Она хотела сесть, но стоило ей лишь чуть-чуть шевельнуться, как голову пронзила резкая боль. Она подняла руку к виску, где было больнее всего, и нащупала повязку, исследовала ее рукой. Да, сомнений не оставалось: у нее перевязана голова. Что случилось? Она ранена? Насколько серьезно? Она с величайшей осторожностью села на постели и внимательно осмотрела себя. На ней была ночная рубашка из тончайшего батиста, украшенная спереди кружевом и маленькими жемчужинами. Рубашка была очень красивая, но девушка видела ее впервые в жизни. Она никогда прежде не надевала столь изящных туалетов.

Она опустила с постели ноги и неуверенно поднялась. Ночная рубашка, лаская кожу, изящными складками упала вниз, и кайма в несколько слоев легла на покрытый ковром пол. Да, теперь девушка была уверена в том, что эта одежда не принадлежит ей.

Рубашка была сшита на другую женщину, гораздо более высокую.

Она медленно прошлась по комнате, ноги ее утопали в мягком толстом ворсе ковра. Просторная комната была со вкусом обставлена богатой мебелью из дерева фруктовых пород, инкрустированной перламутром. Двойные кресла, обитые камчой телесного цвета, стояли по сторонам высоких окон. Приблизившись к одному из них, девушка выглянула наружу, и у нее захватило дух от красоты открывшегося вида. За окном, насколько хватало глаз, простиралась ярко-зеленая лужайка с безупречно подстриженными кустами, красочными цветочными клумбами и безмятежным прудом сбоку. Прямо под окном был мощенный плиткой дворик, где в огромных кадках тоже росли яркие цветы. Во дворе служанка выбивала маленький коврик. Девушка впервые видела эту женщину, впрочем, как и весь этот дом, деревья, комнату, в которой она находилась сейчас, и все, что в ней было.

«Ага! — Ей пришла в голову одна мысль. — Я сплю, и все это сон. Точно! Какой красивый…»

Она решила вернуться в постель, лечь, закрыть глаза и подождать, пока этот воображаемый, нереальный мир исчезнет. Голова не болела, но слегка кружилась, и немного саднило в том месте, где была повязка. Девушка очень надеялась на то, что, проснувшись, вспомнит весь сон от начала до конца и поймет, почему она вдруг оказалась в этом странном и красивом доме в чужой ночной рубашке и с повязкой на голове.

Но вдруг она замерла, инстинктивно почувствовав чье-то присутствие, и, обернувшись, увидела стоящего на пороге комнаты мужчину. Он смотрел на нее добрыми темными глазами и улыбался.

— Доброе утро, — поздоровался он. У него был густой, сочный голос. Такой голос уже сам по себе способен привлечь внимание собеседника.

— Доброе утро, — сказала она в ответ, гадая о том, кто этот человек и почему он вдруг вторгся в ее сон. Мужчина прошел в комнату:

— Как самочувствие?

— Мне хорошо, только голова немного кружится. Но это и неудивительно.

«Как странно! Впрочем, во снах всегда так: все действия разворачиваются как-то замедленно, плавно… Это, видимо, оттого, что во сне у человека притупляется чувствительность».

— Верно.

«Значит, ему известно, что я сплю. Как интересно!» — подумала девушка, чувствуя, что ей положительно нравится его улыбка.

— У вас ничего не болит? — спросил он. «Болит? Почему у меня должно что-то болеть?

Ведь это обычный сон, а не кошмар какой-нибудь… «Нет, здесь решительно ничто не наводит на мысль о кошмаре».

Она пожала плечами.

— Нет, кажется, а что?

— Ничего. Мне очень приятно слышать. Что вы хорошо себя чувствуете. Но я полагаю, вам будет лучше вернуться в постель. Зачем рисковать и усугублять положение?

Она кивнула, чувствуя, что согласится, наверное, на все, что ей ни предложит этот человек. Слова его прозвучали очень убедительно. Она направилась к постели, гадая, куда ее заведет этот странный сон. Головокружение усилилось.

Приглядевшись к мужчине, который являлся, разумеется, всего лишь плодом ее воображения, она нашла его удивительно красивым. Одет он был небрежно: батистовая сорочка с расстегнутым воротом, бычьего цвета удобные штаны и ботфорты, доходившие почти до колен. Волосы его были острижены довольно коротко и отливали вороньим крылом. «Таких черных волос в жизни не бывает, — решила она. — Вот и еще одно доказательство, что это все сон». Челка спускалась ему на бровь. Карие с золотистым отливом глаза походили на мерцающий янтарь. Он был высок ростом. Такие великаны ей в жизни еще не встречались. Хорошо сложен. Типичный сказочный принц.

— Я могу для вас что-нибудь сделать? — опросил он.

— Нет, — ответила она, чуть улыбнувшись. — Вы очень красивый, — неожиданно добавила она, зная, что никогда не решилась бы произнести подобное, будь это не сон.

Но это был сон, мужчина был воистину красив, а она чувствовала в себе удивительную легкость. Потому и сказала.

Он улыбнулся, и на щеках его образовались две милые ямочки. Ей захотелось коснуться их рукой, но она удержалась. Все-таки это было бы слишком. Даже для сна.

— Спасибо. Ложитесь в постель и закройте глаза.

— Но тогда вы уйдете, а я хочу, чтобы вы пока остались.

Он улыбнулся еще шире. Ямочки на щеках стали глубже. Ей еще сильнее захотелось коснуться их.

— Хорошо, я побуду с вами какое-то время. — Он опустился на стул у самой постели. — О чем вы хотели бы со мной поговорить?

— Где я?

— В моем доме, точнее, в родовом поместье Уайлдвуд, что в Дербишире.

— Здесь мило. Мне очень понравился вид из окна. Цветы в саду такие красивые и эта комната тоже…

— Это комната моей матери.

— Да? Она, наверное, огорчится, узнав, что я лежу в ее постели? Где же она сама будет спать? Лицо «принца» омрачилось.

— Моя мать в прошлом году умерла.

— Мне так жаль… Что с ней стряслось?

— Чума.

— Представляю, каково вам было. Но, по крайней мере, вы сами убереглись.

«Принц» уставился в пол. Ямочки на щеках исчезли. Девушка сочувственно нахмурилась.

— Меня не было рядом, когда она умерла, — наконец проговорил он тихо. — Я не мог быть здесь.

Радужный поначалу сон стал быстро меркнуть, и девушка решила сменить тему разговора:

— Скажите, как я сюда попала? Я имею в виду к вам в дом?

— А вы не помните?

Девушка сосредоточенно нахмурилась, но ей так ничего и не пришло в голову. Впрочем, ее это не встревожило, ибо она знала, что это всего лишь сон, а в снах всегда все не так, как в жизни. Поэтому, пожав плечами, она проговорила просто:

— Нет, не помню.

— Я нашел вас лежащей прямо на дороге. Не так далеко отсюда. С раной на голове.

Девушка вновь потрогала рукой повязку, она уж и забыла про нее.

— Но вы, по крайней мере, помните, как попали туда? — спросил он.

— Нет.

— В таком случае скажите, откуда вы, чтобы я мог дать знать вашим родным о том, что вы живы.

Она снова задумалась, но ей опять ничего не пришло в голову. Какой все-таки странный сон.

— Нет.

Мужчина с удивлением взглянул на нее:

— Вы не можете сказать, откуда вы, или просто не хотите?

Она пожала плечами:

— Я не могу сказать вам, потому что не знаю.

— Но кто ваши родные, вы знаете?

Она отрицательно покачала головой. Девушка не выглядела обеспокоенной, ибо знала, что в любую минуту может проснуться.

— Нет.

— Как ваше имя?

— Не знаю.

— Сколько вам лет?

— Не знаю.

— Вам известно, по крайней мере, какого цвета у вас глаза?

Она чуть задумалась, но потом рассмеялась и опять покачала головой:

— Нет.

Похоже, ее ответы сильно огорчили его. Она наклонилась и ободряюще похлопала его по руке. У него была теплая сильная рука.

— Да вы не волнуйтесь. Вот я проснусь — и все встанет на свои места. Это просто сон. Не расстраивайтесь так.

Он серьезно заглянул ей в глаза:

— Боюсь, это не сон, мисс.

Она улыбнулась:

— Конечно, сон.

— Уверяю вас, что это не так.

Он говорил совершенно серьезно, и это встревожило ее.

— Не смейтесь надо мной, сэр. Это сон. Иначе как я могла оказаться здесь? В вашем доме? Откуда на мне взялась эта чужая ночная сорочка? Я здесь ничего не узнаю и даже не могу припомнить собственное имя. Это сон!

Глава 4

— Что ты сделал?!

Красивое лицо Клер Форрестер исказилось гримасой гнева, и она вскочила со стула.

— Как ты мог совершить такую глупость? Ты потерял Джиллиан? Черт возьми, что там у вас случилось?

Гаррик предполагал, что Клер огорчится и даже разозлится, так что ее реакция не удивила его. Удивляло другое: разве можно так громко кричать? Ведь от зала, откуда им только что удалось улизнуть незамеченными и где собралась почти половина всего лондонского высшего света, включая и членов ее семьи, их отделяла всего одна дверь. Если их здесь обнаружат, в этой темной маленькой комнатке, их любовная связь тут же выплывет наружу. Положим, самому Гаррику опасаться нечего. Репутация донжуана даже пошла бы ему на пользу. Но вот Клер точно напрашивалась на неприятности. И в первую очередь от своего мужа.

— Рассказывай все без утайки, — приказала Клер.

— Насколько я знаю, мы потеряли Джиллиан где-то в дербиширской глуши, — проговорил Гаррик, спокойно изучая свои ногти. — Была уже ночь, лил дикий дождь. Погодка я тебе скажу… К тому же и дорога пошла скверная, так что мы тащились очень медленно. Оззи храпел на всю округу. Ему было наплевать и на холод, и на то, что нас трясло на всех ухабах. Я решил согреться коньяком и, как джентльмен, естественно, не мог не предложить выпить и Джиллиан. Меня беспокоило ее состояние, ибо накануне она начала чихать и стала совсем бледненькая. Джиллиан взяла стопку, но вместо того чтобы выпить, выплеснула коньяк мне прямо в лицо. На какую-то минуту я ослеп, а когда проморгался, ее уже не было. И только дверца кареты хлопала на ветру.

— Идиот! — ядовито прошипела Клер. Она стала нервно расхаживать взад-вперед, волоча подол юбки по полу. — Как ты мог поступить так глупо?!