашей свадьбе. — Прокурор внешне был дружелюбен, он даже улыбался ей. Но она знала, что он намерен развенчать ее. — Ваши родители были довольны вашим выбором?