На нее нахлынули смутные воспоминания о другой ночи и о другом поцелуе. Дождь, холод и теплые руки, обхватившие ее. И встревоженное лицо Данта, наклонившееся над ней.

Дант медленно поднял голову. Джиллиан посмотрела на него из-под опущенных ресниц, губы ее вновь разомкнулись, и с них слетел легкий вздох.

— Вы поцеловали меня той ночью.

— Какой ночью?

— Когда нашли на дороге лежащей без чувств с раной на голове. Вы поцеловали меня. Я вспомнила сейчас, после этого поцелуя. Почему вы меня поцеловали?

— Я больше не мог слушать о том, что вам нужно выйти замуж за Гаррика Фитцуильяма. И только так я мог заставить вас замолчать.

— Нет, я имею в виду тот поцелуй. Той ночью. Почему вы поцеловали меня там, на дороге? Дант посмотрел ей в глаза:

— Не знаю даже… Джиллиан улыбнулась:

— Вы всегда целуете незнакомых женщин, едва только увидите их?

— Мне нечасто приходится знакомиться с женщинами на ночной дороге под дождем, когда они лежат, промокшие до костей. И не пытайтесь увести наш разговор в сторону. Джиллиан, вы подвергаете вашу жизнь опасности. Я не хочу, чтобы вы это делали. Уже через несколько дней мне, как я надеюсь, удастся узнать имя вашего похитителя. — Он покачал головой. — И за Гаррика Фитцуильяма вы замуж не выйдете. Что же касается самостоятельных попыток разоблачить злодея, то оставьте их. Вы меня поняли?

В ту минуту Дант мог просить у нее все, что угодно. Даже если бы он сказал, что небо желто-зеленое и полосатое, как штаны у Гаррика, Джиллиан не стала бы ему возражать. Он был прекрасен, неотразим, и она любила его.

— Я вижу, вы носите ожерелье, которое я подарил вам, — сказал Дант, все еще не отпуская ее. Он коснулся кончиками пальцев синего камня на ее шее.

— Еще бы, — с улыбкой ответила Джиллиан, — что же, по-вашему, я должна еще носить?


— Какой красивый камень на вас, леди Джиллиан, — проговорила Абигаль, ее личная служанка. Она подхватила платье, только что снятое Джиллиан, и повесила его на спинку стула. — Это Гаррик подарил его вам в качестве подарка к помолвке?

— Нет, Аби, не он.

Джиллиан положила подбородок на раскрытую ладонь и нахмурилась, глядя на свое отражение в зеркале. Она сидела перед туалетным столиком, а Абигаль вынимала заколки из ее прически. Вечер обернулся неудачей. После танца с Дантом и поцелуя на балконе он исчез. Точнее, перепрыгнул через перила, когда на балкон ворвались ее отец с братьями, готовые растерзать его.

После этого все пошло не так. Джиллиан не удалось найти похитителя. Весь вечер она не оставляла своих попыток, танцуя каждый танец с новым партнером. Но одни безбожно наступали ей на ноги, другие пялились на ее грудь или дергали за юбку, пытаясь оттащить в какой-нибудь укромный уголок и там ощупать ее своими мясистыми лапами. Вульгарный, как варвар, лорд Чэмли даже взял ее руку и прижал к своему паху, желая тем самым представить ей доказательство своих «нежных чувств» к ней. Нежных? Что ж, по крайней мере, через несколько минут эта часть его тела и стала немного понежнее, ибо Джиллиан ударила по ней согнутым локтем. Удар получился весьма удачным, благо роста она была невысокого.

Бал подошел к концу, а она так и не наткнулась на мужчину, от которого пахло бы перцем. Зато ей пришлось сделать в отношении своих партнеров кое-какие другие малоприятные открытия. В частности, от некоторых из них, включая лорда Уоллингфорда, вообще пахло так, словно они никогда не мылись. Хуже того, многие из них решили, что Джиллиан заигрывает с ними и выражает желание «познакомиться поближе».

Что же теперь делать? Джиллиан глянула на часы, стоявшие на столике, как будто желая лишний раз удостовериться в том, что время идет, а дело стоит. Настоящего похитителя найти необходимо. Она должна доказать невиновность Данта, иначе…

— Честно говоря, я немного удивилась, когда узнала, что вы собираетесь замуж за Гаррика Фитцуильяма, мисс, — сказала Абигаль, расчесывая волосы девушки.

Джиллиан очнулась и посмотрела на служанку в зеркало.

— Почему, Аби?

— Просто мне всегда казалось, что он вам не нравится.

На этот раз Джиллиан обернулась к служанке и посмотрела ей прямо в глаза.

— С чего ты это взяла, Аби? Отец, напротив, говорил, что я симпатизировала Гаррику.

— Если можно назвать проявлением симпатии то, что вы даете этому человеку прозвище Крысиная Морда, то да, конечно… Но ведь мне казалось, что вы занесли его в свой черный список.

— В какой еще список?

— Вы составили в своем дневнике целый список, в который заносили имена тех молодых людей, за которых вы по той или иной причине твердо решили никогда не выходить замуж. Большинство бедняг попали в этот список только потому, что показались вам не слишком умными, мисс. Другие — из-за нанесенных вам обид. Например, пытались поцеловать вас, ну и остальное…

«После сегодняшнего бала я могла бы добавить к этому списку целый ряд новых фамилий», — подумала про себя Джиллиан.

Аби тем временем продолжала:

— Не помню точно, почему там оказался Гаррик Фитцуильям, но я уверена, что его имя в списке было.

Джиллиан задумалась. Список, черный список, из имен отвергнутых ею поклонников… Он мог бы здорово помочь в розыске похитителя. В самом деле, человек, который выкрал ее из отчего дома, конечно же, знал ее. Может быть, он потому и похитил ее, что она в свое время оскорбила его отказом. А что? По крайней мере, какое-то серьезное предположение.

— А ты знаешь, где этот дневник, Аби?

— Да, мисс. Вы все свои дневники храните вон в том сундуке вместе с остальными личными вещами.

Джиллиан поднялась и опустилась на корточки перед небольшим сундуком из ореха, который стоял в ногах ее постели. Огонь камина отражался на медном замке.

— Но он заперт.

— Еще бы, мисс. Вы всегда запирали его, чтобы дети ненароком не залезли. Джиллиан нахмурилась:

— Что-то не помню, где я держала ключ.

Аби открыла серебряную шкатулку, стоящую на туалетном столике.

— Он здесь, мисс. — Она передала девушке ключ. — Надеюсь, вы не будете сердиться на меня, но когда вы пропали, и никто не знал, что с вами случилось, леди Клер спросила меня, где вы храните ваши дневники. Когда я сказала ей, она попросила ключ от сундука. Она сказала, что это может помочь найти вас, так что я дала. Простите.

Джиллиан пыталась вставить ключ в замок, поэтому почти не обратила внимания на слова служанки.

— Ничего, ничего, Аби. Я знаю, что ты всего лишь хотела помочь.

Наконец она отперла замок и откинула крышку сундука. Он был забит всякой всячиной: ленты для волос, пачки писем, перевязанные бечевкой, маленькая оловянная кружка, наполненная морскими ракушками…


«…Подожди меня здесь. Марс».

«Не ходи туда, Джилли. Мама будет сердиться, когда увидит, что ты замочила и запачкала песком подол юбки».

«Но я никогда раньше не видела океана. Он такой безбрежный, такой синий…»


— Мисс? Вам плохо, Мисс? Девушка открыла глаза и увидела перед собой озабоченное лицо Абигаль. Джиллиан сидела на полу перед раскрытым сундуком и прижимала к груди маленькую кружку с ракушками.

— Нет, все в порядке, Аби. Просто я вспомнила океан.

— О да, вы всегда любили море, мисс. Даже говорили, что выйдете замуж за моряка, с которым уплывете далеко-далеко. Ваш отец тогда еще сердился. Он хотел, чтобы вы вышли за джентльмена, да еще и с титулом. И, похоже, его желание исполнится, ведь вы станете женой Гаррика Фитцуильяма. Хотя насчет титула еще не известно. Ведь когда умрет его отец, титул станет передаваться от брата к брату, а их столько у Гаррика… Впрочем, всякое случается. Может, вы еще станете графиней.

— Аби!

Аби хохотнула.

— Может быть, мистер Гаррик увезет вас в свадебное путешествие из Англии, и вы снова увидите океан. Именно поэтому, между прочим, вы захотели жить в этой комнате. Потому что окно выходит на реку, а река впадает в океан. И хотя он отсюда не виден, все приятнее на душе…

— Да, может быть.

При упоминании о Гаррике Фитцуильяме настроение у Джиллиан упало. Она представила его в смешном ярком наряде, и дрожь прошла по всему ее телу. Боже, и за него выходить замуж?

Нет, ей было просто необходимо найти похитителя.

Она заглянула в глубь сундука, вороша его содержимое. На самом дне ровным рядком лежало несколько тетрадей — ее дневники. Джиллиан почти все забыла про свою прошлую жизнь, но теперь она, по крайней мере, может прочитать о ней. Она достала одну из тетрадей, раскрыла на первой странице и принялась читать:


23 марта, 1666 года

Мама получила письмо от отца, в котором тот пишет, что теперь уже можно вернуться в Лондон. Чума наконец-то ушла, и король со двором уже прибыли в Уайтхолл. Мы поедем в конце недели и останемся в Лондоне на весь сезон. Меня представят ко двору, и я, наконец, увижусь с Прю и Летти. Они обещали познакомить меня со всеми своими друзьями. Так здорово! Мама говорит, что, если кто-нибудь из молодых людей попытается приставать ко мне, я должна буду его выбранить. Интересно, можно будет заехать нахалу кулаком в подбородок. Папа говорит, что у Дорри опять будет ребенок. С Марсом все нормально, Арчи слишком много времени проводит за карточным столом. Реджи все не выздоравливает, и лекари не знают, что с ним. Мама уже начинает серьезно беспокоиться. Может, когда мы вернемся в Лондон, ему станет получше. Сегодня мне исполнилось двадцать лет!


1 августа, 1666 года

Были у лорда и леди Марксонов. Сэр Озвел Гилхули присутствовал там и, улучив минуту под предлогом того, что ему захотелось чихнуть, заглянул мне за корсаж. Дурачок какой! Я заношу его в свой черный список. Насчет Гаррика Фитцуильяма окончательного решения еще не приняла. Поживем — увидим. Реджи с каждым днем становится все хуже. Мама беспокоится, а Клер говорит, что ничего особенного. Я была в книжной лавке и купила последний переведенный роман мадам де Скудери. Марс купил мне новый смычок для виолы, так как старый сломал Сэмюель. Завтра мы идем на бал-маскарад в Уайтхолл. Я еще никогда не была на маскараде. Забавно будет поглядеть на то, как придворные на свои привычные маски станут напяливать еще одни для бала. Надо будет передать Клер, что мама Летти предложила чай для Реджи. А вдруг поможет? Дай-то Бог.