Удовлетворенная улыбка промелькнула на губах Нила прежде, чем он сумел подавить ее. Чувство собственника, мужчины-собственника, овладевшее им, привело юношу в некоторое замешательство. Он никогда не причислял себя к тем, кого волновало прошлое женщины, проявляющей благосклонность к нему и вызывающей ответные симпатии. Что же случилось сейчас? Что изменилось?

— Почему вы нахмурились? Вас что-то беспокоит? — спросила Кэт, раскладывая куски наконец-то нарезанного хлеба на тарелки и ставя их на стол.

— Нет, нет, я просто вспомнил кое-что. Ничего существенного. Так, немного о своих симпатиях и антипатиях.

— Так вы любите спать в шелке? — Кэт изумилась, услышав свои собственные слова. Неужели ее мозги совсем отказались работать? Женщина, обладающая хоть каплей здравого смысла, постаралась бы любыми способами обойти такой скользкий вопрос. Особенно после прошлой ночи, которую они провели бок о бок в одной постели.

Нил улыбнулся, его глаза загадочно сверкнули.

— Это очень удобно.

Ее сердце начало лихорадочно биться, как птица в клетке, когда юноша вдруг встал и направился в ее сторону. Она непроизвольно схватила вдруг ворот своей рубашки и сжала его обеими руками.

— Потрогайте. Приятно на ощупь.

Кэт посмотрела на его вытянутую руку. Стараясь сдержать дрожь в руках, дотронулась кончиками пальцев до гладкой материи.

— Да, — прошептала она.

Девушка оказалась в руках Нила прежде, чем успела сказать еще что-либо. Жадный рот настиг ее губы и захватил их в плен.

Это всегда происходило так внезапно между ними. Она была искрой, он пламенем. Достаточно было одной слабой искорки, как вокруг уже бушевал огонь. Они жадно ловили, вымаливая у судьбы, каждый поцелуй, каждое прикосновение. Ни один не знал, не хотел знать ничего и никого, кроме находящегося рядом, ничего, кроме безудержно нарастающего внутри них напряжения.

В этот момент закипевший кофе мохнатой шапкой поднялся над металлическим чайником и с шипеньем обрушился на раскаленную плиту. Кухню мгновенно наполнил запах гари.

Нил отстранился от Кэт.

— Кофе закипел.

— Да, — пробормотала она.

Ее пальцы все еще сжимали нежную шелковистую материю его ночной пижамы.

Юноша с трудом отпустил Кэт, борясь с искушением схватить на руки и отнести в свою постель. Его опыт общения с женщинами подсказывал, что это единственное, что нужно сейчас сделать, и она будет принадлежать ему. Но он был слишком порядочным человеком, чтобы взять ее, когда она чувствовала себя такой уязвимой и встревоженной пробуждением чувств и желаний, которые вызвал загадочный странник. За последнее время в жизни девушки произошло столько неприятных событий! Нил не мог воспользоваться ее беспомощностью.

Кэт должна сознательно принять решение стать его возлюбленной, ее голова должна быть светлой и спокойной. Это потому, что Блейд уже не собирался отпускать девушку, как только она решится на такой шаг. Его мышцы непроизвольно напряглись при мысли, что он будет обладать ею. Он тут же постарался успокоиться и взял себя в руки.

Нил хотел, чтобы и его сознание просветлело, освободившись от груза неизвестности, которая покрывала все, что случилось с ним до приезда в поместье. Включая и вопрос о том, почему он приехал сюда вместо отца. Скорее бы память полностью вернулась к нему!

— Итак, кто, по вашему мнению, мог оказаться в курятнике? — спросил Нил, разливая подгоревший, но ароматный кофе.

Кэт некоторое время приводила в порядок свою рубашку и не отвечала.

— Я не смогу с уверенностью сказать, пока не осмотрю все поместье. Но думаю, что это был один из заезжих искателей приключений. Просто поразительно, сколько таких беглецов бродит в этом краю, — ответила девушка чуть погодя.

— В поисках удачи и приюта? Хочу сказать, что некоторым повезло.

Кэт глубоко вздохнула и с удовольствием почувствовала, как кофе согревает ее и тепло растекается по телу. Подсознательно она чувствовала, что это не простой беглец.

— Действительно, повезло.

Нил съел несколько кусков хлеба с маслом, немного пикантного кактусового джема, приготовленного Луз, и поднялся в спальню, чтобы переодеться.

Когда он снова вернулся на кухню, Кэт сидела на том же месте за столом, полностью погруженная в свои размышления и отрешенная от всего окружающего. Ее тонкие руки по-прежнему держали чашку, от которой она не отрывала невидящих глаз.

— Я могу попросить другую пару брюк на время? — осторожно спросил юноша. — Вчера я испачкал свои в пыли.

Он не мог не заметить реакции девушки на эти слова.

— Если вы подождете минутку, я найду их.

— Сначала, я думаю, нужно обойти поместье и осмотреть все вокруг. Уже светает.

— Видимо, да. Я и не заметила.

— На дворе пасмурно и прохладно.

Нилу меньше всего сейчас хотелось говорить о погоде. Честно говоря, ему вообще не хотелось разговаривать, а вместо этого больше всего на свете хотелось подхватить Кэт на руки и отнести в постель, несмотря на благие намерения и трезвую голову. Огонь, который бушевал в нем два последних дня, грозил выйти из-под контроля.

— Я позабочусь о вашей одежде.

— А я спущусь вниз к прииску и посмотрю, не там ли наш ночной гость.

— Будьте осторожны, возьмите собак.

Он самодовольно усмехнулся и кивнул ей.

— Теперь, мэм, вы уже знаете, что со мной не так-то легко справиться. И я не доставляю больших хлопот.


Когда немного позже Кэт вошла с голубыми холщовыми брюками в руках в комнату Нила, то не смогла сдержать улыбки. В комнате был порядок, кровать аккуратно застелена. Сразу заметно, что в комнате спал кто-то другой, а не ее отец. Джон никогда в жизни не убирал сам постель.

Неожиданно глаза девушки наполнились слезами. Временами она так сильно скучала по отцу, что тоска казалась невыносимой. Она стиснула зубы, чтобы унять рыдания, готовые вот-вот вырваться наружу. Выдержит ли она до возвращения из тюрьмы Джона? Но на самом деле другой вопрос мучил Кэт. В глубине сознания постоянно жил страх, что Джон может не вынести десятилетнего заключения.

Девушка смахнула слезу и положила брюки на кровать. Затем, стараясь хоть чем-то отвлечь себя от горьких мыслей, она подошла к шкафу, сделанному из сосны, и достала ярко-красную рубашку. Джон мало носил ее, она была почти новая. Рубашка будет немного тесновата Нилу, ведь у него такие широкие плечи, но ему придется в ней немного походить, пока Кэт не выстирает и не приведет в порядок его одежду.

Девушка нахмурилась, вспомнив об утюге. Для нее это было истинной бедой. Она то перегревала утюг и, естественно, прожигала белье, то он оказывался чуть теплым и оставлял морщины и складки. Как будет хорошо, когда вернется Луз, с ней жизнь станет намного проще.

К тому времени, когда Кэт наполнила горячей водой и мыльным раствором металлическую стиральную машину, она готова была молиться на Луз. Именно Луз, которая никогда раньше не пользовалась такими вещами, настояла на покупке этой мойки, хотя Джон и жаловался на непредвиденные и бесполезные расходы. Несмотря на то, что Луз на все лады расхваливала ее, особенно в сочетании со стиральной доской, Кэт нашла этот процесс нудным и утомительным.

— Вы не подскажете, где я могу найти брюки?

Голос испугал Кэт. Она планировала закончить стирку гораздо быстрее, чем получилось, и поэтому еще не успела одеться. Девушка чувствовала себя глупо и неудобно, стоя перед молодым человеком среди бела дня в ночной сорочке и халатике.

Нил чуть не рассмеялся, когда она отвернулась. Наскоро завязанный бант давно развязался, и ее роскошные русые волосы распустились. Халат был распахнут, ночная сорочка вся намокла. Его смех быстро замер, когда Нил заметил вдруг, что тонкая намокшая материя, ставшая совсем прозрачной, облегает ее тело, подчеркнуто выделяя полные налитые груди. Он судорожно сглотнул слюну.

— Разрешите помочь вам, — сказал он в конце концов и взял мокрую рубашку из ее ослабевших рук. Рубашка медленно погрузилась в чистую воду для полоскания. Нил повернулся к девушке, чтобы помочь отключить машину.

— Если вы снимете грязную одежду, — оживившись сказала Кэт, — я смогу ее заодно выстирать. Чистую рубашку и брюки я оставила на постели.

— На чьей постели?

— На той, где вы спали, конечно, на вашей, — ответила Кэт.

Она устало провела рукой по лбу. Девушка не привыкла к такой тяжелой работе. Просто удивительно, что Луз никогда не жаловалась, выполняя такие нелегкие обязанности.

— Когда? — спросил Нил.

— Сразу после вашего ухода. А почему вы спрашиваете? Что случилось?

— Но на кровати ничего нет — я только что там был.

— Не разыгрывайте меня, пожалуйста. Я положила пару брюк и красную рубашку в ногах вашей кровати.

Беспокойство охватило девушку, и голос прозвучал, возможно, слишком резко, хотя она и не собиралась грубить.

— Идите и посмотрите собственными глазами.

Нил включил машину еще на один оборот — не повредит еще раз хорошенько простирать белье перед полосканием.

— Я прекрасно помню, где я положила одежду для вас, Нил Блейд. И сейчас с удовольствием покажу вам ее.

Язвительно улыбнувшись, она решительно направилась к двери, напоминая командующего парадом.

Но когда девушка вошла в спальню, она застыла на месте как вкопанная. И Блейд тоже слегка растерялся. Комната совершенно не была похожа на то, что каждый из них оставил после себя. Кругом все было перевернуто вверх дном, в полном беспорядке валялись вещи. Значит, утренний нарушитель спокойствия пробрался и в дом?!

Дверцы шкафа были распахнуты. Потертый коврик, который лежал обычно возле кровати, валялся перевернутый в стороне. Нижний ящик комода был полностью выдвинут, выцветшие старые рубашки Джона и несколько носков свисали через край.

— О, Боже! — Кэт в ужасе выдохнула.

Нил тоже был поражен до глубины души. Несколько минут назад он был здесь и в комнате царил полнейший порядок. Неужели вор был где-то совсем рядом, притаившись в доме, когда он входил в спальню?