Карен Хокинс - Похищенный жених

– В Лондон? – воскликнул Саймон. – Но это очень далеко…

– В Лондон! – повторил Джек таким тоном, который не располагал к возражениям. – Мы будем останавливаться по пути, чтобы сменить лошадей. У меня есть несколько подмен на Лондонской дороге.

– Да, милорд, но…

– Ну! – с укором произнес Джек.

Саймон покраснел, затем поклонился и закрыл дверцу.

И буквально в ту же минуту карета двинулась, покачиваясь на неровной дороге. Фиона покосилась на Джека, обратив внимание на его сурово стиснутые челюсти.

Вот так! Она вышла замуж за Джека Кинкейда и вынудила его, пусть с неохотой, согласиться на ее план. А теперь она должна платить за это согласие.

Лондон, пронеслось в ее мозгу: Далеко остались ее семья, ее друзья и слуги, которых она знала и которым доверяла. В Лондоне никого не будет. Никого, кроме них с Джеком.

«Боже милостивый! Что я натворила!»

Путешествие до Лондона было долгим и мучительным. Хотя карета была хорошая (Александр не стал бы скупиться для своей сестры), ее трясло и бросало на ухабах, ибо Джек заставлял гнать лошадей что было сил.

Фиона, у которой было неспокойно на сердце, через несколько часов погрузилась в сон. Два последующих дня прошли словно в тумане. Каждый раз, когда карета останавливалась для того, чтобы поменять лошадей, Джек будил ее и сопровождал внутрь гостиницы. Там она в полусне проглатывала гостиничную еду, и карета снова возобновляла сумасшедшую гонку в сторону Лондона.

Наконец, к вечеру третьего дня, Фиона внезапно проснулась. Перед этим она спала глубоким сном без сновидений. Приподняв голову, она стала вглядываться в темноту, постепенно приходя в сознание. Постепенно она поняла, что находится в карете, сидит в углу и упирается щекой… в жилет.

Фиона резко выпрямилась.

Джек. Венчание. Лондон.

О Господи! Она сглотнула, болезненно ощутив, что ее бедро интимно соприкасается с его бедром. Она спала, прислонившись к нему. Резко отодвинувшись, Фиона прижала ладони к лицу.

– Что-то не так, любовь? – пророкотал голос Джека. – Я недостаточно мягок для тебя?

Фиона на мгновение закрыла глаза. Последовала вспышка, затем послышалось слабое шипение – это Джек зажег один из фонарей, висевший в дальнем углу.

Теплое золотистое пламя осветило внутренность кареты и бросило отсвет на каштановые волосы Джека, когда он снова садился на свое место. Его нога снова прижалась к ее бедру.

Фиона окинула взглядом его одежду. К счастью, на его жилете не было видно следов грязи. Она с облегчением провела ладонью по волосам и почувствовала, что они местами выбились из-под шпилек.

– Ты только взгляни на мои волосы! – Поймав удивленный взгляд Джека, она зарделась. – Должно быть, я выгляжу настоящей растрепой.

Он окинул ее взглядом, при этом его глаза казались почти черными при свете фонаря, и легкая улыбка коснулась его губ.

– Ты выглядишь как женщина, которая только что встала после хорошо проведенной ночи.

Фиона внезапно представила себя и Джека обнаженными, их тела переплетены – воспоминание, которое, ей казалось, давно умерло в ее душе. Она закусила губу, надеясь, что боль прогонит грешные мысли.

– Не пытайся соблазнить меня этим взглядом.

У нее обольстительный вид? Она приподняла штору и взглянула на отражение своего лица в стекле.

– Я вовсе не выгляжу соблазнительницей. Я выгляжу… О проклятие! Мои волосы! – Два больших пучка топорщились сзади, придавая ей почти дьявольский вид. – Почему ты не сказал мне, что у меня есть рога?

– Вероятно, потому что мне нравятся женщины с рогами. – Джек скрестил руки на груди. Выглядел он красивым и кровожадным.

Она попыталась поправить волосы.

– Значит, тебе нравятся рога? Так и подмывает высказаться о тебе и твоем образе жизни.

Он разразился неприятным смехом. Фиона наконец справилась с прической.

– Как теперь мои волосы?

Джек устремил взгляд на ее волосы, затем перевел его ниже. Значительно ниже.

– Я имею в виду волосы на голове!

Губы Джека дрогнули в улыбке, он пожал плечами:

– Не стану извиняться за то, что я мужчина.

– Ты должен извиниться за то, что ты грубый мужчина. – Фиона сложила руки на коленях. – Что ты имел в виду, когда сказал, что у меня… соблазнительный вид?

– Я нахожу весьма эротичным, когда женщина кусает нижнюю губу.

– Должно быть, ты шутишь! – воскликнула Фиона. Голубые глаза потемнели.

– Ты невинна, не так ли?

У нее вспыхнули щеки.

– Ты единственный из мужчин знаешь, что это не так.

– Существуют разные виды невинности, Фиона.

Она пожала плечами:

– Я не сожалею о наших прежних отношениях, за исключением того, что они не завершились так, как должны были завершиться.

– Это была не моя вина.

– Нет, твоя. Ты не был готов остепениться.

– Я предложил тебе выйти за меня замуж! Я ожидал тебя, но ты не пришла. Вместо этого ты прислала своих братьев с дурацким посланием и…

– У тебя все еще была любовница.

За этим последовало продолжительное молчание, наконец Джек проговорил:

– Я не вижу, какое это имеет значение. У многих мужчин имеются любовницы. Я хотел жениться на тебе, Фиона! Вот что имеет значение.

– У нас разные понятия о ценностях. Я никогда не смирилась бы с тем, что мой муж содержит любовницу.

Джек пожал плечами:

– Возможно, я расстался бы с ней, если бы ты попросила. Этого мы никогда не узнаем, не так ли?

– У тебя сейчас есть любовница? – Этот вопрос прозвучал раньше, чем Фиона успела подумать.

Джек поджал губы:

– Это не твое дело.

Фиона почувствовала, что ее пальцы сжимаются в кулаки, и заставила их разжаться. Это было ее дело. Она не примет брак, если будет иначе. Весьма существенный изъян в ее плане: она вышла замуж за мужчину, которого не могла упросить, проконтролировать или убедить.

Она стала рассматривать Джека из-под ресниц. Все в его фигуре демонстрировало вызов. Начиная с того, как он ставил ноги на пол кареты, и кончая тем, как держал на груди скрещенные руки. Гордый наклон головы давал ей понять без слов, что она отнюдь не выиграла эту баталию. А возможно, и проиграла.

Однако Фиона не любила проигрывать.

– Все, что ты делаешь, – это мое дело. Мы женаты.

– Это ненадолго. Добравшись до Лондона, я выясню, как можно разобраться с этой ситуацией.

Фиона бросила быстрый взгляд из-под ресниц.

– Брак нельзя отменить. Я уже сказала тебе об этом.

Джек вскинул бровь.

– Ты не всегда бываешь права.

– Я знаю, – сказала она с некоторым раздражением, – но даже ты должен признать, что я редко ошибаюсь.

Джек внезапно улыбнулся кривой улыбкой, от которой у Фионы зашлось дыхание.

– А ты нисколечко не изменилась.

Если и существовала опасность в осуществлении ее намерений, то она сводилась к тому, что она может не устоять перед чарами Джека. Затем последует глубокое разочарование, а она уже сыта этим по горло.

– Ты снова покусываешь губу. – Глаза Джека сверкнули. – Я намерен рассказать тебе, почему это так эротично, но предупреждаю, что это может показаться предосудительным.

– Все, что имеет отношение к тебе, как правило, достойно осуждения.

Губы его слегка дрогнули, однако ответ его не заставил себя ждать.

– Когда ты кусаешь губу, я невольно думаю о других вещах, которые ты можешь делать своим ртом.

– О-о… – Например, есть, целовать и… Щеки Фионы зарумянились, тем не менее она была слегка заинтригована. Джек всегда действовал на нее таким образом. Он мог смутить и заинтриговать ее одновременно.

Но возможно, это была полезная информация. Придет время, когда ей понадобится соблазнять его, в особенности если он станет упорствовать и отказываться выполнять свои «мужские обязанности» по приезде в Лондон. А это вполне может случиться, если у него есть любовница. Фиона поджала губы, чтобы не выглядеть сердитой. Она никогда не любила делиться с другими и уж тем более не станет делиться мужем.

– Ты потеряла несколько булавок. – Джек вынул две из складок ее платья и протянул ей. – У тебя очень длинные волосы. Гораздо длиннее, чем были тогда, когда я видел тебя последний раз.

– Почти до талии. – Фиона поморщилась. – Я собиралась их подрезать.

– Я люблю, когда у женщины длинные волосы.

– Ты любишь всяких женщин, с длинными волосами и с короткими. – Она фыркнула, заправляя непослушный завиток у виска.

Джек озорно подмигнул.

– В этот момент я в особенности люблю женщин с длинными каштановыми волосами и зелеными глазами.

– Ах, Боже мой, прекрати!

– А что я должен прекратить? – с невинным видом поинтересовался он.

– Прекрати флиртовать. У тебя каждая фраза звучит как предложение.

Он прислонился спиной к спинке сиденья, при этом его бедра прижались к ее.

– А у тебя что ни фраза, то вызов!

Фиона не нашлась что возразить. Если она ответит, это подтвердит его слова. Если она ничего не скажет, множество упреков в его адрес окажутся невысказанными.

Он приподнял угол кожаной шторы и бросил взгляд в темноту.

– Мы въезжаем в Лондон. Сейчас почти два часа ночи. – Затем снова угнездился в своем углу, навалившись на нее ногой. – Я люблю быструю езду.

Она посмотрела в окно с ее стороны. Довольно холодно сидеть в углу, ибо влажный ночной воздух просачивался через все щели. Пожалуй, ей придется согласиться с тем, что его нога прижата к ее бедру. По крайней мере их разделяет немало слоев одежды. На Джеке были брюки и… Она посмотрела на его ноги. И что еще? Неужели у него под брюками ничего больше нет? Брюки, казалось, прилипли к нему, обрисовывая мощные бедра и выпуклости над…