Оливия Дрейк - Похищенная принцем

– Десять, – твердо поправил Демиан, незаметно оказавшийся у Элли за спиной. – И только если будешь себя вести, как положено хорошим девочкам.

Шагнув вперед, он снял Лили с лошадки, поставил перед собой, присев, положил руки ей на плечи и вгляделся в лицо.

– Прости, Лили, что прерываю твое веселье. Но нам с тобой нужно поговорить. Вот уже второй день подряд ты без разрешения убегаешь из детской. Заставляешь няню и мисс Эпплгейт беспокоиться о тебе без всякой нужды.

Лили опустила подбородок, и нижняя губка ее вдруг задрожала.

– Прости, папа! Я знаю… знаю, что так делать нельзя.

– Обещай мне, пожалуйста, что больше этого не повторится.

– Обещаю, – едва слышно ответила она.

– Вот и отлично. И я буду следить за тем, как ты выполняешь свое обещание.

И, словно желая сгладить впечатление от этого выговора, Демиан взял ее за подбородок и ласково провел пальцем по щеке. Элли вдруг поняла: очень похожим жестом он успокаивал ее там, в коридоре. И от этого едва заметного прикосновения ей действительно стало намного легче.

Однако вряд ли стоит надеяться, что он ее простил. Она действительно поступила ужасно – позволила девочке считать ее мамой, зная, что им предстоит скорая разлука. Хотя, кажется, Демиан убедил Лили больше не наносить непрошеных визитов. Может быть, для этого и позволил Элли прийти сюда – чтобы дать понять обеим, что больше им встречаться не стоит.

Элли говорила себе, что должна радоваться, но в душе не могла не признать, что ей будет не хватать маленькой подружки. Любовь к Лили, кажется, уже готова была заполнить ту пустоту в ее сердце, что осталась после разрыва с родными.

Поднявшись на ноги, Демиан улыбнулся дочери.

– А теперь пора заняться пирожными с вареньем! – объявил он. – Дора сегодня будет пить чай с нами?

«А кто такая Дора?»

Лили выбежала из классной, а Демиан бросил на Элли какой-то странный, будто бы нерешительный взгляд.

– Надеюсь, я не слишком ее балую. Понимаю, многие отцы на моем месте не отказались бы от розги.

Элли вгляделась ему в лицо. Что это – он спрашивает ее мнения?

– Не сомневайся в себе. Ты все сделал правильно.

– Не хочу, чтобы Лили выросла избалованной. – Он невесело улыбнулся. – Я вырос без отца, так что просто не знаю, как должно быть. Иногда кажется, что я совсем не понимаю, что значит быть отцом.

«Тем более отцом-одиночкой, которому помогают с ребенком только слуги», – мысленно добавила Элли. И все же он поклялся никогда больше не жениться. И под венец шел с такой же неохотой, как она сама.

Элли шагнула к нему, положила руку на плечо, ощутив ладонью гладкость и крепость его мускулов под тканью сюртука.

– Демиан, у тебя все отлично получается! Лили – здоровая, счастливая, безупречная девочка! Ну… почти безупречная.

Оба рассмеялись, и Элли с облегчением ощутила, что напряжение между ними спадает. Взгляд Демиана потеплел; теперь он смотрел на Элли так, что внутри у нее что-то сладко замирало. Простил ее? Или просто решил, что, раз Лили больше не будет убегать из детской и их дружбе с Элли пришел конец, то и думать об этом больше не стоит?

От этой мысли у нее почему-то упало сердце.

Вбежала Лили, держа в руках потрепанную самодельную куклу с желтыми волосами из пряжи, черными глазами-пуговицами и вышитой улыбкой.

– Это Дора, – объяснила она Элли. – Она каждый день пьет чай со мной и с папой!

Элли пожала вязаную ручку куклы.

– Рада с тобой познакомиться, Дора.

Лили радостно засмеялась. Сев за один из столиков, где уже стоял серебряный поднос с чаем, она достала с ближайшей полки несколько книг, уложила их стопкой на стул и усадила туда Дору. Няня принесла еще одну чашку с блюдцем и снова вышла.

Все трое расселись вокруг стола; Элли прикусила губу, чтобы не расплыться в улыбке, глядя, как мощная фигура Демиана не без труда втискивается в детское креслице. Но он держался так спокойно и просто, словно в этом не было ничего особенного – и, сняв с голубого фарфорового чайника стеганый чехол, принялся разливать чай так, словно делал это уже сотню раз.

Возможно, так оно и было. Отпивая глоток из собственной чашки, Элли пыталась уложить в голове то, что Принц-Демон, человек, дурная слава которого гремит по всему Лондону, похоже, в самом деле каждый день пьет чай со своей маленькой дочкой. Злоязыкие светские кумушки нипочем этому не поверят!

Да и сама она не поверила бы всего две недели назад. Большинству людей Демиан демонстрировал циничную маску – и лишь очень немногим позволял увидеть себя настоящего.

Лили очень старалась вести себя как взрослая: сидела прямо, деликатными маленькими глоточками отпивала из фарфоровой чашки чай с молоком. Время от времени наклонялась к Доре и «угощала» ее кусочками пирожного с малиновым вареньем. А еще вела беседу, словно дама, принимающая гостей.

– Мама художница, – сообщила она Демиану. – Она рисует книжку про принцессу, которая заблудилась в лесу.

– Как же, слыхал, – ответил он, метнув быстрый лукавый взгляд в сторону Элли. – Надо тебе знать, Лили, что дальше в этой истории принцесса встретит отважного героя по имени Принц Крысиан.

– Злодея, – поправила Элли.

– Героя – ведь он сразится с людоедом и спасет от него принцессу. А кроме того, он же принц!

– Принцессы всегда выходят замуж за принцев, – со знанием дела сообщила Лили.

Элли рассмеялась.

– Моя книга пока не закончена. Так что еще посмотрим, как там все обернется!

– Да, еще посмотрим, – согласился Демиан.

Ей показалось, что в этих простых словах прозвучал какой-то потаенный смысл. На миг – прежде чем снова обернуться к дочери – Демиан бросил на нее странный взгляд, непроницаемый, но долгий и внимательный. Взгляд, от которого внутри у Элли все запылало. Что это значит? Он тоже хочет с ней сблизиться? Хочет, чтобы их брак стал настоящим?

От этой мысли ее охватила дрожь. Нет, нет, нельзя позволять себе даже думать об этом! У нее есть план: жить одной, посвятить себя искусству, писать и иллюстрировать книги, ни на что больше не отвлекаясь. И ничто не должно встать у нее на пути! И потом, Демиан ведь тоже не хотел жениться. И ему нужна жена не больше, чем ей – муж.

Они заключили сделку. Ради соблюдения приличий вступают в брак, однако живут раздельно, каждый своей жизнью, не мешая друг другу. И она настояла на том, что брак их останется целомудренным.

«Ты не будешь настаивать на своих супружеских правах, пока я не дам на это согласия. И прямо сейчас я не расположена соглашаться».

Эти холодные слова породили гнев и страх. Элли чувствовала, что загнана в капкан: ее принуждают дать согласие на брак с тем, кто ее похитил! Но за прошедшие несколько дней эти неприятные чувства как-то померкли, пожалуй, даже растворились. Теперь она все яснее понимала, что хочет остаться здесь, с Демианом и Лили.

Грудь ее полнилась горькой радостью. Ей позволено войти в тесный круг этой маленькой семьи – пусть и всего на несколько часов. Да и стоит ли желать большего от человека, который зарабатывает на жизнь игрой? Нельзя забывать горький урок, которому научило Элли разорение отца.

И все же, глядя, как Демиан болтает и смеется с дочерью, Элли ясно понимала: с ней происходит нечто гибельное. Она в страшной опасности. Вот-вот она влюбится в собственного мужа!

Демиан твердо решил, что не позволит Элли его покинуть.

Чертовски эгоистично с его стороны – особенно после того, сколько зла он уже ей причинил. Похитил, замарал ее доброе имя, вынудил вступить в нежеланный брак. И ведь прекрасно знал, чего она ждет от будущего! В замке – перед тем, как они занялись любовью – она сказала об этом совершенно определенно: «Двенадцать лет я провела в доме дядюшки – и по горло сыта услужением и заботой о других! Теперь хочу пожить для себя, без всяких обязанностей».

В полумраке спальни Демиан сдернул шейный платок и бросил его на спинку стула. Она мечтает жить одна, в этом чертовом домике в деревне! Как может он даже думать о том, чтобы разрушить мечту ее жизни? Но может. И разрушит. Никакой он не джентльмен, черт побери, и не станет вежливо стоять в сторонке, глядя, как любовь его жизни уходит прочь!

Демиан сбросил с плеч сюртук и замер, глядя во тьму. Так это любовь? Как еще назвать это дурацкое сентиментальное волнение, что с такой силой возбуждает в нем Элли? Кто знает. Сейчас он плыл по неизведанным водам. Точно знал лишь одно: никогда еще, ни к одной женщине он не испытывал такого… такого желания защищать ее, сжимать в объятиях, разговаривать, вместе смеяться…

И, конечно, заниматься любовью.

Именно этому он намерен посвятить сегодняшнюю ночь. Если Элли ему позволит.

Следом полетел жилет. Не удержавшись на стуле, соскользнул и упал на пол, к остальной скомканной куче одежды. Что скажет Финн завтра, когда придет убирать этот беспорядок? Без сомнения, старик отпустит два-три игривых замечания о том, почему его хозяину сегодня так не терпелось раздеться!

Подумав об этом, Демиан собрал одежду и пошел с ней в гардеробную, чтобы аккуратно развесить на крючках. Здесь горела одинокая свеча, отбрасывая длинную тень на дверь в соседнюю спальню, из-за которой не доносилось ни звука. Судя по карманным часам, сейчас без минуты десять. Что, если Элли уже спит?

Демиан рассчитывал сегодня вернуться из клуба пораньше, однако в «Логове Демона» нашлись несколько неотложных дел, требующих внимания. Разрешить спор между двумя джентльменами, едва не подравшимися из-за места за столом, успокоить капризного повара-француза, в очередной раз собравшегося увольняться. А кроме того, проходя по своему заведению, он постоянно слышал от посетителей приглашения выпить с ними рюмочку бренди или портвейна, разрешить спор о том, какая лошадь лучше или какая актриса из Ковент-Гардена милее и сговорчивее.

В любой другой вечер он исполнял бы эту обязанность хозяина с удовольствием: в клубах сигарного дыма переходил бы от одной компании аристократов к другой, выпивал, шутил, бросал кости, заводил или укреплял приятельство с людьми, которые могут оказаться ему полезны. Но теперь все знали, что он женился на племяннице графа Пеннингтона. По счастью, история о тайной помолвке и бегстве в Шотландию, чтобы обвенчаться там против воли старого графа, большую часть его гостей вполне устроила. Лишь немногие осмеливались прозрачно намекать на сплетню о том, что Демиан будто бы обесчестил Элли.