— Вы смеетесь надо мной, — отозвалась Ди.

Он приподнялся и сел: его глаза с выражением насмешливым и нежным смотрели на нее.

— Нет, — сказал он, — я не смеялся над вами; я улыбнулся наивной вере семнадцатилетней девушки в незапятнанную невинность сорокалетнего мужчины.

Ди была занята составлением букета из маргариток и трилистника.

— Если мужчина знает о всяких гнусных вещах, то это не имеет значения, — сказала она медленно, — но совсем другое дело в отношении девушек; к сожалению, мне пришлось со многим познакомиться. Отец не обращал никакого внимания на то, что я могу услышать, и на то, с кем я встречаюсь. Я сейчас объясню, почему нехорошо, когда девушки знают о слишком многом: мужчины теряют к ним уважение и перестают считаться с ними. Сегодня Коген лишний раз подтвердил мне это. Он без обиняков предложил мне уехать с ним, а когда я убежала от него, потому что мне стало очень противно и очень страшно, он не обратил на это ни малейшего внимания; он попросту не сомневался, что я поеду с ним: прислал записку, предлагая мне быть готовой в назначенное время, и сообщил о том, что прибавит мне жалованья. Вот о чем я хотела рассказать вам. Он, видите ли, знал, что я беззащитна, что я должна буду понять…

— Гнусный мерзавец! — воскликнул Гюг. — Рыцарственное чувство, заглушенное эгоизмом, заговорило с новой силой. — Всякий приличный мужчина отнесся бы к вам с величайшим уважением, — сказал он горячо.

— Ваши слова доставляют мне большое удовлетворение, — сказала Ди с милой улыбкой. — Я считала, что должна рассказать вам про Когена, хотя все время боялась, не зная, как вы к этому отнесетесь. Но, мне кажется, вы понимаете.

Гюг поднялся с травы.

— Сейчас мы отправимся в одно место, где, я надеюсь, вы найдете работу получше.

Автомобиль Гюга остановился перед большим белым особняком на Сауз-стрит.

— Здесь живет моя сестра. Подождите меня в машине, Ди!

Он быстро пошел к высокой, блестящей парадной двери, которая отворилась прежде, чем он успел позвонить. В двери показался джентльмен с очень красным лицом, в цилиндре.

Диана услышала, как он приветствовал Гюга:

— Здравствуйте, дружище Гюг! Какой попутный ветер занес вас сюда?

Дверь снова распахнулась, и оба джентльмена вошли в нее.

— Наверное, в будуаре у Виолетты целая коллекция поклонников, — сказал Бевис Драйтон, подмигивая Гюгу, — пройдем ко мне и выпьем по рюмочке.

— Спасибо, но у меня нет времени, — отвечал Гюг. — Я должен видеть Виолетту по делу.

— По делу? — весело расхохотался Бевис, обнаруживая при этом прекрасные белые зубы. — Вот это мне нравится! Держу пари, что вы со дня своего рождения никогда не занимались никакими делами; не думаю, чтобы и она была способна на это. Желаю вам успеха, Гюг, но боюсь, что ваша попытка будет тщетной.

Гюг оставил его и стал быстро подниматься по покрытой толстым ковром лестнице.

Он послал слугу попросить Виолетту выйти к нему на минуту.

Виолетта поспешно вышла из своего будуара.

— Что-нибудь случилось, дорогой? — спросила она, прикоснувшись губами к его лбу.

Она была одной из тех женщин, которые не обладают настоящей красотой, но, благодаря чрезвычайному изяществу и тщательно подобранному туалету, производят обаятельное впечатление.

Виолетта положила на плечо Гюга свою красивую белую руку с тщательно отполированными ногтями.

— Скажи мне всю правду, — попросила она, — но прежде всего дай мне папиросу и знай, что ради тебя я покинула удобное кресло.

— Слушай, Ви, — сказал Гюг отрывисто, передавая ей портсигар, — я хочу просить тебя оказать мне услугу. Я знаю, что то, о чем я тебя попрошу, не будет тебе очень приятно, но все же надеюсь, что ты сделаешь это для меня. Обещаешь исполнить мою просьбу?

— Это ужасно таинственно, — проговорила Виолетта.

— Сейчас я тебе все расскажу, — прервал ее Гюг. — Ты помнишь историю в игорном доме Эгхэм Крессент? Там еще застали Тэдди Виндльсгэма, миссис Пиррей, Форсайта и многих других. Я тоже был там в ту ночь, но, конечно, не мог допустить, чтобы мое имя фигурировало в таком деле. Ты ведь знаешь, как теперь требовательны массы в отношении своих избранников, и я просто не имел права участвовать в скандале. Как раз перед тем Гаррон дал мне твердое обещание, что я попаду в кабинет. И вот я вошел в комнату одной девушки — только, ради Бога, не подумай ничего плохого, девушка тут абсолютно не при чем. Она не только помогла мне скрыться, но с опасностью для жизни сама указала мне дорогу.

Сейчас эта девушка в очень тяжелом положении, и я хочу в свою очередь сделать ей добро. Не возьмешь ли ты ее к себе в дом в качестве компаньонки? Нет, подожди минуту. Конечно, я и сам знаю, что вовсе не нуждаешься в компаньонке, но хочу, чтобы Диана Лестер считала, что она честно зарабатывает свой хлеб, а в данную минуту я не знаю никого, кроме тебя, к кому бы мог обратиться… Если ты для меня это сделаешь, я улажу для вас дело с Лингфильдом — заплачу ему все до копейки. Ты согласна?

— Что это за девушка? Почему ты в ней так заинтересован? — воскликнула Виолетта. Ее глаза, очень похожие на глаза Гюга, несмотря на поднятые тушью ресницы, пристально смотрели на него. Она заметила, как кровь прилила к его щекам.

— Поверь мне, — сказал он раздраженно, — что я не влюблен в эту девушку — она еще почти ребенок. Но неужели ты не можешь понять, что человек может бескорыстно захотеть сделать доброе дело? Диана совершенно одинока, без гроша денег. Конечно, она прилично воспитана и все прочее; кроме того, как я сказал, она оказала мне очень большую услугу. Ведь нельзя же задушить в себе всякое доброе чувство из страха, что люди неправильно поймут тебя! Так хочешь ты мне помочь или нет?

— Да, — сказала Виолетта; выражение лица ее сразу смягчилось, — я помогу тебе, Гюги.

— Спасибо, — радостно сказал он, схватив ее за руку. — А я сегодня же урегулирую твои дела. Я бесконечно благодарен тебе, Ви. Да, между прочим, у Дианы прекрасный голос. Я хочу, чтобы Линески давал ей уроки пения. Подожди одну минуту. Диана ждет меня в автомобиле, я сейчас приведу ее сюда.

С порога комнаты он снова вернулся.

— Прошу тебя, Ви, — воскликнул он совсем по-мальчишески, — будь ласкова с ней. И позаботься о ее туалетах и о всем прочем. Я надеюсь на тебя.

«Вот до чего мы дожили, — подумала Виолетта, поджидая возвращения брата. — Гюг способен на экстравагантные выходки. Он просит меня быть ласковой с этой девушкой и сам думает о ее туалетах. Это забавно. Он наверняка влюблен в нее», — решила она. Но затем, увидев входящих в комнату Диану и Гюга, быстро отбросила это предположение.

Виолетта вполне оправдала надежды Гюга и очень ласково встретила Ди.

— Идемте пить чай, — сказала она, — я познакомлю вас с моими гостями. Мой брат говорит, что вы поете. Я люблю музыку, но еще больше люблю пение. Если бы я могла испросить себе дар у богов, мне кажется, я попросила бы дать мне голос.

Она проводила их в прекрасно обставленную, полную цветов комнату. Гюг был знаком почти со всеми присутствующими; через минуту он был вовлечен в водоворот разговоров и пришел в прекрасное настроение.

Виолетта очень мило представила всем Диану. Гюг, чрезвычайно довольный тем, что смог отплатить Ди, позаботившись о ней, оглянулся, чтобы посмотреть, как она себя здесь чувствует. Она сидела в кресле, а у ее ног на пуфе поместился Лансинг, весьма приятный юноша, они весело болтали и смеялись. Гюг услышал, как Лансинг сказал:

— Вы должны разрешить мне, мисс Диана, научить вас управлять автомобилем. Вы позволите, не правда ли?

Лансинг, по-видимому, увлекся Дианой, и это доставляло ей заметное удовольствие.

— Я предложу вам загадку, Ланс, — обратилась к юноше одна из дам, но Виолетта, смеясь, ответила ей:

— Оставьте детей, пусть играют и будут паиньками.

— Мы не обращаем внимания на ваши насмешки, — отозвался весело Лансинг, — они продиктованы завистью к нашей молодости и непорочности!

Гюг заметил, как Диана покраснела в ответ на какой-то невинный комплимент, и неожиданно почувствовал острую бессмысленную ненависть к Лансингу за то, что тот был молод, за то, что так ярко блестели его волосы, за его жизнерадостность, за близость к Диане.

И он понял, почему все эти месяцы, с тех пор как исчезла Ди, его не покидало чувство беспокойства, и почему у него сейчас такое приподнятое настроение. Он понял, что любит Ди.

ГЛАВА VIII

Сердечные тайны

— Но ведь это не называется быть компаньонкой, дорогая миссис Драйтон, — сказала жалобно Ди.

Она сидела, прислонившись к груде покрытых кружевами подушек, а Виолетта Драйтон в удивительном ярко-красном с золотом капоте, закинув руки за голову, сидела на краю ее кровати.

— Мы не властны над нашими болезнями, — сказала она рассеянно.

— Но я чувствую себя настолько хорошо, что могла бы смело встать, если бы не запрещение этого противного доктора, — возразила Ди живо. — А когда я сегодня сказала ему об этом, он только улыбнулся со своей раздражающей манерой и сказал что-то о надорванной конституции. Начать с того, что, когда я была бедна, я даже не знала, что у меня вообще есть какая-то конституция. Бедняки вовсе не подозревают о ее существовании, они не могут себе позволить такой роскоши. Это все равно, что несезонные блюда: они слишком дороги для того, чтобы можно было их есть. Я уверена, что модные доктора приклеивают этот ярлычок ко всем своим пациентам: это избавляет их от лишних хлопот и в то же время увеличивает их доходы.

Виолетта рассмеялась.

— Примите более веселый вид, милая Ди, — сказала она, — и радуйтесь тому, что вы такая хорошенькая в постели. Многим женщинам это не к лицу и служит для них тяжелым испытанием. Но вы с вашими разметавшимися локонами, тоненькими ручками и нежной шейкой выглядите сейчас десятилетней девочкой. Между прочим, — и она пристально взглянула на Ди, — Гюг хотел прийти сегодня сюда выпить с нами чаю.